Любовница короля
Шрифт:
— Да, но мы не занимались любовью… — нахмурился герцог.
— Ты ему это попробуй объяснить, — пожала плечами Алекса.
— Мерзость…
— Может, нам воспользоваться этим? — предложила Хлоя. — Сказать людям, что он…
— Мы об этом уже думали, госпожа, — перебил Костин. — Мясо и вино поставляют через потайные ходы. Любовница на протяжении всех этих шести месяцев у него была одна. Он запрещает ей покидать покои. Проблема в людях с повязками. Они не подпускают никого к королю. Все время находят отговорки. Чаще всего говорят, что он молиться, читает молитвенные книги, отдыхает после тяжелой ночи молитв. Если мы и сможем посадить первые корни сомнения, пока до людей дойдет, Ивар либо помрет, либо
— Получается, что у нас серьезные проблемы, — улыбнулась Алекса. — Убить мы его не можем, ибо он станет мучеником. И позволить умереть от старости тоже не должны, ибо скот станет неуправляемым. Обязательно найдется какой-нибудь идиот, который решит возглавить крестовый поход.
— Отдавать тебя им тоже бессмысленно, — погладив рубец на затылке, сказал Карл.
— Как мило, что ты об этом подумал, — буркнула Алекса. — Простите, господин Масур, я вообще-то не собираюсь умирать. Да и не даст моя смерть ничего. Для Ивара моё убийство будет отправной точкой. Черт знает, что он успеет сделать до кончины. Завоюет только малые земли, или же станет императором и исполнит свою самую больную фантазию.
Костин выглянул в окно и увидел небольшой свет вдалеке — там жгли костры и согревались люди. Он посмотрел на печь, и в голове зародилась идея.
— Кажется, я знаю, что нужно делать, — не скрывая улыбки, сказал он.
— Выслушаем любое предложение, — заинтересовался Карл. — Что придумал, малыш?
— Все мы верим во всевышние силы, так? — облокотившись на стол, сказал он. — Мы верим, но до конца не знаем, существуют ли они на самом деле.
— Костин, сейчас не время богохульствовать, — промолвила Хлоя.
— Я к тому и веду, — улыбнулся он. — Всем в детстве рассказывали притчу о мальчике, который кричал: волки, волки! Люди суеверны, доверчивы и очень ранимы, когда речь идет о всевышних силах. Мы можем этим воспользоваться.
— Как? — спросила Алекса.
— Человек особо рьяно реагирует, когда слышит слова пожар, даже если не видит огня и не чувствует дыма, — продолжал Костин. — Что если мы используем это? Я предлагаю поднять сумасброд в рядах армии. Мы будем подкидывать людям сведения о том, что Предвестницу видели в каком-то месте. Не все, но кое-кто отреагирует. Такая большая толпа пойдет нам на руку. Заставим их побегать, подумать, напрячься. Пусть решат, что все их посиделки возле костра не что иное, как притча про мальчика.
— Я немного не поняла, — задумалась Алекса. — Чем нам это поможет?
— Мы ударим по самому больному месту: по вере, — понял Карл. — Спровоцируем людей, заставим их гоняться за призраком. Рано или поздно, некоторые начнут задумываться о том, что Предвестница это миф. Возможно, тебя кто-то видел и знает о твоём существовании, Алекса. Однако посиделки у костра ничем хорошим не закончатся. Пока они сидят, им в уши льют проповеди. Но если мы лишим их этой возможности, заставим бегать по материку, это начнет вносить разлад. Сначала кто-то задумается о том, что тебя не существует. Потом люди начнут задаваться вопросом о том, а за тем ли мессией они пошли. И что, черт возьми, вообще тут делают.
— Именно! — подтвердил Костин. — Пробежка позволит проветрить мозги и задуматься о том, к чему все это ведет. Пусть на это клюнут единицы. Однако зараза начнет распространяться. Ивар сам не заметит, как из его рядов будут уходить люди, которым стало либо скучно, либо их вера дала трещину.
— Это поставит жирную точку на крестовом походе! — улыбнулась Алекса. — Мне нравится этот план. Никогда ещё не была в роли наживки.
Хлоя Холл
***
— Ты знала? — оглядываясь на мужчин, которые легли спать, Алекса сидела за столом и смотрела на маленькую свечку. Пламя то почти потухало, то разгоралось
— О том, что Кларк выбросил тебя из окна? — уточнила Хлоя. — Да, Алекса, я знала.
— Почему ничего не сказала?
Графиня тяжело вздохнула.
— У нас с твоим дядей всегда были натянутые отношения, — едва слышно призналась она. — Стоило выйти за него замуж и стать Холл, как я поняла, что он ко мне будет холоден до конца жизни. Алекса, мы много лет жили с ним под одной крышей, спали в одной постели, ели с одного стола. Вот только я его никогда не интересовала. Твой отец часто говорил брату о том, что нам нужно завести детей. А мой муж всегда отшучивался, придумывал отговорки. По правде говоря, мы с ним даже никогда не занимались любовью. У нас не было близости, понимаешь?
— Как же ты… — задумалась Алекса.
— Другие мужчины. Кларк не возражал. Он говорил, что я женщина и мне нужно мужское внимание, какое он не сможет дать. Он сразу расставил все по своим местам. Сказал, если я понесу от кого-то ребенка, он признает его своим наследником. Это избавит от проблем с бумагами.
— Допустим, вы не занимались любовью. Это все равно не отменяет факта того, что ты покрывала его.
— А вот это, милая, обратная сторона нашего брака. Твой дядя меня пугал. Знаю, что ты достаточно натерпелась, когда поехала в двенадцать лет в твердыню Оран с человеком, который пугает. Карл Масур способен запугать любого, потому что этот взгляд убийцы, это жуткий голос и характер делают его жутким монстром. Кларк Холл не был монстром. Он был настоящим чудовищем. Этот человек был помешан на медицине, а на ком стоит проверять новые реагенты? Разумеется, для этого подойдет любимая жена.
Алекса поморщилась, но промолчала.
— Не знаю, помнишь ты это или нет, но мы часто куда-то уезжали. Дело в том, что у него в столице была лаборатория, где он ставил опыты на крысах, на лягушках и прочих тварях. Если опыты показывали положительное воздействие, как любил выражаться Кларк, их следует провести на человеке. Он вкалывал в мой организм жуткие смеси, а мне оставалось молиться, чтобы не умереть в страшных муках. Порой, лекарства вызывали такие жуткие эффекты, что просто кошмар. Я теряла сознания, из памяти пропадали дни, недели, месяцы. Всевышние силы, я не знаю, что делала, когда мне было двадцать три. Я до сих пор не помню тот год.
— Прости, тетушка, — промолвила Алекса. — Я этого не знала.
— Твой дядя был помешан на медицине. Я ложилась спать и боялась, что никогда не проснусь. Он столько раз обследовал меня, что можно сбиться со счёта. Разумеется, когда ты упала, я попыталась с ним поговорить. Кларк ничего не сказал. Только посмотрел на меня так, словно хотел препарировать как лягушку, а потом сделал вид, будто бы ничего не случилось.
Алекса снова промолчала.
— В ту ночь, когда твоя сестрица вышла замуж, они с графом занимались любовью, а я читала книгу в кровати, до меня донесся крик, за которым последовал глухой хлопок. Кричал Костин, а хлопком была ты. Ты выпала из окна, Алекса. Я вышла из комнаты, пытаясь понять, что случилось, и увидела мужа твоей сестры без одежды. Он быстро спрятался в комнате, а я, поправив халат, пошла вниз и увидела, как Кларк ведет нянечку в спальню. Эта милая женщина подняла голову и посмотрела на меня остекленелым взглядом, словно из неё высосали душу и забрали сердце. Потом в дом вошел Костин. Он орал до безобразия громко, однако я видела, как Кларк смотрел. Когда Роберт занес тебя в комнату, всю окровавленную и поломанную, как тряпичную куклу, все были в ужасе, а Кларк смотрел так, словно находился на пике удовольствия. Будто бы он смотрел не на израненную девочку, а на голую женщину, с которой хочет заняться любовью.