Любовь в прямом эфире
Шрифт:
— Он не поднимет, — засмеялся Саша. — Он слишком занят делом.
— Неужели настолько, что ему никого не хочется погрызть?
— Именно потому, что он уже грызет. Здоровенную кость.
— Я продала сегодня все, — сообщила Надя.
— Даже мне ничего не оставила? — удивленно спросил он.
— Нет.
— А чем же мне сегодня охладиться? — вдруг спросил Саша и окинул ее взглядом с головы до ног.
Надя была в зеленых шортах и черном топике, который не закрывал ничего, кроме груди. Плечи, шея, спина золотились от загара. Его взгляд метнулся
Саша втянул воздух и проглотил комок, который угрожал перекрыть горло.
Шорты были очень коротенькие, с махрушками по контуру. «Как у девочки», — подумал он. На ум пришла Даша. Вот если бы он встретил ее не на горнолыжном курорте, а на берегу моря, то она могла бы одеться так же.
Босоножки были растоптанные. Саша видел, как из-под ремешков выглядывают аккуратные пальчики. Эти пальчики почему-то особенно умилили его. Он почувствовал, как ему хочется припасть к ним, укусить, поцеловать. Как когда-то, давно-давно, он умилялся тельцу своего крошечного сына. Он помнит, как малыш лежал в кроватке, а они с женой отмечали сто пятьдесят дней с момента его рождения. Игорек тянул ножку в рот, потому что во рту чесалось. У него уже появился пенек будущего молочного зуба. Он помнит, как схватил его ножку и поцеловал…
…До студии осталось три светофора, напомнил себе Саша, чтобы прогнать из головы картины, которые там теснились, просили выхода. Он бросил взгляд на Надю и обжегся. Она смотрела прямо на него.
8
Да, она смотрела на него, причем давно. Наблюдала, как меняется Сашино лицо. Она прочла на нем то, что уже видела прежде. Не раз. И то, что она видела, ее возбуждало.
Она хорошо помнила вечер, когда впервые вошла в дачный домик одна. Отважилась, потому что знала: это должно случиться.
Собираясь в вечерний субботний рейс, Надя специально взяла на базе фирмы «Винд» меньше мороженого, чем обычно, потому что хотела приехать к Саше не обремененная ничем.
Только желанием.
Надя вошла в его дом и по запаху поняла: Саша здесь. Она уловила аромат знакомого лосьона после бритья. Ей нравился этот запах со сладковатым оттенком мяты.
Она услышала неразборчивые звуки в мансарде и подошла к лестнице. Шагнула на первую ступеньку, потом на вторую, взялась за перила, словно опасаясь, что передумает и убежит. Ее грудь под черным топиком напряглась, дыхание перехватило, кровь прилила к вискам, и в них громко, оглушающе застучало.
«Вперед, — сказала она себе. — Ты должна его удивить».
Удивить? Ну конечно, и она знала чем.
Надя тихонько подкралась ко входу в мансарду и вполголоса пропела:
— «Кто вам сказал… что надежда потеряна»…
Ее голос удачно наложился на музыкальный шум в приемнике.
— «Кто это выдумать мо-ог»…
Она едва удерживалась от нервного смеха.
Саша не догадывался ни о чем, энергично крутил ручку приемника.
Только потом оглянулся и увидел ее.
— Надя! — Он шлепнулся на пол…
Надя улыбнулась, отворачиваясь к окну.
Потом все было так, как она думала. Он вскочил с пола, обнял ее и крепко прижал к себе.
— Ты пришла… Ты пришла ко мне… Да? Ты пришла сама, да? Ах, Надя, — говорил он, осыпая поцелуями ее лицо, как в горячке. — Я так хотел, я так ждал, я не знал, как вести себя с такой, как ты…
Она задыхалась, ей не хватало воздуха. Надя открывала рот, а восставшие соски упирались в его голую грудь. Он не давал ей продохнуть, накрывал ее губы поцелуями, в которых был яблочный аромат. «Неужели у него в саду поспели яблоки?» — пришла в голову нелепая мысль. Господи, она судорожно выдохнула, яблоки можно купить. Или это запах клубники, не унимался трезвый голос, который не слишком-то пытался обуздать ее чувства, но хотя бы оттянуть по времени то, что должно было случиться.
Саша уже нес ее к тахте, перешагивая через приемники, занимавшие едва ли не всю мансарду.
Надя была маленькая и легкая, она обхватила Сашу за шею и уткнулась носом ему в ухо. Эта ненарочитая, детская поза, кажется, довела его до точки. Потом он скажет ей, что она очень искушенная женщина. Она удивленно засмеется, а Саша признается:
— Ты разве не знаешь, как это возбуждает? Когда ты засовываешь нос мне в ухо?
— Нет, — сказала Надя. — Я вообще мало об этом знаю. Моим единственным мужчиной был муж. Недолго…
Но это потом, когда они уже лежали, отдыхая от порыва, охватившего обоих, которому они оба отдались не думая.
Саша сдернул с нее шортики и отбросил прочь — они осели зеленым пятном на «Эстонии». Потом следом полетел топик и уцепился бретелькой за край «Ригонды». А трусики белой лужицей растеклись на крышке «Родины».
Надя была совершенно нагая. Как и он. Она смотрела на Сашу, ожидая, что дальше…
Она знала, что готова, и ждала этого мига. Она узнала, что это случится по тому, как Саша смотрел на нее. По тому, как ее влекло к нему. Ее тело требовало от разума не упорствовать.
Внезапно в ушах возник голос Клавдии Михайловны. Однажды вечером они говорили с теткой, сидя в густеющей темноте под навесом из девичьего винограда.
— Ты думаешь, я не вижу, как ты мучаешься, Надя?
— Я? Нет, что вы, я ничуть не мучаюсь… Я только думаю постоянно о том, как мне найти… работу.
Тетка засмеялась.
— Не морочь мне голову, дорогая. Скажу тебе откровенно, интимные отношения согревают даже после шестидесяти.
Надя тихонько засмеялась.
— Не веришь?
— Нет, — призналась Надя. — После шестидесяти не работают гормоны, которые…
— Но человек — это не только гормоны. Это еще и голова, — не соглашалась тетка. — Так приятно знать, что ты желанна, что ты нравишься. Это поднимает настроение, примиряет с собой, с тем, что уже немолодая. Ну а ты? Что ты-то теряешь время?
— Я? Я не теряю время…
— Но ты сколько уже знакома с Сашей.
— Нет! Нет! Это совсем не то!