Любовь в смертельной прогрессии
Шрифт:
Я принялся за еду, и жестом предложил Сотникову присоединиться. Он подчинился, но вид у парня был, надо сказать, совсем несчастный.
— Отцу ты сам что ли похвастался? — миролюбиво спросил я.
— Сам, — кивнул он. — Вы как сказали, что пригласите службу безопасности для расследования, так я сразу и признался отцу.
— И что, неужели не смог бы уничтожить все следы? — удивился я. — Выйти на тебя вряд ли получилось бы.
Сотников опустил вилку и вздохнул.
— Так я ведь не потому рассказал, что боялся разоблачения, — сказал он. — Тут вопрос профессиональной
Опомнился, дружок! — хотелось мне ему сказать.
— Я бы самому себе не простил, если бы из-за меня заваруха началась на работе. Я рассказал отцу, потому что не рассказать не мог — врать у нас в семье не принято. Сказал, что сделал гадость. Из-за девушки.
— Отважный поступок. Ценю, — поддержал я влюбленного безумца.
— Вот, — продолжил он. — Сказал, что придется увольняться, другого выхода не вижу.
Я едва не присвистнул от восхищения. Какие жертвы!
— Ты ешь, давай. Скоро остынет все, — указал я пальцем на его тарелку.
Сотников вяло начал ковыряться в тарелке. А я добавил в копилку сегодняшних хороших новостей еще одну: проблема с взломом базы данных решена. Это очень хорошо. Только стоила она мне доброй порции убитых нервов.
— Это отец тебе посоветовал увольняться? — поинтересовался я реакцией Сотникова-старшего.
Валера покачал головой и с опаской посмотрел на меня:
— Нет. Он сказал, чтобы я немедленно поставил вас в известность. А уволите вы меня сами. Так он сказал. Ну и еще много всякого говорил в мой адрес. Короче, у меня кругом теперь неприятности — и на работе, и в личной жизни.
Я вдруг остро позавидовал этому юноше. Его молодости, его неприятностям, способностям, наконец. А еще тому, что у него есть добрая семья, где всегда придут на помощь. Катерине Игоревне, судя по всему, очень повезло с этим парнем. Когда тебя любят так, что готовы идти на любое безрассудство — это говорит о многом. Надеюсь, она это оценит.
— Скажи, в приемную ты как проникал?
У Сотникова вытянулось лицо, опустились плечи и вилка дзынькнула об тарелку.
— Такого не было. Вы что! Я ж не преступник какой! — сказал он и осекся. — Извините, Алексей Викторович. Я конечно… ну, в общем, я со своего компьютера все это делал.
— А-а, понятненько. Ты у нас хакер типа, — съязвил я.
Валера вспыхнул.
— Так получилось. Я больше не буду.
Подошел официант, принес счет. Сотников полез в карман, я отмахнулся:
— Это была моя идея.
— Я вполне… — попытался протестовать он.
— Отработаешь, — оборвал я его.
Мы подошли к машине, я открыл дверцу.
— Алексей Викторович, я пойду, — сказал Сотников. Мне здесь совсем недалеко. Вечер хороший.
Я глянул зачем-то на темное небо без звезд. Пожал плечами — хороший так хороший.
— Как знаешь.
— Вы меня уволите?
— Нет, — серьезным тоном произнес я. — Но и на премию не рассчитывай.
— Спасибо огромное! — его глаза радостно блеснули в свете фонарей.
Я сел в машину и перед тем как захлопнуть дверцу, сказал:
—
Глава 12
Я ехал по улицам вечернего города без всякой цели, без определенного маршрута, делая повороты на полном автомате. Спустя некоторое время я все-таки признался себе, что направил машину в сторону дома Селены. Глупо, конечно. Подмазов задал мне очень правильный вопрос: а свободна ли твоя спутница? Действительно, по какому праву я решил, что это моя женщина? Приехала из Праги. А ведь там ее, возможно, ждет муж, любимый мужчина, наконец…
Сегодняшняя история с программистом навеяла на меня грусть. У молодых все просто. Это только кажется Сотникову, что дорога к сердцу девушки для него трудна и терниста. На самом же деле — все легко как дважды два. Ему позволительны любые глупости, вроде той, что он выкинул на работе. Да, я не уволил его. Другой на моем месте, скорее всего, вышвырнул бы за двери такого работничка в один миг. И что? Это никак не помешало бы ему продолжать любить, продолжать делать глупости. И быть счастливым! Я вспомнил, как сегодня защищала хакера моя секретарша, и мне подумалось сейчас, что шансы у Сотникова как раз имелись. Весьма неплохие.
Себе же я мог позволить делать глупости только тайные: в темноте прокатиться возле дома женщины, от упоминания имени которой перехватывало дыхание. И не ближе, только возле дома, ведь квартиры я не знал, заглянуть хотя бы издали в окна не мог. А мое время для безрассудных поступков, надо признаться самому себе, ушло, и не могу я пойти и разузнать, где живет девушка с прекрасным космическим именем. Не могу, потому что боюсь, а вдруг ей это не понравится, или — еще хуже — как-то навредит ей. Поезд, что называется, ушел и гудок растаял в воздухе…
Я остановил автомобиль рядом с ее домом. Сидел в темном салоне и вспоминал нашу последнюю встречу. Какие-то детали всплывали сейчас в довольно ярких красках, осязаемых ощущениях, и все это заставляло сердце биться быстрее. Там, на выставке, я был скован ее мощной энергетикой и своим трепетным страхом не испортить впечатление о себе. А теперь я спокойно перебирал эти воспоминания, как драгоценные камешки на берегу моря.
Спустя некоторое время я вышел из машины, чтобы размяться. Вечер и впрямь был хорош. Весна после захода солнца давала о себе знать нежными ароматами, которые витали в воздухе, и еще — тишиной, такой хрупкой и трогательной…
Я сидел в глубине двора на скамейке у детских качелей, когда темноту разрезал свет фар автомобиля. Вначале я услышал только ее голос, а потом увидел и ее саму, мою Селену. Она вышла из машины, сказала «спасибо» водителю и, захлопнув дверцу, направилась в подъезд. Машина тотчас отъехала.
Я, затаив дыхание, сидел словно каменный. В следующий момент у меня вдруг задрожали руки, я растерялся и не знал, что мне сейчас делать — бежать в машину и догнать этого «не знаю кого» или пойти вслед за Селеной?