Любовница Волка

Маклеод Саманта

— Девочка, — выдохнула Диана.

Она осторожно положила ребенка на грудь Каролины и покачнулась на пятках, вытирая лицо рукой. Я опустила ногу Каролины и стала наблюдать за младенцем, крошечной новой жизнью, которая только что вошла в этот мир.

Рыдания девочки перешли в судорожные вздохи и хрюканье, когда Каролина и Локи обхватили руками ее крошечное тельце. Окровавленная пуповина перестала пульсировать, и малышка сонно оглядела комнату, ее мутно-голубые глаза были расфокусированы на морщинистом лице.

Локи наклонился, чтобы вытереть ладонью кровь

с ее волос и поцеловать морщинки на крошечном лбу.

— Аделина, — прошептал он.

— Аделина Локисдоттир, — сказала Каролина.

Я подняла голову. Они оба плакали. Я вытерла щеку и поняла, что тоже плачу. Мой желудок резко сжался. В этой комнате было слишком жарко. Я отвернулась от новой семьи и с трудом поднялась на ноги. Комната закружилась вокруг, и я прижалась к стене. Не надо, не думай об этом…

Не хорошо. Я побежала по коридору, распахнула входную дверь Дианы и, шатаясь, вышла наружу. Холод ударил меня, как кувалда, и на глаза снова навернулись слезы. Мое зрение затуманилось, когда я, шатаясь, добралась до машины, согнулась пополам в снегу, и меня вырвало.

Я упала на колени, рыдая, согнувшись пополам и тяжело дыша, холодный воздух разрывал мое горло с каждым неровным вздохом, океан слез каскадом падал на снег.

Мередит.

Ее имя горело у меня в груди. Мередит Ричардсон.

Моя девочка. Моя дочка.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

К тому времени, как я снова смогла дышать, мои ноги онемели. Я вытерла глаза и нос рукавом и с каким-то отстраненным интересом заметила, что дрожу. Верхняя половина рубашки промокла от слез, а джинсы замерзли от долгого стояния на коленях в снегу. Солнечный свет, падающий сквозь сосны позади дома Дианы, казался очень ярким. Я опустила голову на грудь и глубоко вздохнула, прежде чем опереться на бампер «Субару» и подняться на ноги. В груди у меня было надрывно и пусто, как внутри огромного гулкого колокола.

— Я сожалею о твоей потере.

Я обернулась и увидела в нескольких шагах позади себя Локи с белой кофейной кружкой в вытянутых руках.

— Я также глубоко благодарен тебе за помощь, — сказал он.

Он подошел ко мне, и я взяла кружку. Руки дрожали, когда я поднесла ее к губам, делая большой глоток чего-то густого и гладкого.

— Что это? — спросила я дрожащим голосом.

— В основном «Бейлис», — сказал Локи. — С небольшой порцией кофе.

Я сделала еще один глоток. Тепло скользнуло по моему горлу и попало в желудок.

— А как ты узнал о моей… потере?

Он пожал плечами.

— Ты носишь ее на своем лице. Это делает тебя очень красивой.

— Это самая хреновая вещь, которую я когда-либо слышала, — прохрипела я. Затем я замолчала, вспоминая наш разговор о драконе. — Ну, по крайней мере, одна из них.

Я, молча, осушила кружку. Дрожь наконец утихла, когда тепло от выпитого напитка распространилось по всему телу.

— У Вали был брат, — тихо произнес Локи. Я повернулась к нему, но его взгляд был устремлен вдаль, куда-то над зубчатыми верхушками деревьев.

Где-то над горами пронзительно и одиноко кричал краснохвостый ястреб. Солнце скрылось за облаком, и я снова вздрогнула.

— Ты хочешь поговорить об этом? — спросила я.

Он повернулся ко мне с улыбкой, которая не совсем доходила до его холодных глаз.

— А ты?

В моей груди затянулся тугой узел.

— У нас было около двадцати минут, — сказала я. — Может быть, полчаса. С нашей девочкой, с Мередит. Двадцать минут, чтобы обнять ее, почувствовать, что это действительно сработает, будто все проблемы между нами были так или иначе… не стоят выеденного яйца. Что мы могли бы объединиться и создать семью.

Я протянула руку, чтобы вытереть появившиеся слезы со щек.

— Артерии, идущие к ее легким, полностью не сформировались. Она продержалась почти неделю на аппарате искусственной вентиляции легких. Под конец ей стали ежечасно делать переливание крови. А потом она просто…

Мое горло сжалось, и я замахала руками в воздухе. Будто показывала летящую птицу. Я затопала ногами по снегу и закашлялась, чтобы прочистить горло.

— Я не говорила об этом уже пять лет, — сказала я.

Локи кивнул, не сводя глаз с гор. Я обхватила себя руками за плечи и глубоко вдохнула холодный воздух. Почему-то мне стало легче.

— Вали — второй сын моей жены Сигюн, — сказал Локи мягким и холодным, как лед, голосом. — Нашего первенца звали Нари. Он был похож на меня почти во всех отношениях. Он был маленький, хитрый, одаренный магией. Но Вали… Наверное, Вали был именно тем, кем я когда-то мечтал стать. Сильный. Смелый. Не было никаких сомнений, что Вали был одним из Асов, даже со дня своего рождения.

Сильный и смелый. Я вспомнила, как блеснул на свету синий меч Вали, когда он вошел в пещеру с высоко поднятой головой. Довольно нелепо, но я улыбнулась. Сильный и смелый звучало почти правильно.

Локи переступил с ноги на ногу.

— Послушай, Карен. Мне нужно тебе кое-что сказать. Не потому, что я ищу прощения, а потому, что это может оказаться важным для тебя и для Вали.

Он глубоко вздохнул и отвернулся, запустив пальцы в волосы.

— Я сделал много такого, о чем потом сожалел. И я ждал кары. Когда Один, Тор и Скади¹⁰ повели меня под землю, я увидел громадную змею. Ну, это меня не очень удивило. Но когда они привели Сигюн и моих сыновей… — он покачал головой. — Я думал, что мне дали шанс попрощаться.

Локи замолчал.

— Ты не успел попрощаться? — спросила я.

— Ты должна понять, — продолжал Локи, словно не слыша меня, — Один не мог убить меня. Мы с ним совершили обряд кровного братства, и убить брата — не такая уж мелочь. Но я зашел слишком далеко. Я ожидал, что меня запрут, скуют и забудут, пока они все не остынут. Я думал, что это будет очень просто. Даже когда они вели меня под землю, я представлял себе, как легко будет сбежать.

Белая кружка в моих руках уже остыла.