Любовь в прямом эфире

Султан Лия

— Так, дети мои, всем все понятно? — спрашиваю свою команду и журналисты послушно кивают. Самому старшему репортеру в моей команде 30, самой младшей — 19. Так что я для них уже старушка и добрый полицейский. Потому что злой у нас Алина — моя сменщица. Гоняет всех, как сидоровых коз. Вот только ее боятся, а меня уважают. По крайней мере, я на это надеюсь.

По дороге в кабинет меня окликает Ринат. Оборачиваюсь, а он стоит весь такой счастливый с коробкой из нашей кофейни. Смотрит на меня так, как будто вчера не просто меня поцеловал в щеку,

а делал кое-что другое. Эх, не надо было соглашаться на ужин.

— А, Ринат, привет! — сдержанно улыбаюсь.

— Соня, — подходит ближе и протягивает покупку. — Это тебе. Слушай, зашел сегодня в кофейню, а там чак-чак. А я вспомнил, что ты на Дне журналистики его наворачивала и сказала, что любишь.

— Да-да, помню, — черт, как бы это забыть? Я так люблю чак-чак, что сожрала всю тарелку.

— А я тебе еще тогда сказал, что мы идеальная пара, потому что чак-чак — это же татарский десерт.

— Я знаю, у меня тетя татарка, — начинаю нервничать, потому что девчонки за компьютерами уже хихикают, понимая, к чему клонит наш главный оператор. И почему он делает это при всем честном народе?

Но и это не самое страшное, потому что стоит мне посмотреть в сторону, как я встречаюсь взглядом со злющим Львом. Тут же отмечаю, что он хорошо, как дьявол-искуситель: синие джинсы, белая футболка, стильный пиджак. Бывшему не дашь сорока трех, а наши девчонки поглядывают на него и только так пускают слюнки. Это заметно. Лев вроде бы и говорит с начальником нашей Службы безопасности, но испепеляет меня своим ледяным взором. А что ты хотел Лев Николаевич? Я женщина свободная!

И в выборе наряда сегодня не ошиблась: черная узкая юбка-карандаш с разрезом сзади, бордовая блузка с длинными рукавами и шпильки. Помада в тон.

— Кстати, что с машиной? Завелась? — Ринат перетягивает мое внимание.

— Ой, нет. Я вчера про нее совершенно забыла. А сегодня вот вызвали на работу из-за того, что Аля заболела.

— Блин, у меня съемки сегодня допоздна. А то я бы тебя подвез и посмотрел, что там. А хочешь завтра приеду и помогу?

Кошусь в тот самый угол, где стоял Лев, но там уже нет ни его, ни нашего безопасника.

— Риныч, спасибо тебе большое, но я уже с папой договорилась.

— Тогда я спокоен, — Ринат неожиданно наклоняется и тихо интересуется, — А ужин завтра в силе?

Ужин! Я забыла, что обещала ему ужин. Что же делать? Не могу же я его продинамить. Снова смотрю в сторону — Лев весь красный от злости. Интересно, слышал ли он про предложение Рината?

— Да-да, я помню.

— Тогда завтра созвонимся? — заговорщицки подмигивает коллега.

— Окей.

Захожу в кабинет и все делаю на автомате. А сама думаю: “Ну зачем я согласилась? Зря дала надежду человеку!” Ладно, схожу на ужин и там скажу ему, что мы можем быть только друзьями. Какой насыщенный у меня завтра день: утром приедет папа, в обед встречаюсь с подружками, а вечером что-то вроде свидания.

— И что у тебя с машиной? — слышу над головой

знакомый низкий голос и подскакивают от неожиданности.

— Ты охренел? — ругаюсь на него, приложив руку к сердцу. — У меня чуть инфаркт не случился.

— Я бы тебя откачал, — усмехается он, привалившись плечом к двери.

— О, Лев Николаевич, я смотрю изволите шутить! — встаю со стула и смотрю на него с вызовом. — Во-первых — стучаться надо. Во-вторых, как говорил мой дед: пришел — спасибо, ушел — большое спасибо, — а потом делаю морду кирпичом. — Дверь закрой с той стороны.

— Ты сказала, машина не завелась, — Лев и не думает уходить. Вместо этого он скрещивает руки на груди и смотрит насмешливо.

— А тебе какая разница? У меня есть помощники.

— Я видел того чернявого-кудрявого.

— Да, Ринат мне поможет, — вскидываю подбородок. — Он мне вот чак-чак принес, — бросаю взгляд на коробочку. — А я люблю сладенькое.

— Я знаю. Я тебе тоже его приносил, — равнодушно отвечает.

— Не начинай! — щурюсь и чувствую, как между нами искрит так, что сейчас взорвется.

— Ключи давай от машины, — протягивает ладонь и ждет.

— А может тебе еще дать ключи от квартиры, где деньги лежат?

— Оттуда тоже можно, — скалится Лев.

— Нет! — мотаю головой. — Мне твоя помощь не нужна. Мне есть, к кому обратиться.

— Давай ключи, — не унимается мужчина. — Мои ребята все сделают. Если ничего серьезного, быстро починят, помоют и под окном припаркуют.

— О Боже мой, Лева! Думаешь, починишь мне машину и я тебя прощу и отдамся. Ни-фи-га!

— Я сказал, что искуплю вину и исправлю ошибку, — нависает надо мной и хмурится. — Даже если для этого нужно сто раз починить твою машину или сделать ремонт в твоей квартире.

— Лева, ты что-то путаешь. Меня такими вещами не купишь. Заведи телку и ей чеши про тачку и хату.

— Не могу, — серьезно говорит он.

— Почему?

— Я однолюб.

Смотрим друг другу в глаза, тяжело дышим, понимая, что еще чуть-чуть и точно рванет, но в этот момент Лев хватает мою сумку со стола.

— Эй, отдай! Отдай! — чуть ли не кричу я, но он поднимает руку вверх и выглядит это так, будто я прыгаю рядом с ним, как собачка на задних лапах.

— Я помню, ты всегда держала ключи от дома во внутреннем кармане на замке, — он открывает сумку, шарит там рукой и вытаскивает оттуда ключи от машины. — Привычки не меняются, да, Соня?

— Ненавижу людей, которые хотят “причинить добро”, когда их об этом не просят, — цежу сквозь зубы.

— Не благодари, — Лев кладет их в карман. — Верну, как починят.

Опускаюсь на стул и хватаюсь за голову. Господи, ну чем я перед тобой провинилась? Я же хорошая девочка!

— Святые угодники, как ты достал меня, — поднимаю голову, — Ну хорошо, — я напишу тебе номер машины.

Беру стикер и ручку, но он меня останавливает.

— Не надо. Я знаю и номер, и марку.

— Ах ты паразит!