Любовница на двоих

Шилова Юлия Витальевна

— А что это такое?

— Ты и вправду не знаешь, что такое кризис среднего возраста?

— Нет.

— Ну ты даешь!

— Я слышала это выражение, но никогда не задумывалась над его смыслом.

Это такое состояние души, когда понимаешь, что молодость ушла и никогда не вернется, что лучшие годы остались позади.. Что ты никогда не наденешь рваные джинсы, не пойдешь на дискотеку и не пощупаешь какую-нибудь старлетку в медленном танце, что не будет первых робких поцелуев, ночных звезд и клятвенных обещаний вечной и нерушимой любви. Все осталось в прошлом

и уже никогда не вернется. Мы стали старше, мудрее, а проще говоря, мы медленно, но верно начинаем стареть. Мы перестали чему-либо удивляться, мы все знаем и нас уже ничем не удивишь. А так хочется отмочить какой-нибудь сумасшедший поступок на глазах у всех, бросить вызов, почувствовать себя молодым, незрелым пацаном. Хочется слушать те песни, которые слушает современная молодежь, смотреть те же фильмы, что смотрят они, но, увы, у нашего поколения свои вкусы и свои привычки. Они отличаются от тех, которыми живет новое поколение. Это не значит, что я ощущаю себя дедом, нет. Но я точно знаю, что я не молод. Уже не могу не спать несколько ночей подряд, бутылками пить портвейн и вести тот разгульный образ жизни, который я вел раньше. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю.

— У тебя бывает такое?

— Нет. Я воспринимаю вещи такими, какие они есть.

— И в тебе не появляется протест?

— По этому поводу нет.

— Странно, а я думал, что эта болезнь поражает всех или уж во всяком случае многих.

— Нет, меня она обошла стороной. Послушай, а мне долго так стоять?

— Постой еще. Тебе же нетрудно…

— Да в общем-то нет.

— Прогнись немного!

Саша был возбужден и не сводил с меня глаз.

— Ну Зачем?

— Неужели тебе не нравится, когда тобой любуется мужчина? Почему ты такая закомплексованная?

— И вовсе не закомплексованная.

— Ты знаешь, что я ощущаю, когда на тебя смотрю?

— Что?

— Спокойствие.

— Спокойствие?!

— А почему тебя это так удивляет?

— Мне кажется, что сейчас ты очень возбужден.

— Нет, я спокоен. Ты не представляешь какое это для меня странное чувство. Я никогда не испытывал его раньше. А еще я испытываю наслаждение. Наслаждение от того, что любуюсь тобой. И это не простые слова, поверь У тебя очень красивая фигура.

— Красивая?! Да я еще не отошла после родов.

— Ты прекрасно от них отошла. Я даже могу представить тебя под этим бесформенным платьем. У тебя потрясающее тело. Такое красивое, такое упругое.

— Да у меня после родов живот висит, как у енота. Нужно качать пресс.

— Не выдумывай. Ничего тебе не нужно качать. Мне кажется, что ты самое настоящее волшебство, и я смотрю на тебя как зачарованный.

Я смутилась и почувствовала себя очень скверно.

— Скажешь тоже. Может быть, ты собрался на мне жениться?

Конечно, я это уже давно решил. Ты забыла, что я тебе обещал? Я всегда держу свое слово. У нас же ребенок! Ему нужна семья. Я сам рос в неполной семье и прекрасно знаю что это такое. Поэтому я думаю, ты должен принять мое предложение.

— Надо же! Ты его уже сделал?

— А ты не поняла?

— Нет.

Я думала, предложения делают как-то не так.

— А как?

— Ну более торжественно, что ли…

— Ты хочешь сказать, что я сделал это буднично-обыденно?

— Ну что-то вроде того.

— Подожди, торжество впереди. Сейчас только небольшая прелюдия. Конечно, я боюсь, что ты можешь мне отказать. Я знаю, ты меня не любишь… и, честно говоря, боюсь услышать отказ.

— Можно подумать, что ты меня любишь, — раздраженно проворчала я.

Саша сделал вид, что не слышал моих слов:

— Ты обязательно меня полюбишь. Нужно только немного времени. Совсем немного. Постепенно ты привыкнешь ко мне, и все встанет на свои места. Тем более, нас связывает ребенок. Ты только посмотри, как ты прекрасна.

Саша подошел ко мне совсем близко, его рука скользнула по моей талии. Я молча смотрела в его глаза и не знала, как мне вести себя дальше. Когда он медленно поднял руку и осторожно коснулся моей груди, я отвесила ему капитальную пощечину и прокричала:

— Хватит! Я не хочу, чтобы ты испытывал на мне свои дурацкие трюки! Не для того я тащила тебя волоком на девятом месяце беременности. А может, ты наркоту употребляешь? Точно. Как же я сразу не догадалась?! Скажи правду, ты сейчас под кайфом?! Конечно! Потому и несешь этот бред!

Глава 19

Я бросилась к выходу, но почти у самой двери споткнулась, упала и, почувствовав сильную боль в правом колене, громко заревела. В то же мгновение Сашка очутился рядом и, обняв меня, прижал к себе:

— Я с тобой серьезно говорил и ни на грамм не обманывал. Ты мне жизнь спасла, я тебе, знаешь, как обязан.

— Выходит, ты на мне из чувства благодарности жениться должен?

— Дура ты. Какая же ты дура…

— Сам дурак, — тихонько всхлипнула я и принялась растирать колено.

— Болит?

— Болит, — кивнула я.

Александр помолчал.

— Послушай, а ты куда рванула-то? Ты и в самом деле хотела убежать?

— Хотела.

— А куда?

— Сама не знаю.

— Господи, какая же ты бесшабашная. По правде говоря, я и не думал, что мы встретимся. Все как-то нереально. Штаты. Ночь. Незнакомая женщина, беременная… Только мое ранение убеждало в том, что все это происходило на самом деле. Я хорошо запомнил твои черты и часто представлял твое лицо. Тысячу раз думал — и что ты могла делать в столь поздний час в лесу в таком положении! Кстати, насчет наркотиков ты оскорбила меня незаслуженно. Я никогда ими не увлекался. Возраст уже не тот.

— У наркомании нету возраста.

— Я бы этого не сказал. Возраст есть у всего.

— Извини. Я была не права.

Я сидела на полу, сжимала Сашину руку, глотала слезы, пытаясь побороть рыдания. Не получилось. Уткнувшись Саше в грудь, я зарыдала отчаянно и жалобно. Саша не шевелился, он понимал, что мне необходимо выплакаться, и ждал, когда закончится этот приступ. Как только мои рыдания утихли, он достал носовой платок, вытер мои припухшие красные глаза, покачал головой и озадаченно произнес: