Любовник королевы

Грегори Филиппа

Боясь, что лошадь все-таки сбросит ее, Эми спрыгнула на землю. Там она повернулась и подняла глаза на мужа. Тот возвышался над нею, словно памятник. Но сейчас Эми не боялась ни Роберта, ни его обозленной лошади. Кровь прилила ей к лицу, а во рту все сделалось горячим.

– Не смей оскорблять моего отца! – крикнула она. – Не трогай память о нем! Он был достойным человеком, не чета тебе, свои владения получил честным трудом, а не выплясыванием под дудку незаконнорожденной еретички. Не говори, что тебя не волнуют доходы. Ты хоть задумывался о том, откуда приходят все эти изысканные блюда, которые пожирают

придворные бездельники? Ты умер бы с голоду, если бы мой отец не работал на земле и не кормил тебя. Почему-то у твоих высокородных друзей ни куска хлеба для тебя не нашлось. Помнится, тогда ты радовался любой еде, какая появлялась у тебя на тарелке. Не называй меня глупой. Я была такой всего однажды, зря поверила тебе и твоему хвастливому отцу, когда вы явились в Стэнфилд-холл и фальшиво восхищались теми местами. Только вы недолго красовались. Потом вас, государственных преступников, везли на тряской телеге в Тауэр. – Эми захлебывалась от гнева, торопясь выплеснуть все, что подняли в ней обидные слова Роберта. – Не смей угрожать мне! Я останусь леди Дадли до конца своих дней! Я прошла с тобой через сущие круги ада, когда стыдилась произносить свое имя. Но ни ты, ни твоя еретичка-обманщица не смогут забрать его у меня.

– Ошибаешься, милейшая. Королева может все, – отчеканил Роберт. – Какая же ты дура. Она завтра может лишить тебя всего, если захочет. Елизавета – верховная правительница английской церкви. Если она пожелает, то расторгнет твой брак со мной. Более знатные и достойные женщины, нежели ты, подвергались разводу за куда менее серьезные вещи, чем этот… этот… замок из дерьма.

Лошадь Роберта вновь взвилась на дыбы. Эми пригнулась. Дадли пришпорил коня и стремительно помчался прочь. Некоторое время все слышали гулкие удары тяжелых копыт. Затем внезапно наступила тишина.

Когда ошеломленная четверка вернулась домой, в конюшне они увидели незнакомца, дожидавшегося сэра Роберта Дадли.

– Срочное послание, – сказал тот Уильяму Хайду. – Где мне найти сэра Роберта? Пошлите своего конюха, пусть проводит меня к нему.

– Я не знаю, где именно может сейчас находиться сэр Роберт. – Квадратное лицо Уильяма Хайда приняло озабоченное выражение. – Он отправился на прогулку верхом. Не желаете ли пройти в дом, выпить эля и обождать его там?

– Лучше я отправлюсь ему навстречу, – заявил незнакомец. – Его светлость любит, когда послания передаются незамедлительно.

– Я не имею представления, в каком направлении он поехал, – тактично сказал Уильям Хайд. – Велика вероятность, что вы с ним разминетесь, если отправитесь его искать. Честное слово, вам лучше обождать сэра Роберта здесь.

Посланец покачал головой.

– Я буду признателен, если вы подадите эль сюда, и подожду своего господина здесь.

Он уселся на грубую скамейку, замер и не шевелился до тех пор, пока солнце не стало клониться к закату. В это время издали донесся тяжелый цокот копыт. Во двор конюшни въехал сэр Роберт.

Дадли остановил уставшую лошадь, бросил поводья конюху и удивился:

– Блаунт?

– Я дожидался вас, сэр Роберт.

Тот повел его в другой конец конюшни, мгновенно позабыл свой гнев на Эми и поинтересовался:

– Должно быть, приключилось что-то важное?

– В Англию вернулся сэр

Уильям Пикеринг.

– Пикеринг? Давнишний ухажер королевы? Интересно, чего же с таким запозданием? – усмехнулся Дадли.

– Не был уверен, захотят ли здесь его видеть. Сомневался, какие воспоминания о нем остались у королевы. Ходили слухи, будто он служил ее сестре. Наверное, Пикеринг не знал, дошло ли что-то из этих сплетен до ушей королевы.

– Такое она обязательно услышала бы, – уже без улыбки заявил Роберт. – Тут постарались бы либо я, либо Сесил. Значит, вернулся. Королева принимала его?

– Да. Наедине.

– Что? Он получил у нее приватную аудиенцию? Боже милостивый, надо же, какую честь ему оказали.

– Нет, сэр Роберт. Я же сказал, что наедине. Совсем. Они заперлись на целых пять часов.

– Стало быть, только они и фрейлины Елизаветы, – констатировал Роберт.

Шпион покачал головой и уточнил:

– Совсем одни, сэр. Только вдвоем. Провели пять часов за закрытыми дверями и лишь потом вышли к придворным.

Роберт чуть не споткнулся, услышав о привилегиях, которых никогда не удостаивался сам.

– Сесил это позволил? – спросил он, все еще не желая верить услышанному.

– Не знаю, сэр, – пожал плечами Томас Блаунт. – Должно быть, позволил, если на другой день сэр Уильям снова виделся с королевой.

– Снова наедине?

– Да, сэр. Целый день, до самого обеда. При дворе уже начали заключать пари, не станет ли он ее мужем. Бывший фаворит сейчас затмил собой австрийского эрцгерцога. Еще я слышал, будто они втайне обвенчались и живут как супруги. Не было лишь официального объявления о браке.

Роберт выругался сквозь зубы. Блаунт подумал, что господин сейчас уйдет, а его оставит здесь.

Но Дадли взял себя в руки и спросил:

– Хорошо, а что этот Пикеринг намерен делать теперь? Задержится при дворе?

– Похоже, он остался ее фаворитом. Королева отвела ему покои совсем рядом, в Гринвичском дворце.

– Совсем близко от нее?

– Говорят, из Гринвичского дворца в покои королевы есть потайной ход и Пикеринг может появляться у нее в любое время дня и ночи. Королеве достаточно лишь открыть дверь, и он – в ее спальне.

Роберт вдруг затих и замер. Он взглянул на свою лошадь, которую конюх водил взад-вперед по двору. Ее бока еще оставались мокрыми от пота, а рот был весь в пене. Роберту очень хотелось вскочить на уставшее животное и немедленно отправиться в Лондон.

– Нет, – тихо сказал он себе. – Лучше завтра. Бодрым, с ясной головой. На отдохнувшей лошади. Есть еще новости? – обратился он к Блаунту.

– Шотландские протестанты начинают бунтовать против регентши Марии де Гиз, а она окружает себя войсками. Недавно затребовала из Франции еще солдат.

– Это я слышал до отъезда сюда, – сказал Роберт. – Сесил обрабатывает королеву насчет нашей поддержки?

– Вы правильно сказали, сэр. Обрабатывает. А она пока не говорит ни «да» ни «нет».

– Полагаю, Елизавета занята с Пикерингом. – Роберт поморщился и повернулся, готовый уйти в дом. – Можешь обождать здесь, а завтра поедем вместе. Опоздание чревато риском, а мне этого не надо. На рассвете отправляемся в Гринвич. Скажи моим людям, чтобы приготовились, передай, что поедем спешно.