Любовь всегда выигрывает
Шрифт:
— Нет, нет, конечно нет, бабушка! Я впервые увидел ее час назад или около того, — ответил лорд Уинчингем. — Ее отец был моим другом, и она моя подопечная.
— Тебя послушать, так ты прямо паинька, — усмехнулась герцогиня, — только я ни на мгновение не поверю, что ты говоришь правду. Никоим образом! Я знаю тебя много лет, дорогой мой мальчик: не похоже, чтобы ты проявил интерес к респектабельной девушке, как бы хороша она ни была.
— Вас послушаешь, так я просто развратный монстр, — жалобно протянул лорд Уинчингем.
— О, подозреваю, скоро станешь таковым, — не растерялась бабушка. — Однако эта девочка
— Понятия не имею, что оставил ей Николас, заявил лорд Уинчингем и на этот раз сказал чистую правду.
— А Тина его единственная дочь? — осведомилась герцогиня.
— Насколько мне известно…
— Интересно, могла ли в Норт-Шилдс, или как там называлось глухое местечко, где он жил, родиться другая история? — Герцогиня озорно хихикнула. — Судя по ее внешнему виду, мисс Крум будет иметь большой успех. Она, безусловно, недурна. Кто из молодых франтов, не отходящих от зеленых столов, сможет отказаться от такой хорошенькой невесты? У большинства девушек с полными сундуками обычно такие лица, что их испугается даже не трезвый человек!
— Бабушка, вы не разучились выражаться напрямик, — заметил лорд Уинчингем.
В ответ она удивленно рассмеялась:
— Тебя всегда шокировала моя откровенность, не так ли, мальчик? Сам ты готов паясничать и лицемерить, но женщин своих любишь до безумия Хорошо
бы, в этой девушке оказалось немного огня. Тихони мне всегда не нравились.
— Надеюсь, вы как следует выведете ее в свет? — сказал лорд Уинчингем. — Мне бы не хотелось, чтобы она потеряла шансы из-за неудачной сопровождающей.
Вдовствующая герцогиня пришла в ярость, которую она, правда, тотчас же обратила в изумление.
— Ты во мне сомневаешься? Тебе не хуже моего известно, что мое сопровождение пойдет девушке только на пользу. Под моим покровительством у нее будет гораздо больше шансов добиться успеха, чем с доброй, милой Анной.
Внезапно в дверях появилась Тина.
— Ах, чертенок! — воскликнула герцогиня. — Вы заставили меня ждать. Ну ладно, идемте. У нас полно дел.
Она суетливо прошла по комнате и, дойдя до двери, крикнула через плечо:
— И потрудись к моему возвращению подготовить список приглашенных! Я потребую лучший оркестр в Лондоне и надеюсь, твой повар сумеет приготовить достойный ужин. Может быть, молодежь предпочтет флирт, но старики, безусловно, будут рассчитывать на шикарный ужин!
Еще долго после их ухода лорд Уинчингем слышал, как она отдает приказания, стремительно двигаясь по холлу к входной двери.
Наконец, когда голоса стихли, он упал в кресло и поднес руку ко лбу.
— Наверное, я сошел с ума, — вслух произнес лорд. Он уже задавался вопросом, не присуще ли вообще безумие его семье. Ведь любого, кто решился бы на такой смехотворный, почти чудовищный план, он счел бы сумасшедшим. Чем все это может кончиться, кроме полного краха? На самом деле самое правильное, что можно сделать в этой ситуации, — так это размозжить себе голову; но при мысли о том, что Уинч может достаться Клоду, Уинчингем в бессильной ярости заскрежетал зубами.
Что ему продать? Лошадей? За них можно получить несколько тысяч. Картины? Но он понимал, что стоит ему что-нибудь выставить на продажу, как
— Глупец! Глупец! Глупец!
Лорд насмешливым шепотом повторял это слово, вышагивая взад-вперед по комнате, а солнечный свет, вливающийся через окно, казалось, тоже смеялся над его унынием.
А Тина тем временем была на седьмом небе от восторга. Она знала, что поступает неправильно, что все это безумная, невозможная игра, что на успех у нее один шанс из миллиона; и все же не могла устоять перед соблазном блестящей тафты, богатого бархата, развевающихся лент и газа, вытканного, наверное, волшебным пауком. Они плыли перед ее глазами в калейдоскопе красок, и через некоторое время она потеряла чувство деньги чувство выбора, а лишь позволяла мадам Раше и герцогине примерять на нее все, что им хотелось.
Когда карета повернула на Бонд-стрит, Тина тихо и испуганно спросила герцогиню:
— А куда вы меня везете за платьями, мадам?
Она вдруг с ужасом представила себя в атласе клубничного цвета или в чем-то ярко-зеленом, наподобие тюрбана на Абдуле.
— А у вас есть какие-либо предпочтения? — уничижительным тоном поинтересовалась герцогиня, давая ей понять, что девушкам из провинции не подобает задавать подобных вопросов.
— Нет, мадам, — ответила Тина. — Только кузен его светлости, мистер Клод Уинчингем, упомянул о мадам Раше.
— Он упоминал о ней? — удивилась герцогиня. — Клод червяк, а червяка надо давить; но, как это случается, об одежде он знает все. Видит бог, Клод немало тратит на свои наряды. Мадам Раше действительно лучшая портниха в Лондоне, к ней я вас и везу. Теперь вы удовлетворены?
— Спасибо, мадам, я очень благодарна, — отозвалась Тина.
— Не пытайтесь меня умаслить, — предупредила герцогиня. — Вы не так глупы, как кажетесь. Я поняла это, как только увидела вас. И еще я должна узнать: как это вам удалось без сопровождения приехать с севера в Лондон и явиться в дом к моему внуку? Мне бы также хотелось знать, кто о вас заботился?
— Видите ли, мадам, дело было так, — начала Тина, отчаянно пытаясь сочинить какую-нибудь ложь и гадая, насколько убедительно она прозвучит.
По счастью, вдовствующую герцогиню что-то отвлекло.
— Лорд Хью Уоррен, — сообщила она, выглянув из кареты и бросив мимолетный взгляд на красивый экипаж, едущий навстречу. — Он был бы прекрасной партией. Старинный титул, обширные владения, но мало денег, чтобы их содержать. Надо напомнить Стерну не забыть пригласить его на бал.
Тина глубоко вздохнула:
— Уверяю вас, мадам, лорд Хью меня совершенно не интересует. Я твердо решила выйти замуж только за очень богатого человека. Мне бы не хотелось, чтобы обо мне говорили, будто я польстилась на охотника за приданым! — Эта речь ей стоила немалых усилий. И хотя она пыталась говорить спокойно, краска залила ей щеки.
К ее удивлению, вдовствующая герцогиня не воспротивилась этой идее.
— Вероятно, вы правы, — почти благосклонно согласилась она. — Нет ничего более презренного, чем мужчина, которому приходится раболепствовать перед женой, обладающей большим состоянием. Богатый человек! Что ж, таковых полно. Правда, не скажу что многие из них придутся вам по душе — слишком уж много они из себя воображают.