Любовница моего мужа
Шрифт:
На глаза девчонки навернулись слезы отчаяния и обиды. Какой бы вредной не была, а маму любила. И они обе сейчас зависели от денег Гдальского.
— Она бабушка твоего сына, — попыталась его вразумить.
— Поверь, этот факт для меня ничего не значит. Я плачу за нее до тех пор, пока она сестра моей жены. Улавливаешь мою мысль, Мира?
На нее сейчас смотрел не человек, а хладнокровный монстр. Она задрожала, чувствуя холод на коже, покрывшейся испариной от страха, но мужчина не обратил внимания. По отношению к
— Мои условия такие. Сегодня ночуешь у себя, а завтра придешь к нам и сделаешь всё, чтобы Надя меня простила. О ребенке ни слова. Откроешь рот и сболтнешь что лишнее, урою.
— Как ты себе это представляешь? Это невозможно.
Конечно, Мира тетку не понимала. Будь она на ее месте, все лохмы сопернице бы повыдергивала, а та амеба амебой. Ушла плакать в комнату, совершенно не заботясь о благополучии семьи.
— Ты же мастер подстраивать ситуации в свою пользу, так что придумаешь что-нибудь. Скажешь, что у тебя психические проблемы из-за гормонов, а я был слишком пьян и перепутал тебя с женой.
— Меня? С ней? Она не поверит, мы разные и… Это бред! — выпалила, приходя в отчаяние, что ее мужчина никак не отступится.
Гдальский стрельнул на нее хмурым холодным взглядом, словно разрезав ее пополам, и все остальные слова застряли у нее в горле. Она сделала шаг назад, и он, еще раз глянув на нее предупреждающе, ушел. Его новое такси приехало. А вот Мира всё стояла у подъезда, обняв себя руками и не зная, что делать. Думала и так, и сяк, но пришла к выводу, что ее маму тетя Надя не бросит, слишком уж сердобольная. Терять Мире было уже нечего, и сейчас был идеальный момент, как сделать всё так, чтобы навсегда отвадить Гдальских друг от друга.
На часах семь утра. А ей нужна тяжелая артиллерия.
Мира достала телефон и набрала заранее сохраненный номер в телефоне.
— Слушаю, — раздался женский голос по ту сторону.
— Галина Никадимовна, — девушка всхлипнула и разревелась.
— Мира? Что-то случилось? У тебя выкидыш? — предположила мать Алексея страшное.
— Нет-нет, я… Я больше не могу хранить это в секрете… — шмыгнула носом. — Я беременна от Леши, а он не хочет признавать малыша, и они с Надей собираются его забрать себе-е-е.
— Что? — растерялась ее будущая свекровь.
— Мой малыш — ребенок Леши, вашего сына, — чуть более раздраженно произнесла Мира, а затем прикусила язык. Она пожилой женщине нравилась, а вот Надя нет, и на этом контрасте нужно было сыграть, переманив ее на свою сторону. Ведь Надя бесплодна, а Галина Никадимовна очень хочет внука или внучку.
— Так, деточка, бери такси и езжай ко мне. Я пока чай заварю.
Надя
Несколько часов до рассвета Надя провела на кухне. Трясущимися руками пила горячий чай с лимоном, который помогал ей
Часам к семи пришлось собираться на работу. Она старалась не смотреть в сторону вещей мужа, заблокировала воспоминания, опасаясь, что не сдержится и разрыдается прямо на рабочем месте.
— Чучело огородное, — простонала, видя свое отражение в зеркале.
Опухшие веки, одутловатое после слез лицо — не осталось и следа от той красотки, на которую пускали слюни все одногруппники мужского пола.
Надя чисто по-женски оглядела себя в отражении, невольно сравнивая себя с эффектной Мирой. Племянницей ее теперь даже язык не поворачивался назвать. Мысли то и дело возвращались к увиденной сцене, и она не могла понять, когда упустила тот самый момент — невозврата. А ведь ее предупреждали коллеги, что молодая родственница в доме — не к добру.
— Неужели она лучше? — прошептала сама себе, зная правильный ответ.
Раз ее муж залез на другую, значит, искал то, чего не нашел в ней.
Гдальская накрасилась, стараясь скрыть следы от рыданий, но на работе все заметили, что она плакала. Косились, пару раз спросили, всё ли в порядке, но в душу не лезли.
Весь день она боялась, что встретится с Лешей или Мирой, но первый, как оказалось, взял отгул за свой счет, а вот племянница работала на другом этаже и на глаза ей не попадалась. Даже в столовую не пришла. И для Нади это стало настоящим облегчением. Не уверена, что смогла бы держать себя в руках, увидь кого-то из них двоих в офисе.
В кабинет периодически заглядывал Архипов, оглядывал ее с головы до ног, шутил с Любовью Павловной и уходил восвояси. А после обеда вызвал Надю к себе.
— У тебя что-то произошло, Надюш?
Мужчина налил воду в стакан и протянул ей, предварительно закрыв дверь перед взором любопытной секретарши.
— Н-нет, всё… все хорошо, — по привычке соврала, как и остальным коллегам, но когда плеча коснулась мужская рука друга, который стоял возле ее стула, расплакалась, чувствуя опустошение.
Сама не заметила, как оказалась на коленях у Михаила, а он сам — сидящим на кожаном диване. Будь она в себе, обязательно устрашилась бы подобной двусмысленной позе и ситуации. Да она никогда бы не позволила себе сидеть на коленях другого мужика, ведь она замужем!
— Леша… Мира… — не могла связать предложение воедино и говорила лишь отрывками, но самое главное Архипов услышал.
Он не смог сдержаться, по его губам скользнула ироничная и довольная усмешка, но он тут же стер ее с лица, когда Надя подняла голову и посмотрела на него вопросительно.