Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 1
Шрифт:
Но о чем бы они ни говорили — о речном судоходстве и его прибыльности, о железных дорогах, хлопке, табаке и политике, — Клайд все больше убеждался в бесполезности их спора. Да и как можно заставить этого старого фанатика, безвылазно сидящего, словно в заточении, в своем огромном угрюмом доме, уразуметь, что значит широкая, залитая солнцем река для человека, проведшего на ней всю молодость и избороздившего ее вдоль и поперек? Да и способен ли этот Крез, который мерит все на доллары и центы, представить себе триумф бродяги и искателя приключений при виде собственного флага на трех самых роскошных пароходах, курсирующих между Миннеаполисом и Новым Орлеаном, не говоря уже о целой флотилии барж и буксиров? Разумеется, спорить с этим стариком совершенно бессмысленно. Это было ясно с самого начала — не следовало и втягиваться в эту бесплодную дискуссию. Клайд взглянул на Люси, и она сразу поднялась; по-видимому, она давно ожидала сигнала к уходу из этого мрачного дома. С присущими ей учтивостью и изяществом Люси пожелала хозяину спокойной ночи, поблагодарив за гостеприимство. Однако, когда они сели в
— Если мамочка так сильно устала, мы могли бы поехать туда вдвоем с Савоем, а ты остался бы с мамой. Можно, папа? Я знаю, что в Нью-Йорке очень многие девушки ужинают тет-а-тет со своими женихами.
Люси и Клайд переглянулись.
— Почему бы и нет, — проговорила Люси после некоторого колебания. — Поезжайте, конечно, если вечер вам кажется незавершенным без ужина с шампанским.
— Да, да, именно так я и думаю.
Кэри говорила истинную правду: именно ночного ужина с шампанским и других разнообразных сумасбродств не хватало ей сейчас, она чувствовала, что теперь это ей просто необходимо. Она уже давно составила свою собственную расточительную программу, делавшую их поездку в Нью-Йорк волнующей и пышной, и эта программа не имела ничего общего со свадьбой Бушрода. Да и сам Клайд со своего собственного свадебного путешествия настойчиво утверждал, что Нью-Йорк — то самое место, где тратят деньги. Собственно, ни на что другое он и не годен, говорил Клайд. Но никогда еще его траты не достигали таких размеров, как на этот раз. Отчасти это происходило потому, что раньше у него не находилось причин для подобных расходов. Ведь Люси во время их медового месяца вела себя совершенно иначе, чем дочь, напротив, всем своим поведением она вынуждала Клайда тратиться как можно меньше, а именно — сообразно с ее скромными вкусами. Кэри же вдохновляла его на все более и более значительные траты.
Но все эти расходы не доставляли Клайду ничего, кроме чувства беспредельной радости. Он полностью согласился с Кэри, что они не должны наводить мистера Стодарта на мысль, будто у них есть недостаток в деньгах, и посему банкеты и развлечения Бачелоров в канун свадьбы Бушрода были настолько же широки, насколько они оказались убоги у Стодартов, а подарки жениху и невесте Бачелоры делали часто и очень дорогие. Позже, после отъезда Бушрода и Мейбл в свадебное путешествие, Клайд взял на себя заботу о нарядах и развлечениях Кэри. Ему хотелось, чтобы она как следует развлеклась, насладилась Нью-Йорком, посмотрела все модные спектакли, посетила самые дорогие рестораны и танцевала с Савоем сколько ее душе угодно.
Хотя Люси и не признавалась в этом, но она все больше чувствовала усталость, и наконец это стало настолько очевидно, что семейство было вынуждено возвратиться в Луизиану. За время их отсутствия строительство дома для Кэри завершилось, и теперь девушка наслаждалась зрелищем, ибо дом превзошел все ее ожидания. В его архитектуре все-таки ощущалось влияние «пароходной готики», но она была несколько модифицирована и упрощена. Центральная лестница, ведущая из цокольного этажа на первый, не разделялась на два отдельных пролета, хотя из-за своей ширины и изящества была весьма впечатляющей. Колонны с каннелюрами [37] не окружали весь дом, вытянутый в длину и приземистый, а лишь обрамляли главный вход. От центральной части в обе стороны отходило два крыла. Коротенькую галерею украшала строгая балюстрада. С одной стороны от входа располагалась библиотека, с другой — гостиная, как и в Синди Лу; но здесь и библиотека, и гостиная были прямоугольными и значительно меньших размеров. На ширину обеих комнат простиралась столовая, за ней находился небольшой холл, потом кухня и задний выход. В каждом крыле дома имелась просторная квадратная спальня с отдельным будуаром и ванной. Кэри с Савоем будут занимать одно крыло, и, хотя второе крыло вроде бы предназначалось для гостей, все понимали, что в будущем оно станет детской. В доме было немало и других комнат, намного просторнее, чем это могло показаться со стороны, а наверху располагалась третья ванная со всеми удобствами — для гостей. Да, да, очень скоро Кэри сможет расставить в доме мебель, выбранную в Нью-Йорке, которую погрузят на пароход и доставят по первому ее требованию. Кэри наслаждалась этой перспективой. Ей очень хотелось полностью обставить собственный, новый дом еще до того, как они с Савоем отправятся в Европу, чтобы по возвращении они смогли бы сразу в нем поселиться. И ей хотелось всем распорядиться самой, поскольку она считала, что если приготовлениями займется кто-нибудь другой, то обязательно что-то будет не так. Вскоре она целиком погрузилась в приготовления к свадьбе, бывшей уже совсем не за горами. Как она и предсказывала, ее бабушка, категорически отказавшаяся присутствовать на свадьбе внука, женившегося на янки, согласилась приехать на ее свадьбу с джентльменом с Юга. Старая леди привезла с собой роскошное, цвета слоновой кости свадебное платье тридцатых годов и ревностно следила за некоторыми коррективами, которые вносила в платье ее внучка. Еще она, как все и ожидали, возобновила отношения с Конрадами, чем произвела должное впечатление на Винсентов. В общем, она делала, что хотела, не приноравливаясь
37
Каннелюры — вертикальные желобки в стволе колонны.
Старуха была явно не на стороне Мейбл, хотя та, несомненно, обожала своего супруга, да и он вел себя по отношению к ней безупречно. Но Мейбл приехала в Луизиану, настроенная снисходительно, если не сказать — пренебрежительно. Ничто не вызывало у нее восхищения, ничто не радовало — все казалось плохим и неудобным. Она заявила, что по утрам привыкла пить кофе в постели, а после обеда предпочитает вздремнуть. Ей не понравилась Айви, служанка-квартеронка, специально приставленная к ней: она сочла, что девушка слишком ленива, неопытна и неуважительна. Мейбл все время ворчала по поводу ночных застолий и танцев в Синди Лу. Она постоянно рассуждала о вреде невоздержанности к спиртным напиткам и неприличии вальса. Когда же она намекнула, что, возможно, Айви находится в недвусмысленной связи кое с кем из мужчин семейства Бачелоров и их соседей, Клайд больше не мог сдержать всевозраставшего раздражения. Он позвал Бушрода к себе в кабинет, примыкающий к зале, и сказал, что весьма сожалеет, но, поскольку, несмотря на все усилия создать для Мейбл максимум удобств, ей все-таки не нравится в Синди Лу, по-видимому, им следует поселиться в городском отеле. Наверное, она так и не сможет привыкнуть в жизни на плантации.
— Я бы не хотел, чтобы ты через меня приказывал моей жене, — дерзко ответил Бушрод.
— Прекрасно. В таком случае, я поговорю с нею сам, без посредников.
— Этого я тоже не советовал бы делать.
— Почему же? В конце концов, это мой дом, а она оскорбляет мое гостеприимство.
— Она не признает гостеприимства в твоем духе. А раз дело принимает такой оборот, то и мне оно тоже не нравится.
— Выходит, я прав: всем нам будет намного лучше, если вы с Мейбл покинете Синди Лу.
— Хочешь учинить скандал прямо перед свадьбой Кэри?
— Никакого скандала не будет, если ты просто предложишь Мейбл посмотреть Новый Орлеан. Конечно, кое-кто немного удивится, что вы предпочли Синди Лу «Сент-Чарлз-отель», но это удивление у них тут же пройдет, когда они вспомнят об особенных и исключительных вкусах янки.
— Мне не нравится, что ты упрекаешь мою жену в «исключительных вкусах янки». Кстати, я вполне могу и сам устроить скандал, причем совсем по другому поводу.
— О, в этом я абсолютно не сомневаюсь! На это ты способен! Если не ошибаюсь, ты уже устроил скандал в Ричмонде, и не так давно.
— Дело не во мне. Это касается тебя.
— Вокруг меня нет ничего скандального и быть не может. Тебе известно это так же хорошо, как и то, что Мейбл было бесполезно, да и непристойно намекать на такие вещи.
— Я не имею в виду Айви… или что-нибудь в этом роде с твоей стороны. Я имел в виду… твою более раннюю «карьеру». И если Кэри так серьезно восприняла мои ричмондские грешки, то как же тогда она отнесется к твоей продолжительной — и весьма успешной! — деятельности на миссисипских пароходах задолго до войны?
— Если ты расскажешь Кэри что-нибудь, что сможет пошатнуть ее веру в меня, я убью тебя! Советую в это поверить, ибо я, точно, так и сделаю!
С этими словами Клайд вскочил — выплеснулась наружу ненависть, которую он столько лет сдерживал. Бушрод же оставался сидеть со спокойным видом. Он лишь чуть-чуть отстранился, инстинктивно избегая физического насилия. Взглянув на разъяренного отчима, он еле заметно усмехнулся.
— Тогда уж, точно, никакого скандала не будет, — саркастически произнес Бушрод. — М-да, придется отдать тебе должное: пока никто практически ничего не знает. Пока. Мне неизвестно, что ты наговорил матери перед вашей свадьбой, неизвестно мне и то, о чем она догадывается, но, по-моему, она догадывается об очень немногом. Мне кажется, твои аристократические соседи креолы более догадливы, судя по той осторожности, с какой они признавали в нас людей своего круга. Но все же они так ни о чем и не прознали. Кэри тоже не имеет ни малейшего представления об истинном положении дел. Верно, стрясется большая беда, если что-то выплывет наружу после столь многолетнего успешного утаивания, да вдобавок ко всему — прямо в канун ее свадьбы с отпрыском старинной уважаемой семьи.
Конечно же, я знаю обо всем уже довольно давно, — продолжал Бушрод, в то время как Клайд внутренне весь кипел от гнева. — Фактически я догадался об этом, когда ты впервые демонстрировал мне и другим ребятам карточные фокусы… Как видишь, выходит, ты виноват, что мне так понравились азартные игры, поскольку ты первый пробудил во мне интерес к ним. Мне, наверное, следовало бы сказать, что ты должен гордиться: я оказался довольно способным учеником. Мне часто хотелось сказать тебе, что мне все понятно. Что я все знаю. Однако я дожидался подходящего момента. И я решил, когда немного повздорил со своими аристократическими приятелями в Ричмонде, что, если ты не захочешь помочь мне, я открою тебе все. Однако мое письмо к Кэри вынудило тебя тут же приехать в Виргинию, как я и рассчитывал. Поэтому я стал ожидать другого критического момента. И вот сейчас я безумно рад, что этот момент наступил. Наконец-то я его дождался!