Любовница на двоих
Шрифт:
— Живая? — спросил Сашка приглушенным голосом.
— Вроде живая.»
— Полегче?
— Полегче.
— Дышать тяжело?
— Да так, средней паршивости.
Сашка накинул на мои плечи халат и подошел к крану, чтобы ополоснуть свое вспотевшее лицо. Я сидела в своей любимой позе, поджав ноги под себя, и чувствовала, что постепенно прихожу в нормальное состояние. Но это было лишь мгновение. Я упала на холодный кафельный пол и стала громко рыдать. Помыв свои руки и лицо, Сашка закутал меня в махровый халат и понес в комнату. У дверей своей комнаты стояла вусмерть напутанная баба Глаша и с тревогой смотрела на нас.
— Иди спать, баба Глаша. Опасность миновала, — сказал Сашка, а я по-прежнему не переставала рыдать и при всем своем желании не могла успокоиться. Сашка посадил меня на диван. — Ну все, успокойся, самое страшное позади.
Я постаралась улыбнуться. Сашка сбегал
— Выпей, будет полегче, вот увидишь.
— Легче?
— Ну конечно. Чай всегда помогает.
— Думаю, мне уже никогда не будет легче, — вздохнула я и сделала несколько глотков.
— Меня беспокоит твоя душа, — Сашка нервно заходил по комнате, посматривая на меня напряженным взглядом. — Знаешь, тогда в лесу ты была совсем другая.
— Откуда тебе знать? Ты видел меня всего несколько минут.
— Все равно. Первое впечатление очень верное. Ты была собранная, уверенная в себе, отчаянная, готовая пожертвовать своей жизнью ради жизни совершенно незнакомого человека. Сейчас с тобой что-то творится, а я не могу понять что. Мне кажется, у тебя больная психика.
— Ты не ошибся, у меня и в самом деле больная психика.
— И давно?
— Нет. С тех пор как я полюбила свою дочь.
— А когда ты ее полюбила?
— Когда она родилась. Ну что, теперь ты не захочешь жениться на женщине с больной психикой?
— Я этого не сказал. Кстати, я знаю, как излечить твою психику.
— Как?
— Нам нужно побыстрее забрать нашу дочь к себе.
— Господи, если бы все было именно так, как ты говоришь. Если бы…
Помолчав несколько секунд, я посмотрела на Сашку ледяным взглядом и произнесла с дрожью в голосе:
— Моя дочь умерла.
— Как?
— Моя дочь умерла сразу, как только родилась.
— Но ведь ты сказала, что оставила ее у родственников.
— Я не хотела тебя расстраивать. И себя лишний раз…
Сашка сел рядом со мной на диван и положил мою голову к себе на колени:
— Бедная ты моя девочка! Господи, сколько тебе всего пришлось пережить… Но что тут поделаешь? Нужно держаться.
Я подняла голову и прошептала:
— Я не знаю, что мне делать!..
— Я знаю. У нас еще будет ребенок. Он обязательно у нас будет.
А затем я окунулась в сон. Нежные заботливые руки, гладившие мое лицо, напоминали о том, что я не одна, что у меня есть близкий человек.
Глава 21
Мне снился странный долгий сон. Будто меня крестят, а потом я исповедываюсь и разговариваю с батюшкой, жалуюсь на свою судьбу.
«Знаешь, батюшка, — мрачно говорю я, — у меня ужасная судьба. Просто очень скверная. Такая скверная, что хочется засунуть голову в петлю». По мере того как я разговаривала с батюшкой, я чувствовала все больше облегчение. Я еще никому не рассказывала всей правды. Может, и верно, что такие исповеди очень помогают, облегчают душу, снимают с нее груз. Я не солгала ни единого слова. «Я не знаю, как мне научиться жить с мыслью о том, что я оставила своего ребенка на произвол судьбы и уже никогда не смогу с ним встретиться». Иногда мне казалось, что мой голос может сорваться и я разревусь, но я сдерживалась, как только могла. «Батюшка, я не знаю, как побороть эту ненависть к самой себе. Странно, люди себя хвалят, ценят, уважают, любуются на свое отражение в зеркале, а я уже давно не могу делать ни того, ни другого. Я не испытываю к себе никаких чувств, кроме ненависти. Наверно, мне было нельзя приходить к Богу, но говорят, что к Богу может прийти любой, независимо от того, что он натворил. А теперь я встретила человека, с которым хотела бы прожить всю свою жизнь. Но он совершенно меня не знает. Мне пришлось его обмануть. Я сделала это для того, чтобы сохранить наши отношения, не потерять его. Мне казалось, что если я признаюсь во всем, он выставит меня за дверь. Наверно, я бы сошла с ума, если бы знала, что этот человек узнает обо мне все. У меня замечательная биография! Нарочно не придумаешь… Брошенная женщина, решившая продать свое дитя и сколотить небольшой капиталец… Убийца, у которой оживают покойники… Хорошенький джентльменский набор. А еще я бестолковая идиотка, которая доверилась первой встречной переделанной бабе или переделанному мужику и потеряла свое единственное дитя, которого уже, наверно, нет в живых. Ну кто захочет жениться на такой женщине?! Я не могу сказать правду. Я сказала, что мой ребенок умер во время родов. Я даже не знаю, как это называется. Ложь во спасение или что-то другое. Стукачка, которую я самолично убила, опять ожила, а это значит, что я не убийца. Батюшка, наверно, ты считаешь меня умалишенной и думаешь,
Я проснулась и потрогала свое влажное лицо — я плакала во сне — и попыталась прокрутить весь сон в памяти. Господи, приснится же такое! Быть может, это знак свыше, и мне пора окреститься? Конечно, как же я сразу не догадалась. Мне начала сниться церковь, а это уже о чем-то говорит.
Приподнявшись, я увидела, что Александра в комнате нет. Господи, сколько же я проспала? Часов не было. На улице уже светло. Значится спала очень долго и очень крепко. Сунув ноги в мужские тапочки, потому что для женщины в этой комнате не было ничего предусмотрено, и плотно завязав махровый халат, я встала, раздвинула занавески и вышла в коридор — длинный и темный. Вдоль стен стояли железные сетки от кроватей, видавшая виды мебель и целый ряд пустых бутылок.
Пустые бутылки, наверное, достояние бабы Глаши, которая собирает их на улице и разливает самогон для продажи. Из кухни доносились мужские голоса и валил табачный дым. Один из голосов принадлежал Сашке, а другой был незнакомый. Остановившись, я прислонилась к стене и решила немного послушать, о чем идет речь, чтобы понять, стоит мне заходить на кухню или следует дождаться конца разговора, может, сейчас не самый подходящий момент.
— Саня, а ты и в самом деле решил жениться?
— Я же сказал, что решил, — произнес Сашка уверенным голосом.
— И когда?
— В ближайшее время. Я бы прямо сейчас в загс пошел, но у нее паспорта нет.
— Что ж у тебя за девка такая, что у нее паспорт отсутствует?!
— Говорит, у матери. Проснется, съездим.
— А ты серьезно подумал? На хрена тебе это надо?! И это при твоей-то работе… Ты же завязан с ног до головы. Какая тебе семья?!
— Я ей слово дал. Она мне жизнь спасла.
— Как дал, так и обратно заберешь. Если мы будем жениться на всех, кому обещали…
— Это не тот вариант, — резко перебил Сашка своего товарища. — У меня( с ней серьезно. Понимаешь, серьезно?!
Не понимаю. Ничего я, Саня, не понимаю, у тебя с бабами вообще никогда серьезно не было.
— Ладно, Игорян, моя личная жизнь, это мое дело. Я никому и ничего не пытаюсь доказывать. Ей сейчас тяжело. У нее дочка умерла. Ей мужская поддержка как воздух нужна. Вполне возможно, что ее дочка из-за меня умерла.
— Из-за тебя?
— Из-за меня. Я над этим полночи думал и пришел к такому выводу.
— Почему?
— Потому, что она перед самыми родами с огромным животом тащила такого бугая, как я! Черт знает, сколько времени, и черт знает, сколько километров. Ну какая баба после этого родит нормально?! Наверно, у нее тогда с ребенком проблемы и начались. Видимо, когда она меня дотащила, а затем поймала попутку и отправила в больницу, у нее схватки-то и начались. Надорвалась, наверно, вот и родила мертвую дочку. Тут у любой психика нарушится. Может быть, если бы она меня не встретила, то и ребенок родился бы здоровый. Она ведь за своим здоровьем следила.