Любовница поневоле
Шрифт:
– Привет, червь! – говорит при моем появлении серебристый попугай.
– Червь?! Роджер откуда ты такое слово узнал?
Передо мной тут же появляется восьмилетний мальчуган, младший сын Рэбел, который строго смотрит на птицу.
– Я учил его словосочетанию «книжный червь», но он отказывается запоминать слово «книжный».
Я мысленно вздыхаю и склоняюсь к мальчику.
– Сайрус, давай договоримся, что ты не будешь учить Роджера словам, на которые наши покупатели могут обидеться.
– А что здесь
– Не все хотят быть червяками.
– Хорошо, я его переучу, – насупившись, обещает мальчик, но продолжает следовать за мной по пятам. – Чарли, знаешь, что я узнал из истории вервольфов? Что люди и вервольфы целых три столетия были непримиримыми врагами. Все началось с того, что вервольфы даже захватили земли Легории, но люди использовали хитрость. Отправили прекрасных дев в подарок вожакам волчих стай, а те умертвили их ночью после плотских утех.
Бесы! Не уверена, что Сайрус в курсе, что такое «плотские утехи», но нужно предупредить Рэбел, чтобы следила за тем, что он читает.
– Уверен, что тебе стоит читать такие книги?
– Я все здесь читаю! Все, что есть про вервольфов, – гордо выпячивает грудь Сайрус. – А вот еще…
– Сай, не мешай Чарли! – шипит на него старшая сестра, Лола, помогающая матери. – Ты достал уже со своими вервольфами!
– Все в порядке, Сайрус, – я хлопаю обиженного мальчика по плечу. – Извини, сегодня и правда тяжелый день. Давай завтра попьем чай, когда ты вернешься из школы, и обсудим историю.
– С пончиками из «Вдохновения»?
– Обязательно.
Я как раз уже у стойки, где Рэбел прощается с примом Томпсоном.
– Какой дождище, а? Так полулицы смоет, ни одни резиновые сапоги не спасут, – говорит прим.
– Пожалуйста, не утоните, – смеется помощница. – Кто будет развлекать меня шутками?
Прим Томпсон уходит, и улыбка Рэбел сменяется тревогой в глазах:
– Чарли, ты что здесь забыла? Отправляйся домой.
– Нет, я и так оставила тебя одну на целый день. А у тебя еще много домашних дел.
– Подождут! – отмахнулась подруга. – У тебя причина поважнее.
– Рэбел, я не хочу утонуть в рефлексии и жалости к себе. Тем более, что наши с Дэном отношения в прошлом. Все в прошлом.
Рэбел не провести.
– Ты в это веришь?
Я не уверена, во что я верю, так это в то, что мои чувства словно затупились, как давно не точеный нож. Все, что мне сейчас надо – побыть одной.
– Верю. Иди домой, как подругу прошу. Но могу как начальство.
– Ладно-ладно, – помощница грозит мне пальцем, – я тебе это припомню. Лола, Сайрус, идем домой.
Они уходят, а я отпускаю девчонок, которые все-таки нашли нужный учебник. На улице действительно льет так, что вряд ли кто-то забредет в магазин в такое время, но стоит покупательницам выйти за порог, старинный звоночек звенит вновь.
Я поворачиваюсь, чтобы поприветствовать нового посетителя, и застываю на месте.
В магазин один за одним входят высокие мужчины в кожаных куртках. Их пятеро, и они словно растекаются по всему залу, совсем не интересуясь книгами. Все взгляды устремлены на меня, и каждый горит желтым.
Вервольфы.
Последний вошедший обходит стойку со старинными книгами и медленно, я бы сказала лениво, направляется прямо ко мне. В отличие от других у него растрепанные волосы до плеч, он смазлив по меркам вервольфов, а еще на нем стильное пальто и дружелюбная улыбка. Если, конечно, можно назвать дружелюбным волчий оскал.
– Чудесный вечер, правда?
Все вервольфы разом подбираются, и я выпрямляю спину. Они не выглядят телохранителями, скорее, гарантией того, что я не смогу уйти. Словно в подтверждение моих мыслей, один перекрывает собой дверь в подсобку, а второй – черный ход.
– Ошиблись адресом? – спрашиваю спокойно. – Бар дальше по улице.
В моем магазине есть ценные книги, но они ценны своими знаниями, для людей знающих. Грабителям в моем магазине делать нечего, а, значит, они здесь не за этим.
Моя фраза веселит главаря, и его смех ударяет по моим нервам. Интуиция воет полицейской сиреной, но я держу лицо. По крайне мере, мне хочется в это верить.
– Нет, Шарлин, – он выделяет мое имя, и у меня внутри все холодеет, – я думал, ты в курсе, что вервольфы не любят алкоголь. Мы от него не хмелеем. Да и зачем хлестать виски, если у тебя есть множество других способов развлечься?
– В барах много развлечений.
– Убедила, заглянем туда вместе. Только сначала покончим с делами.
С главаря слетает улыбка и он подходит вплотную к стойке, а я медленно тянусь к тревожной кнопке. Мы с Рэбел всегда хранили ее на полке под кассой, но сейчас там почему-то ее не оказывается. Поэтому я беру стопку журналов и выдвигаю ящик стола.
– Хотите купить книги?
Вот она!
Только держать лицо и заговаривать им зубы.
Сердце колотится как безумное, но я вежливо улыбаюсь. Как улыбаюсь каждому клиенту, зашедшему в мой магазин.
Мое запястье перехватывают раньше, чем я касаюсь черного кругляша, напоминающего ключ-кнопку от машины. Отточенным движением, почти невидимым человеческому взгляду. Но сдавливают так, что я вскрикиваю.
– Так делать не нужно! – Второй рукой он подхватывает кнопку, бросает ее к себе под ноги, и та с хрустом гибнет под мощным ударом ботинка. – Поверь, лишние свидетели тебе ни к чему, Шарлин.
Главарь резко тянет меня на себя, выкручивая руку, и в меня ударяет запах зверя. И собственный страх. Но это чувство дает мне силу. Из-за него я почти не чувствую боли в запястье. Из-за него я перестаю трепыхаться и отвечаю на взгляд вервольфа ненавистью.