Любовник Большой Медведицы
Шрифт:
По очереди перелезли через изгородь большого сада и, крадучись, пошли к сараю. Пришлось прикрыться рукой, чтоб ветки не тыкались в лицо. Снова перелезли через забор и оказались у стены сарая. Послышался голос Трофиды: «Лорд, иди-ка глянь, как там в сарае. Мигом!»
Тот прошел мимо нас и исчез за углом постройки. Вскоре послышался скрежеток засова. Лорд вернулся спустя несколько минут и сказал коротко: «Пошли!»
В сарае было тепло, пахло сеном. В сумраке посверкивали заслоняемые ладонями огоньки карманных фонарей. Послышался голос Трофиды: «Носки кидать здесь, в кучу! Хлопцы,
Со вздохом облегчения я сбросил с плеч невыносимую тяжесть. Подошел к Трофиде и попросил: «Юзек, мне б поспать».
— Ну так залазь на сено и кемарь.
Показал мне на лестницу. Я забрался наверх, содрал с ног сапоги, накрылся курткой и в сене, как в теплой ванне, провалился в глубокий сон.
Проснулся поздно. В сарае царил полумрак. Неподалеку сидели несколько хлопцев. Разговаривали вполголоса. Прислушался: Ванька Большевик рассказывал эротическую историю. Женщины — любимая Ванькина тема. Обычно рассказывал или о Думенко и сменившем его Буденном (потому что служил когда-то в кавалерии Буденного), или про женщин. Слушали его Фелек Маруда, здоровенный мужик в летах, сгорбленный, со сплющенным носом, Юлек Чудило, молодой парнишка с необычайно буйной фантазией (оттого и «чудило») и Славик — маленький, щуплый, всегда улыбчивый. Голосу Славика был на диво красивый, и пел он отменно.
Ванька Большевик, облизывая пухлые губы, рассказывал:
— Баба, говорю вам, хлопцы, как из бетону литая. Нигде не ущипнешь. Леща дашь по… — аж звенит! Бедро зацепишь — искры летят! Э-лек-три-чест-во, о!
— Холера! — выговорил Фелек Маруда.
Юлек только головой крутил и глаза широко открывал.
Рядом из норы в сене, как из-под земли, показался Болек Лорд, сощурился насмешливо. Ванька же, его не видя, заливался дальше: «Тело, скажу вам, хлопцы, ну как алебастр». Чмокает и гладит ладонью воздух.
Тут Болек не выдержал и встрял: «Тьфу, пся крев, алебастер. Пятки в цыпках, навоз меж пальцев, колени как наждак. И смердит от нее на полверсты, а он, тоже мне: алебастер. Тьфу, тьфу!»
— А тебе-то что?
— А ничего! Нашел, тоже мне, слушателей и пошел вешать!
Начали спорить и вовсю костерить друг друга.
Я встал, обул сапоги, подошел к ним. Спросил Славика: «Где Юзек?»
— На хутор пошел.
— Бомбинку нашу навестить, — добавил Лорд.
— Цыцки ей поразмять, — не отстал Ванька Большевик.
— Долго еды не приносят, — сказал неожиданно Фелек Маруда.
— У этого всегда жрачка на уме, — огрызнулся Лорд.
— Рот, что скребок, все подберет, — вставил Щур.
Зажгли папиросы и осторожно, чтобы не зажечь ненароком сено, начали курить. Вскоре повылазила из нор и прочая братия. Потягиваясь и зевая, подсели к нам. Не хватало только жида Левки и Юзека.
Щур достал из кармана колоду и предложил перекинуться в «шестьдесят шесть». Бульдог расстелил на сене свою куртку подкладкой кверху, начали играть. К ним присоединились Мамут и Ванька Большевик. Лорд тем временем принялся важно и серьезно обучать Юлека, как охотиться без ружья на зайца.
— Значит, покупаешь пачку табаку и раненько, пока зайцы спят еще, обходишь поле и на каждом камне сыплешь немножко. Заяц, он с утра проснется, потянется, лапкой за ухом почухает и побежит, как собака, по нужде. К камню подскочит, принюхается, тут-то табак ему в ноздри и залезет. Он, бедняга, как чихнет! Лбом о камень — бац! И на бок. А ты утречком идешь и только собираешь их в мешок.
— Ну врешь!
— Вру? Да под судом мне быть, если вру! А на медведя вовсе по-другому охотятся, и по осени только, когда листва с деревьев опадает. Берешь, значит, ведро клею и идешь в лес, где медведь. Листья клеем смазываешь, а сам в кусты ховаешься. Медведь идет: топ-топ, топ-топ. Листья ему к лапам и приклеиваются. Все больше и больше, в конце концов столько собирается, что он и с места сдвинуться не может. Тогда выходишь из кустов, вяжешь его, на воз — и домой!
— Ну, еще один чудило объявился, — не удержался Щур.
— Не просто чудило, а пан Чудило! — заявил Болек.
— Такой пан на соломе спит и зубами блох ловит!
Опять началась сварка. Но вижу, не по злобе, а так, время убить.
Около полудня в сарай зашел Трофида. Веселый — наверное, уже подпил малость.
— Ну, братва, вали сюда! Сейчас подхарчуемся.
Мы слезли с сеновала на ток.
— Как там товар? — спросил Лорд Юзека.
— Сейчас явятся «носчики». Левка там с ними. Бомбина жратву варганит.
— Как ты, тисканул ее хоть? — спросил Ванька.
— Да на кой мне такая… шалава!
Снаружи послышались шаги, и вскоре в сарай вошла, ступая на удивление легко, рослая крепкая молодка лет тридцати пяти. Вид имела расфранченный и духами от нее пахло на весь сарай. Платье, короткое донельзя, плотно обтягивающее объемистые формы, на ногах — шелковые, телесного цвета чулки.
— День добрый, хлопцы! — объявила зычно и весело, открывая в улыбке ладные белые зубы.
Мы поздоровались. Ванька Большевик подскочил, забрал из рук две большие корзины. Поставил на ток и попробовал обнять молодку шутливо. Та тыцнула кулаком в грудь, да так, что аж с ног полетел.
— О так ему! — похвалил Юзек.
— Что, и самому досталось? — спросил его Щур.
Бомбина рассмеялась. Оглядела нас, посмотрела на меня. Повернулась к Трофиде.
— Этот новенький?
— Так… свой хлопец.
Кивнула и вышла из сарая, нарочито качая бедрами.
— Ну и баба! — сказал Ванька мечтательно. — Прям тюфяк!
— Это ты тюфяк, — отозвался Щур. — А она — кобыла!
Хлопцы разгрузили корзины. Были там большая кастрюля жаренной с салом яичницы, чугун тушеной с мясом капусты, стопка горячих блинов, три буханки хлеба, большой кус грудинки.
Трофида вынул из схрона из угла сарая три фляжки спирту и разбавил его водой из большой дубовой кади, стоявшей у ворот. А Лорд тем временем нарезал своим выкидняком толстые лусты хлеба.
Мы принялись есть и пить водку. Уплетали за обе щеки, как автоматы. Быстрее и больше всех ел Фелек Маруда. Мясо жрал, сопя, чавкая и чмокая, облизывая жирные пальцы то на одной, то на другой руке.
— Вы гляньте, втыкать пошел, — сказал Лорд, обтирая ладонью губы. — Аж за ушами трещит, а нос гопака скачет. До работы так он последний, а жрать — всех впереди.