Любовница бродяги
Шрифт:
Он был внутри нее и в то же время окружал ее со всех сторон. Она чувствовала его руки у себя на спине, его ноги прижимались к ее ногам. Губы касались ее шеи, плеч, грудей. Кожа Джаррета была горячей. Напряжение между их телами росло, воздух вокруг стал сухим и начал потрескивать. Она подумала, что они вот-вот воспламенятся, как римские свечи.
И это произошло.
Ренни лежала, прислушиваясь к дыханию Джаррета и своему собственному. И то, и другое было замедленным и звучало в унисон. Она приложила руку к груди, как будто громко стучащее сердце можно
— Боже мой… — прошептала она.
Он кивнул, изумленный сверх меры. Ничего подобного тому, что он только что пережил с Ренни, Джаррет никогда раньше не испытывал. Сильнейшее наслаждение тесно прижало его к ней, вогнало внутрь ее тела.
— Я не сделал тебе больно, нет? Ренни покачала головой.
— Нет… вовсе нет.
Она дотронулась до его плеча чуть выше звездочки шрама.
— Кажется, я тебя покусала, — сказала она, одновременно удивленная и смущенная.
Джаррет поднял брови, затем повернул голову, чтобы бросить взгляд на свое плечо. На нем действительно виднелись слабые отпечатки зубов.
— Будь я проклят! — сказал Джаррет. Он повернулся, и улыбка постепенно преобразила его лицо. — Ты и в самом деле настойчива.
Глава 11
Теперь их совместное путешествие стало совсем другим. Хотя Джаррет по-прежнему твердо придерживался своего обещания не делать Ренни поблажек, его распоряжения все же стали носить характер скорее просьбы, чем приказа. Репин часто ехала рядом с ним и уже больше не поджидала с ужасом случайного вопроса. Поездка стала их общим делом, и память о ней тоже становилась их совместным воспоминанием.
Они ехали по обеим сторонам узкого, бурного потока, а вьючная лошадь следовала за Джарретом. В ушах стояло ровное и приятное бормотание ледяной воды, нарушаемое только хрустом снега под копытами лошадей. Ветра почти не ощущалось. Воздух был сухим и ужасно холодным, солнце ярко светило, но очень слабо грело. К тому моменту когда Джаррет решил остановиться, чтобы поесть, Ренни чувствовала себя так, будто без остановки едет на лошади уже несколько дней.
Они нашли убежище в затененной штольне заброшенного рудника. Сосульки хрустальной бахромой свисали у входа. Ренни нагнула голову, чтобы на них не наткнуться, но Джаррет их просто обломал.
— Но они были такие красивые, — сказала Ренни. Джаррет посмотрел на нее так, словно она сошла с ума.
— Если бы одна из них вонзилась тебе в спину, ты стала бы относиться к ним по-другому.
— Хорошо, я буду об этом помнить, — сказала Ренни, содрогнувшись от представленной картины. Она огляделась, топая ногами, чтобы согреться.
— Здесь нигде нет медведей?
Джаррет размотал со своей шеи длинный шерстяной шарф и, использовав его как лассо, поймал ее. Держа оба конца, он подтянул Ренни к себе.
— Откуда мне знать? Так же, как и ты, я вижу это место впервые.
Она широко раскрыла глаза.
— Может, ты… ну… немного осмотришься кругом? Он запечатлел на ее губах неспешный поцелуй, затем, подняв голову, звонко чмокнул в покрасневший кончик носа и прижался лбом к ее лицу.
— Ты тут поищешь медведей, а я добуду дров для костра. Он оставил свой шарф у нее на плечах и исчез по направлению к выходу.
Ренни долго смотрела ему вслед. Тепло его поцелуя все еще чувствовалось на губах. Она дотронулась до своего рта и, пощупав его, поняла, что улыбается.
— Спасибо большое, я просто останусь там, где стою. Их трапеза состояла из жаркого из кролика и горячего кофе. Ренни последовала совету Джаррета, сохранив остатки моркови и картошки. На обед ожидались бобы и вяленое мясо. Ренни дочиста выскребла свою тарелку.
— Может быть, у нас сегодня вечером будет медвежатина, — сказала она. — Это хоть скрасит надоевшие бобы.
Глаза Джаррета, склонившегося над кружкой кофе, засмеялись.
— Ты собираешься убить медведя?
— Я думаю, это можешь сделать ты.
— А ты знаешь, где он находится?
Ома указала в темноту штольни, туда, где горная выработка делала поворот.
— В берлоге.
— Ну, тогда вряд ли справедливо его будить, — подыграл ей Джаррет. — Мы не станем беспокоить спящих медведей.
Ренни сморщила нос и стала собирать тарелки и столовые приборы. Оттерев их снегом и тряпками, она вернулась к поваленному участку крепи, где было ее место, и налила себе оставшийся кофе. Он немного горчил, но был восхитительно горячим.
— Мы движемся очень быстро.
Она тщательно выбирала слова, пряча свое беспокойство.
— Я не припомню, чтобы ты останавливался для каких-либо поисков, ну разве что один или два раза. Мы направляемся в какое-то определенное место или ты пока не нашел то, на что рассчитывал?
Джаррет держал кружку обеими руками, локти его лежали на коленях.
— После катастрофы снег уже раз десять падал и сходил, — сказал он. — Первая спасательная партия, прежде чем достичь места крушения, обошла почти все в пределах прямой видимости, а люди Этана во время поисков прочесали еще большую территорию. Не осталось ничего, что я смог бы найти.
— Но ты нашел очки Джея Мака.
— Это было слепое везение, Ренни. Я сомневаюсь, что молния может два раза ударить в одно и то же место.
Она кивнула.
— Значит, мы направляемся в какое-то определенное место, так?
— Это так. — Он отхлебнул глоток кофе. — Если Джей Мак во время первых спасательных работ лежал около того места, где я нашел его очки, то понятно, почему его пропустили, К тому времени, когда уцелевшие пассажиры и бригада поезда номер 412 могли добраться до места крушения, было уже темно. Вероятно, они двигались тем же маршрутом, что и мы, и так же обошли стороной Джея Мака. Когда Этан со своей поисковой группой прибыл на место через несколько дней, Джей Мак уже ушел оттуда… или, может быть, его унесли оттуда… Этого я не знаю.