Любовница пирата
Шрифт:
«Мародер» вновь приближался на полном ходу. Очевидно, Маркус собирался столкнуть суда.
– Разворачивай! – крикнул Алекс, но было уже слишком поздно.
«Мародер» на полном ходу врезался в них, продырявив корпус выше ватерлинии. Суда теперь шли так близко, что Алекс мог разглядеть улыбку на лице Маркуса. Когда пират рассмеялся и поприветствовал его, Алекс сжал кулаки и скомандовал:
– Огонь! Разнесите этого ублюдка на клочки!
Ударили пушки, извергая клубы едкого дыма. Один выстрел попал в грот-мачту «Мародера», расщепив ее подполам. Два других разнесли на куски судовые снасти.
– За ним! – крикнул Алекс.
– Капитан!
Алекс оглянулся и увидел рядом Макбрайда.
– В чем дело?
– Мы не можем преследовать его, капитан. Зачерпнули слишком много воды. – Первый помощник старался перекричать рев стихии. – Он нас здорово зацепил. Хорошо, что удар не пришелся в пороховую камеру.
– В каком месте повреждено судно?
– Очень близко к ватерлинии, капитан. Я послал людей залатать дыру, но преследовать Маркуса мы не можем.
– Что с пушками?
– Все в порядке.
Алекс смотрел вслед «Мародеру». Он знал, что Маркус намерен вернуться и разнести их на куски, потому что сам поступил бы точно так же. Алекс улыбнулся.
– Одиночный огонь, Макбрайд. Делай все, что можешь.
Помощник капитана поспешил выполнять приказ, оставив Алекса наедине с мыслями о возмездии. Как он и ожидал, «Мародер» изменил направление и стал приближаться, чтобы добить корабль Алекса. Он подходил все ближе, гордясь тем, что до сих пор на плаву, а судно Алекса зачерпнуло воды. Снова ударили пушки. Море вскипело от падающих в него снарядов, не долетевших до цели. Один снаряд сорвал кусок обшивки «Мародера», но не замедлил его ход. Пушки ударили еще раз. Судовые снасти вражеского корабля уже бились о палубу «Мстителя». Еще один пушечный удар, и грот-мачта «Мародера» была уничтожена. В середине атаки судно вдруг накренилось и поменяло направление. Под прикрытием ливня оно кое-как поплыло прочь.
Интуиция торопила Алекса последовать за «Мародером» и добить. Но сейчас его собственный корабль был в опасности. Он мог затонуть, если его не отремонтировать. До Порт-Рояля им точно не доплыть.
Алексу было горько думать об этом. Он так близко подошел к своей цели… Так близко… А в результате часть его команды погибла, корабль получил повреждение, и еще на борту оказалась прекрасная пленница, мысли о которой отвлекли его от важной задачи. Черт возьми! Если бы он не уделял столько внимания Диане и тем чувствам, которые она в нем пробудила, он мог бы предвидеть такое развитие событий. Его люди были бы живы. Диана направлялась бы к отцу. А Маркус болтался бы на виселице.
Алекс сжал зубы, наблюдая, как Маркус исчезает в штормовом море. Больше такого не повторится. Он начнет все сначала, выследит этого ублюдка и доведет его до виселицы. Ничто не отвлечет Алекса от поставленной цели. И никто.
– Подберите тела, – приказал он. – Я видел, что один из наших выжил. Мы направляемся на Бесосу.
С печальным лицом Алекс покинул палубу.
Глава 8
Диана пробралась между обломков, валявшихся на полу каюты, к заветной цели – шкафчику, из которого, как она видела, Алекс доставал бренди. Она прислонилась лбом к гладкой деревянной поверхности крошечной дверцы, попыталась успокоиться, затем дрожащей рукой открыла шкафчик и достала бутылку.
У нее болели ладони, потому что во время боя она крепко сжимала спинку кровати, вцепившись в нее, словно ребенок в свою мать. Когда корабль трясло и палили пушки, она отчаянно молила Господа о спасении. Диана посмотрела на бутылку и провела рукой по спутанным волосам. Она никогда не пила, но сейчас ей необходимо 6ыло сделать глоток бренди. Она только что пережила свое первое боевое крещение в море, а теперь ей необходимо убедить Эль-Морено, это бедствие Карибского моря, помочь ей доказать невиновность отца. Ситуация сложная.
Диана колебалась, но вид дрожащих рук убедил ее. К приходу Алекса она должна полностью контролировать себя. Громкий стук сердца и трясущиеся пальцы вряд ли помогут ей в этом. Закусив губу, Диана отвинтила крышку и, даже не подумав взять бокал, закрыла глаза и приложилась к бутылке.
Огненный напиток обжег горло. Диана задохнулась, капли жидкости потекли по подбородку. Она вытерла их тыльной стороной ладони. Хлопнула дверь.
Диана замерла и, медленно повернувшись, встретилась с сардонической улыбкой Алекса. Он стоял в дверях. От вида его обнаженного торса и мокрых волос у Дианы перехватило дыхание и участился пульс. Он увидел у нее в руках бутылку и вопросительно выгнул бровь.
– Похоже, вы и в самом деле внучка герцога, – заметил он. – Это мое лучшее бренди.
– Я просто… – Диана вспыхнула от смущения, закрыла бутылку и поставила ее в шкафчик. Должно быть, со спутанными волосами, в его халате и с бутылкой в руках она похожа на девицу из таверны. Но ей нельзя думать об этом, надо держать себя в руках и не позволять ему провоцировать себя. От этого зависит жизнь отца. – Я просто хотела пить.
– Да? – Алекс посмотрел на нее очень серьезно.
– Да. – Диана стояла на своем. Ее тщательно отрепетированная речь уже готова была сорваться с губ. – Я рада, что вы вернулись, мне нужно поговорить с вами.
– Не сейчас. – Алекс устремился к сундуку, стоявшему у изголовья кровати.
Диану поразил такой резкий ответ. Пока Алекс рылся в сундуке в поисках свежей рубашки, Диана подошла и встала у него за спиной.
– Что вы имели в виду, сказав «не сейчас»?
Слова прозвучали напористее, чем ей хотелось, потому что в этот момент взгляд Дианы уперся в его упругие ягодицы. Она смутилась от своего желания немедленно прикоснуться к ним… Алекс выпрямился и повернулся к Диане. Она постаралась перевести взгляд повыше, но по его ехидной улыбке поняла, что тот догадался, куда она только что смотрела. Диана вспыхнула от смущения.
– Не сейчас. У меня нет времени для пустой болтовни.
– Для пустой болтовни! – Диана старалась не смотреть на то, как играют мускулы на руках Алекса, когда он надевал рубашку. – То, о чем я собираюсь поговорить, очень важно.
– Сейчас я нужен своему кораблю. Вам придется подождать. – В его голосе звучало пренебрежение, а лицо оставалось непроницаемым.
– Я не хочу ждать. Я хочу…
Алекс поднял голову, в его глазах застыло что-то страшное.
– Меня не волнует то, чего хотите вы.