Любовь в процентах
Шрифт:
Он стоял там, где и стоял. Лицо было серьезным, не было ни намека на похоть, как будто предложил решить математическую задачу. Сережка протянул руку. Я сделала нерешительный шаг, еще сомневалась, но потом сделала еще шаг и взяла его за руку. Он повернулся и повел меня в поле. Было почти совсем темно, но чем дальше мы уходили, тем казалось, что становится все светлей и светлей. Так мы прошли, наверное, метров сто от дороги.
– Вот здесь, – и его взгляд показал на внушительную кучку еще не высохшего сена.
Мог бы и не показывать, я и без него видела эту кучу. Получалось, что он привел меня
– Отвернись! – приказала я. – И не смотри!
Он хихикнул.
– Что смешного?
– Зачем тогда это хочешь сделать, если никто не увидит.
– А ты этого хочешь? – в ответ вырвалось у меня.
– Да.
– Бабник, – прошептала я, и Сережка отвернулся.
– Не смей поворачивать голову. И вообще, отойди подальше. – Он послушно сделал с десяток шагов. Смотрела, как темная фигура удаляется, с каждым его шагом напряжение в моем теле спадало. Показалось, что он ушел далеко, пропало чувство острия. – Стой! – Приказала ему. – Вернись немного назад.
Не поворачиваясь ко мне, он начал пятиться. Я считала шаги.
– Стой! – Внимательно посмотрела ему в спину. На душе скребли кошки. Сердце, как барабан, гулко ударило. Я слышала его и ощущала, как грудь над ним чуть вздрагивает.
Неужели я и в правду хочу сделать то, что думаю. Я до сих пор не могла себе поверить, что уже решила это сделать. Меня утешало только то, что темно, то, что Сергей один и то, что если он разболтает, ему все равно никто не поверит.
Я сделала шаг к стопке сена. Посмотрела на него, в мыслях нарисовалась картина как я лежу, задрав подол и раздвинув ноги. Стало жутко не по себе. Сделала шаг, потом еще, но ноги повели меня не к сену, а в сторону. Уже в метрах пяти от Сереги я остановилась. Почему? Хочу переступить рамки дозволенного. Стать на какой-то момент, если на то пошло, развратной. Эти мысли мне понравились. Даже сейчас, когда я стою и думаю, чувствую, как во мне кричат желания, и одно из них – это наглость, второе – стыд, а третье – это женский голод.
Я шагнула в сторону сена, потом еще шаг, стало легче идти. Посмотрела на спину Сергея, он стоял послушно и не пытался повернуть голову в мою сторону. Между мной и им была преграда в виде этой кучи сена. Я смотрела ему в спину, а потом вот так легко взяла платье за подол и подняла его, сперва до пояса, а затем до плеч.
Ветерок коснулся моих ног. Хотелось опустить ткань платья, согреть их, но я наоборот, поднимала его выше и выше. Руки вытянулись вверх, в какой-то момент мне стало совсем легко, пропало чувство стыда, страха, неуверенности. Подняла подол платья выше головы, ощутила влажное прикосновение ветерка к груди. Глубокий, такой ожидаемый вдох, а потом я замерла. Стояла вот так, задрав платье вверх, показывая
Сергей стоял все там же, спиной ко мне. Сделала еще шаг к сену, обошла его, выбрав место, присела. Я еще раз посмотрела на фигуру Сергея, казалось, он стал ближе. Руки обхватили колени, смотрела ему в спину. Приятное чувство, я могла делать что хочу, а он даже не увидит меня, но Сергей мог представить. Тихо хихикнула.
Я развела руки в стороны и с шумом упала спиной на сено. Небо было все такое же черное. Теперь я не видела его спины, но не сомневалась, что он не повернется, пока не скажу. Подняла ноги вверх, ткань платья соскользнула и упала на поясе. Руками уперлась в бедра и приподняла их, стараясь как можно выше встать на лопатки. Я посмотрела на еле заметные в темноте кончики пальцев, а потом разом развела ноги в стороны и замерла.
Да, это простое упражнение, которое я выполняю почти каждый день, но сейчас там был Сергей, и в моих мыслях было все по-другому. Я вспомнила про него и резко села. Он стоял там, где и стоял, спиной ко мне. Улыбнувшись ему, я шлепнулась обратно на сено. Согнула ноги в коленях, взяла за голень и подтянула их к себе. А затем руками, будто это не мое тело, раздвинула коленки как можно шире. Я лежала и млела от своей храбрости, от своего состояния развратности, от своей женской похоти, от своей откровенности.
Я положила пальцы там, где соединяются ноги, еще сильней развела ноги в стороны, сухожилья напряглись, чувствовала их сквозь кожу. Пальцы коснулись ткани трусиков. Какое-то мгновение пыталась понять, что я хочу, но уже в следующее мгновение мои руки лихорадочно пытались снять их. Пальцы путались в складках платья, резинка за что-то цеплялась, они никак не хотели сниматься. Не выдержав, с силой дернула их, что-то треснуло, но теперь они соскользнули с меня. Я держала их в руках, а потом отбросила в сторону.
Вытянув ноги, подтянула подол платья повыше. Я видела только небо, сено слегка щекотало. Положив руки на голый живот, ощущала тепло, как я дышу. Опять осторожно развела ноги в стороны. Я ощутила бесстыдство, развратность и огромное желание, чтобы Серега теперь смотрел на меня. Ладони скользнули с живота к холмику, юная поросль, на секунду задержалась. В животе заурчало. Пальчики скользнули ниже, коснулись щели, что уже треснула и начала раскрываться. Трепет в душе и желание еще, еще. Пальцы дернулись, и створки распахнулись.
Минуты тянулись мучительно долго, я замерла. Надо мной горели звезды, с трудом я приподняла голову. Сергей стоял все там же, но теперь он смотрел в мою сторону.
– Отвернись, – это была мольба, но он услышал ее, и в этот самый момент мне стало жаль, что я это сказала. Сергей повернулся спиной и замер, как будто и не поворачивался.
Голова упала. Я торжествовала победу над собой, над своими желаниями и прихотью, над своей силой заставить второе «Я» подчиниться мне. Лежала и улыбалась черному небу. Мне хотелось командовать и выполнять приказы, хотелось это делать дерзко, нагло, с болью в душе.