Любовь в клетке. Жизнь и смерть Принцессы Дианы
Шрифт:
Диана обнажила свои красивые не подверженные кариесу зубы.
– Не так! – Недовольно произнесла бабушка. – Сделай полуулыбку.
Диана послушно прикрыла губами рот. Но снова старая дама осталась недовольна.
– Что-то не то. Есть зов, но нет загадочности. Не разевай так сильно рот! У тебя, как и у всех в нашем семействе, лошадиные зубы. Этот недостаток надо скрывать. Поняла?
– Да. – Впервые за время мимической репетиции ответила Диана и снова ее губы приняли выражение открытой улыбки.
– Что-то не то. – Леди Фермой оставалась недовольна
– Я так и сделаю. – Согласилась Диана.
– И поиграй с фотографами. Не давай им сразу же себя снимать. Пусть побегают за тобой. Так ты будешь им интереснее, чем просто доступная… – Напутствовала на прощание внучку опытная в дворцовых интригах бабушка.
Они нежно поцеловали друг друга в щечки и Диана поехала в Лондон. Она действительно стала простаивать часами перед зеркалом, тренируя свой взгляд и улыбку для прекрасного будущего. А в своем прекрасном будущем она не сомневалась, – столько людей взялись за определение ее судьбы. А это опытные в жизни люди – они не могут ошибиться. Но это одновременно и пугало Диану. Коллектив всегда принимает усредненное решение, – а значит, совершает в решении половину будущих ошибок. Но свой взор, устремленный в кинокамеры, ей нравился, – скромный, но многообещающий. А вот улыбка – не совсем, открыта до простоты. Две важные детали одного лица – взаимоисключающие, но одновременно дополняющие друг друга. Пусть пока будет так, а дальше она научится, как нужно улыбаться. Так решила Диана.
Глава 8
Лондонские встречи
Принц почтил Диану приглашением посетить его загородный дом в Хайгрове, недалеко от Лондона. И она сразу же согласилась. Впрочем, такое согласие она дала еще раньше, в Балморале. И принц не забыл о своем приглашении – деликатный и обязательный человек.
Двухэтажный из серого унылого камня дом, с окнами в мелкую решетку, мог навеять тоскливое состояние даже на обывателя, рисующего жизнь серыми красками. Но, если к его внешнему виду добавить ухоженный парк с прекрасными цветами и собственное радужное настроение, то дом смотрелся неплохо.
Чарльз вначале провел ее по обоим этажам, с гордостью показал все покои и обстановку в них. У Дианы, несмотря на пробелы в образовании, был хороший вкус в отношении окружающего, в первую очередь, домашнего мира и она спросила принца:
– Скажите, сэр, а почему все комнаты в доме выкрашены в белый однотонный цвет?
– Белый цвет символ чистоты и способствует более глубокому проникновению в человеческую мудрость. – По-философски ответил принц. – Поэтому я распорядился все внутри покрасить в цвет ума. Я люблю здесь заниматься и читать книги.
И Диана, глубоко вздохнув из-за отсутствия у будущего короля более цветистой фантазии, произнесла:
– Мне тоже нравится этот цвет.
– Я дом еще не до конца оборудовал. Купил только полгода назад и не хватает времени заняться его окончательным приведением в порядок.
– Какой вы имеете в виду порядок? – Наивно уточнила Диана.
– Как бы сказать? – Замялся Чарльз. – Может быть, семейный.
Старому холостяку тяжело было сделать такое признание. Но когда-то наступает момент, что нужно перешагнуть за порог своих любимых привычек и даже природных наклонностей.
А у Дианы внутри все замерло – первый тонкий намек на конкретное будущее, пока еще легким штрихом начертанный принцем. Неужели будущее материализуется!? Но волнительный шок прошел и она по-деловому, как посторонний человек посоветовала собеседнику:
– Да! Здесь работы еще много. А дорого обошелся дом?
– Восемьсот тысяч фунтов стерлингов. Немного дороговато, но место красивое и недалеко от Лондона.
– Место очень удачное. – Согласилась с ним Диана. – Вы сами присмотрели этот дом или его предложили агенты по недвижимости?
При этом вопросе принц замялся, что заметила Диана. Не мог он сказать ей правду, что этот дом посоветовала купить ему Камилла Паркер-Боулз, его любовница с восемнадцатилетнего возраста. Почти первая, но самая желанная до сих пор. Ее дом находится в двадцати километрах от Хайгроува. Географическая близость любимого человека благотворно влияла на принца.
– Покупка дома – обоюдный процесс. – Начал разъяснять он Диане. – Сначала мне посоветовали, потом я посмотрел, посоветовался с близкими и знающими толк в домах людьми и в результате имею то, что видите. – Он блестяще вышел из неловкости обычного вопроса, не запятнав ни свою, ни кого-то другого, честь. – А теперь я приглашаю вас в гостиную. Ужин должен быть подан.
Действительно, стол был уже накрыт. Рядом стоял дворецкий в розовых брюках, розово-желтом в вертикальную полоску и с позолоченными пуговицами костюме, под ним виднелась с желтыми позументами жилетка, в разрезе которой по самую шею, выпячивалось накрахмаленное белое, гофрированное жабо.
Принц оглядел стол и обратился к дворецкому:
– Джеймс, я не вижу зелени со своего огорода?
– Ваше Величество, зелень с вашего огорода присутствует в закусках. – Учтиво возразил дворецкий.
– Вы знаете, что я люблю, чтобы свежая зелень лежала на отдельном блюде. Моя гостья должна попробовать то, что я вырастил своими руками. Распорядитесь, немедленно принести на стол зелень. Будьте добры.
Чарльз не приказывал, не делал дворецкому замечание, только вежливо подчеркнул "Будьте добры". Потом Диана узнала, что принц всегда был безукоризненно вежлив со своими слугами. Они его понимали и молчаливо исполняли его пожелание – "Будьте добры".
Но, а пока у Дианы томлением наполнилось сердце после слов принца, что гостья должна отведать: укроп, петрушку, шпинат, салат, посаженный и взращенный руками принца. Такое будет еще более вкусным! Руки самого принца ухаживали за зеленью. Бр-р, как она ненавидит сырую зелень! Но надо ее полюбить.