Любовь в огне
Шрифт:
А сказать правду у него не повернулся бы язык…
— Моя комната находится за много миль отсюда, мэм. Рианнон поняла, что он издевается над ней. Она смертельно побледнела.
— Я не очень хорошо помню… события… этой ночи. Помню только, что вы вошли и отняли у меня… пузырек… Больше ничего.
— В самом деле? Совсем ничего? Кстати, надеюсь, вы уже не обижаетесь на меня за то, что я не отдал вам опий? Новая доза могла убить вас. Вы заснули бы и уже не проснулись.
— Мне так было бы легче…
— Повторяю, это трусость. Вам опий не нужен. Он нужен сотням раненых солдат, но не вам.
— Полковник, отчего вы так упорствуете в своих нотациях? Мы же договорились, что вы не будете вмешиваться в мою жизнь.
— Ни о чем таком мы не договаривались. Впрочем, мне некогда, мэм, пререкаться с вами. Я ухожу.
— Погодите! Вы должны сказать мне… Я ничего не помню…
— Прекрасно, я помогу вам. Что именно вас интересует относительно прошлой ночи?
Он знал, что янки приближаются. Еще пара минут, и они будут здесь. Он понимал, что задерживаться дольше нельзя, и все же не мог так просто уйти.
Он не мог бросить ее в таком состоянии.
— Вы еще не отказались от мысли задержать меня до приезда ваших друзей?
— Нет, я… я…
— Это вы послали за ними?
— Да…
— Вы догадались, что мы южане.
— Да.
Он улыбнулся:
— А говорите, что ничего не помните.
— Я плохо помню, что было после… Впрочем, ничего не было!
Она покраснела.
— Хорошо, думайте так, если вам от этого легче. Всего хорошего.
Он повернулся и вышел из комнаты.
Рейчел стояла внизу, в холле. Проходя мимо нее, Джулиан задержался и сказал:
— Прошу простить нас за то, что мы оказались не теми, за кого вы нас приняли. Я искренне сожалею об этом.
— Пэдди уже увезли, остальные ждут перед домом. Северяне вот-вот подъедут. У вас мало времени, сэр.
— Спасибо.
Он направился к выходу.
— Полковник, подождите!
— Вы сами сказали, что у меня мало времени.
— Да, я знаю. Я просто хотела сказать вам, что вы всегда можете вернуться. Если захотите… то есть… Если вам понадобится. У Рианнон много лекарственных трав, а вы ведь доктор. И не важно, на чьей вы стороне… Вы спасаете жизни людей, а не забираете их.
— Спасибо, девочка.
— Да хранит вас Господь, сэр, будь вы хоть трижды мятежником…
— Да хранит вас Господь, Рейчел.
Он взял в ладони ее лицо и по-отечески поцеловал в лоб, затем повернулся и быстро вышел из дома.
Лайам Мерфи держал под уздцы его коня. Капрал Лайл, Кайл, Кейт, Дэниел и Джим терпеливо ждали у крыльца. Джулиан вскочил в седло и молча кивнул Лайлу, когда тот в очередной раз напомнил ему, что янки уже близко. Джулиан направил коня на задний двор, откуда кривая тропинка вела в лес. Как только они оказались в спасительной тени, он остановился.
— Капрал, езжайте без промедления в лагерь. Никаких приключений.
— А вы?
— Я задержусь. Если будет возможность, я вернусь в дом за лечебными травами миссис Тремейн. Через несколько часов, Бог даст, я вас догоню.
— Хорошо, сэр.
Капрал и остальные вскоре скрылись за деревьями, а Джулиан выехал на опушку и стал следить за домом. Они разминулись с северянами на считанные минуты. Судя по всему, те уже осмотрели дом, поняли, что мятежников, которых им было велено арестовать, там нет, и теперь ждали указаний от своего командира. Им оказался высокий темноволосый полковник.
— Может, попытаемся их догнать, сэр? — спросил один из его людей.
Полковник сбежал с крыльца и повернулся лицом к опушке леса. С минуту он внимательно приглядывался, потом покачал головой:
— Мятежникам знаком здесь каждый куст, каждый камень. Мы можем гоняться за ними до скончания века и все равно не догоним.
Полковник смотрел прямо на него.
«Не знаю, как твои люди, а ты, пожалуй, мог бы попытаться нас найти. И наверняка нашел бы», — подумал Джулиан и повернул коня в лес.
Рианнон умылась ледяной водой. Голова гудела. Хуже того, она никак не могла избавиться от воспоминаний о сне. Наконец, ей просто-напросто было страшно. Он отнял у нее пузырек с настойкой, и она лишилась покоя. А он ушел. И сон ее был не более чем сном. Но, Боже, насколько живо она переживала его снова… Нет-нет, ничего не случилось, не могло случиться…
На столе у кровати стоял тот злосчастный пузырек. Рианнон остановила на нем взгляд, и ей стало дурно. Сколько она вчера приняла? Очень много. А потом еще добавила вина…
Рианнон опустилась на краешек постели. Ей стало жалко себя до слез. Это он виноват! До сих пор она жила одна, спала одна и ей было хорошо. А что делать теперь?.. Образ этого лживого мятежника никак не шел из ее сердца. Добрые глаза, красивые черты, мягкий голос, теплые руки… Она любила Ричарда и скорбела о нем совершенно искренне. Эта боль, наверное, останется в ней до самой смерти. Но она же сделала ее такой уязвимой…
Это все он виноват, он!
Или нет?..
Она давно уже принимала настойку. Иногда позволяла себе и чистый опий. Рианнон отлично знала, что злоупотребляет этим. Она принимала по чуть-чуть, но каждый день и полностью отдавала себе отчет в том, что делает…
Это все он, он виноват. Он сбил ее с толку. Теперь из-за него она вновь будет мучиться своими страхами и своим одиночеством… Господи! Правда, она тоже хороша. Хотела принять малую толику настойки в надежде, что лекарство ее успокоит, избавит от тяжелых переживаний и мыслей, но выпила слишком много.
А потом? Она не могла четко вспомнить событий прошлой ночи.
Сон. На редкость приятный. Такие ей давно не являлись. Она вновь была с Ричардом.
Но ведь Ричард погиб… А в этом сне все казалось настоящим.