Любовь в огне

Грэм Хизер

Йен устремил на него суровый взгляд.

— Закончится. Со временем наше преимущество в живой силе и военной мощи скажется, и мы придушим Конфедерацию.

— Возможно… — столь же сухо сказал Джулиан. — Но есть и другой вариант. В наши дела вмешается сильная Европа, вынудит федеральные власти признать Конфедерацию и заставит их отпустить южные штаты на все четыре стороны подобру-поздорову. Кроме того, грядут выборы. Возможно, на них победит кандидат, который будет выступать против войны. Она уже всем надоела.

Йен прислонился

плечом к дереву и усмехнулся.

— Жаль, я не могу доказать тебе мою правоту как в детстве.

— Хочешь подраться? А с чего ты взял, что одолеешь меня?

— Я старше.

— А я выше.

— Я крепче.

— Еще вопрос!

— Во мне сейчас килограммов на десять больше.

— Смотри, янки, не разжирей!

Йен рассмеялся и вновь нахлобучил шляпу на голову.

— Ты-то хоть поел у миссис Тремейн? По-моему, у нее вполне можно было подкрепиться и тебе, и всей твоей банде доходяг.

— О да. Она оказала нам истинно северное гостеприимство. Приютила, согрела, отправила спать… и донесла вам. — Джулиан нахмурился. — Кстати, как вышло, что сюда прибыл именно ты?

— Рассчитывал увидеть тебя. Я знал, что ты бродишь по этим местам. Если бы поехал другой командир и поймал твоих ребят, он скорее всего приравнял бы вас к шпионам и развесил на этих деревьях. Мне было бы обидно.

— Спасибо, братишка. Прости, что огорчили тебя и не попались в руки твоим головорезам.

— Я почти не сомневался, что вы успеете сбежать. Ополченцы из числа южан всегда вызывали у меня уважение. Вы очень мобильны, и у вас неплохая дисциплина. Идеальный контингент для ведения партизанской войны, организации диверсий и засад.

Джулиан кивнул.

— Тут ты прав. Мы воюем изо всех сил. Ты служишь Северу, а они служат своей земле.

— Ладно-ладно, не делай из своих разбойников сказочных героев. Ты не найдешь во мне благодарного слушателя. К тому же я приехал сюда не только для того, чтобы повидаться с тобой.

— А зачем еще?

— У меня было письмо к миссис Тремейн. Его нашли в личных вещах ее погибшего мужа. При Антиетаме он служил под началом полковника Игана. Иган — мой друг и просил меня передать его послание лично в руки здешней хозяйки. Я с радостью согласился, тем более что и раньше очень хотел познакомиться с этой дамой.

— В самом деле? — удивленно переспросил Джулиан. Йен пожал плечами и усмехнулся:

— Ее многие считают колдуньей.

— Я в это уже верю.

Теперь пришла очередь Йена удивляться.

— Но не подумай, Джулиан, не в плохом смысле. Наоборот. Она нечто вроде доброй волшебницы. Ходят слухи, что она готовит какие-то невероятные снадобья, которые залечивают любые раны, предсказывает погоду и может отыскать потерявшегося ребенка.

— Воистину добрая… — пробормотал Джулиан, опуская глаза.

— Так ты не веришь в эти слухи?

Он неопределенно махнул рукой.

— Я слишком недолго с ней общался, мне трудно судить.

— Но ты врач, а она знахарка. Как наша тетя Тила, помнишь старушку? Она колдовала над нашими ссадинами и царапинами. Рианнон вроде такая же.

— Медицину она знает, это точно, — подтвердил Джулиан.

— Как я слышал, она помогла тебе с одним из твоих раненых?

— Мы представились ей северянами.

— Так она вам и поверила. Посмотри на себя. Таких северян не бывает. — Йен усмехнулся. — Говорят, она видит каждого человека на два фута вглубь, но для того чтобы разоблачить вашу шайку лжецов, вовсе не надо обладать сверхъестественными способностями. Она вас раскусила и послала за нами в форт…

— Да, она нас раскусила. Да, она послала за вами в форт. Ну и что?

Джулиана стало уже раздражать, что его брат так интересуется молодой вдовой и говорит о ней с таким восторгом.

— А она необычная женщина, не так ли, братишка? Неужели Рианнон не произвела на тебя никакого впечатления?

— Не забывай, что ты женат, Йен.

— Я-то — да, а ты — нет.

— Да, она необычна и произвела на меня самое сильное впечатление. Но при всей своей необычности и красоте она еще и полная дура!

Йен удивленно взглянул на него.

— Почему дура?

— Она готовит лекарства и ставит опыты на самой себе. В частности, вчера я застал ее с опием в руках.

Йен задумчиво хмыкнул и помрачнел.

— Ну что ж, можно понять. Она носит траур по мужу. Когда я увидел ее, то решил, что письмо не облегчит ей душу, а лишь причинит новую боль. Но не мог же я его не отдать?.. А теперь она небось рыдает в подушку…

— Многие женщины лишились на этой войне мужей и сыновей, но не каждая из них переживает эту потерю, употребляя опий и спиртное. Возьми хоть Дженнифер.

— Не забывай, что горе довело Дженнифер до отчаяния и она стала шпионкой, а вскоре едва не лишилась головы за все свои подвиги, — напомнил Йен. — Мы редко задумываемся над этим, но война — удел не только мужчин. Женщины тоже поневоле вовлечены в нее. Возможно, им даже приходится тяжелее. Пока мы бегаем по лесам и убиваем друг друга, они живут в состоянии постоянного ожидания и вечной неопределенности. Это невеселое занятие. А потом им вдруг приносят весть о том, что любимый пал смертью храбрых… И тогда жизнь окончательно теряет для них всякий смысл.

— А ты неплохой оратор.

— Это мне Алана все уши прожужжала, — с улыбкой ответил Йен, пожав плечами. — Впрочем, я часто бываю в Вашингтоне и не раз видел, как туда доставляли очередные списки с фамилиями павших. Джулиан, я на всю жизнь запомню эти сцены и глаза тех женщин. Сначала ожидание, страх, тревога, потом опустошенность, горе и слезы. Так и Рианнон сейчас. Ничего, будем надеяться, что время залечит ее рану. Хотя как сказать. Многие вдовы будут носить траур до самой смерти.

— Если Рианнон не прекратит принимать наркотик, ей недолго придется ждать.