Любовь викинга
Шрифт:
– Забудь о Вульфе Безжалостном! – Эльгар нагло усмехнулся. – Он определенно не сможет вовремя добраться до тебя, даже если вычислит, где ты находишься, а это крайне маловероятно.
Он наклонился к ней, и она уловила тяжелый запах его тела.
– Моя жена со мной развелась, так что наложница мне очень нужна. Мне не терпится посмотреть, насколько ты хороша без всех этих мехов.
– Подойдешь ближе – пожалеешь! – пригрозила Рейна.
Эльгар откинул голову и расхохотался.
– Я в два раза тяжелее тебя, девка. Что бы ты ни делала, тебе со мной не совладать.
Он
– Сука! – завопил он, как только немного пришел в себя.
Затем он тыльной стороной кисти ударил ее по лицу.
– Только попробуй еще раз так сделать – сразу сдохнешь. Когда я полностью приду в себя, я буду бить тебя, пока ты не станешь умолять, чтобы я тебя взял.
Хромая, он пошел к двери, открыл ее и вышел во двор. Прижав ладонь к ушибленной щеке, Рейна слушала лязг засова, снова запечатывающего ее в тюрьме. Она сползла по стене на пол, ее трясло. Эльгар собирался убить всю ее семью, а она никак не могла предотвратить это. Или все же могла?
Неожиданно до сознания Рейны дошло, что Эльгар забыл забрать факел. Она больше не сидела в темноте. Достав факел из крепления, она подняла его над головой. В первый раз после заточения у нее появилась возможность осмотреть свою темницу. Единственное окно – узкое, закрытое ставнями и зарешеченное – не давало достаточно света, чтобы отделить день от ночи.
Но надежды Рейны растаяли, когда она поняла, что хижина пуста, если не считать тюфяка и помойного ведра. Она также оказалась крепко сколоченной: нигде не было плохо закрепленных досок, да и стены стояли прочно. Установив факел в креплении, Рейна опустилась на свою жалкую постель, чтобы подумать. Вскоре дверь открылась, впустив раба с миской жаркого, толстым куском хлеба и водой. Рейна бросила быстрый взгляд на дверь, надеясь броситься к ней, но раб пришел не один. В дверях стоял воин, охраняя единственный выход.
Когда Рейна снова осталась одна, она взяла ложку и постаралась немного поесть, но жаркое было жестким, а щека сильно болела и не позволяла ей энергично двигать челюстями. Однако боль эта была пустяком по сравнению с тем, что с ней мог сделать Эльгар, когда вернется. Она молилась о том, чтобы повреждение, нанесенное ею, оказалось достаточно серьезным и датчанин не появился бы в хижине в ближайшее время. Или чтобы произошло чудо, и ее спасли бы. Если же чуда не случится, она умрет вместе с родителями.
Но сдаваться было не в правилах Рейны. Она решила бороться до последнего вздоха, чтобы вернуться к Вульфу. Ее рука невольно прижалась к животу. Одно чудо все-таки произошло. Фрейя услышала ее молитвы. В конце концов, выяснилось, что она вовсе не бесплодна. Месячные, которые должны были начаться примерно в то время, когда ее похитили, так и не начались. Если боги будут милостивы к ней, она выживет и подарит Вульфу сына.
Ночью, когда все спали, в голову Вульфа пришел план спасения Рейны. На следующее же утро, когда семья собралась за завтраком, он изложил им свои соображения. И хотя в его плане хватало изъянов, это было лучше, чем ничего.
Гаральд сначала отнесся скептически к его словам, но поскольку никто не смог предложить другого реального плана, то в результате все согласились с предложением Вульфа. После долгого обсуждения Даг и Олаф отправились сообщить воинам, разбившим лагерь на берегу фьорда, о том, что предстоит битва и что нападение будет неожиданным.
– Будьте готовы отплыть с приходом ночи, – говорил жаждущим действия воинам Даг. – Мы пройдем по фьорду на веслах и станем на прикол рядом с хутором Эльгара. Затем мы пройдем лесом до хутора и спрячемся там, пока не получим сигнал от Вульфа. Если не произойдет ничего неожиданного, победа будет за нами.
В ответ раздались боевые кличи. Любой воин с радостью принял бы почетную смерть в бою.
Тем временем Вульф готовился преодолеть расстояние до хутора Эльгара пешком и спрятаться в лесу до наступления темноты. Именно он должен был обнаружить и спасти Рейну, причем до того, как прибудут корабли с воинами. Если ему не удастся освободить ее, на хутор нападать нельзя: слишком высока вероятность того, что Эльгар убьет ее, как только воины Вульфа пойдут в атаку. Поскольку Вульф здесь никогда не был и не ориентировался на местности, его сопровождал Борг.
Рано утром, плотно позавтракав, Вульф и Борг покинули хутор. Борг шел впереди. День был туманным – прекрасная погода для осуществления задуманного. Они шли несколько часов, и за это время им не встретилась ни одна живая душа. Как только вдали показался длинный дом Эльгара, они свернули в лес и стали продвигаться вперед, прячась за деревьями, чтобы их не заметил вышедший во двор воин.
Борг молча указал на группу воинов, расположившихся лагерем возле длинного дома. Вульф кивнул: он тоже их увидел. Когда они подобрались ближе к дому, Вульф обратил внимание на большой развесистый клен, толстые ветви которого, покрытые густой листвой, нависали над двором. Пользуясь языком жестов, Вульф дал понять Боргу, что надо залезть на дерево, чтобы получше рассмотреть и сам длинный дом, и окружающие его постройки.
Вульф легко взобрался на клен, перебираясь с ветки на ветку, пока ничто уже не мешало ему рассмотреть хутор. Борг не отставал. Удобно устроившись на толстых ветвях, они стали наблюдать за передвижениями Эльгара и его людей.
Вульф напрягся, когда увидел, что Эльгар вышел из дома и, хромая, пересек двор. Вульф покосился на Борга и пожал плечами, не понимая, с чего бы это Эльгару хромать. До сих пор Рейну нигде не было видно, и это не только обеспокоило, но и разочаровало Вульфа. Если ее держат в длинном доме, шансы на ее освобождение невелики. Уже начали сгущаться сумерки, когда Вульф заметил, что из длинного дома вышел раб с миской и чашкой. Странным было то, что за рабом шел вооруженный воин.