Любовник в отставке
Шрифт:
— Так, ну вот что. Или вы будете отвечать на вопросы, или вас сейчас отведут в камеру, и я буду оформлять дело без ваших показаний. Я так полагаю, что вы рассчитываете на предсмертную записку отца, в которой он берет вашу вину на себя? Так вот, она не имеет никакой цены.
Вероника вопросительно посмотрела на него.
— А вы как думали? — жестко сказал Карташов. — Он там пишет, что убил вас собственными руками. А вы — вот она, живая и здоровая. Следовательно, эта записка превращается в липовую, а ваш отец — в свихнувшегося старика.
— Вероника, — вступила Лариса, — несмотря на то, что сейчас вы выплескиваете обиды на своего отца, вы ведь его любили. Вы сами признали это. Постарайтесь оценить, на что он пошел ради вас. К сожалению, его уже не вернешь. Но неужели вам не хочется спасти хотя бы его имя? Ведь без вашего признания все действительно будут считать его свихнувшимся стариком, который совершил два убийства, а потом взял на себя несуществующее третье. Как вы будете после этого жить?
Апеллировать к совести Вероники, в сущности, Лариса считала занятием неблагодарным. Она говорила это, не особенно надеясь на успех. Однако слова ее произвели на Веронику впечатление.
А может быть, подействовали и угрозы Карташова, который, не особо церемонясь, пообещал засадить Веронику в камеру к двум голодным лесбиянкам.
Так или иначе, но, подергав уголками губ и нервно потерев подбородок, Вероника тихим голосом начала свой рассказ…
Вероника догадывалась о том, что ее отец одновременно является отцом маленького сына Даши. Она не знала этого наверняка, и в принципе по большому счету ее это не волновало. Но только до того момента, как она познакомилась с Арифом и узнала, что Даша, мало того, что любовница ее отца и мать его ребенка, но еще и официальная супруга ее любимого. Это было гораздо важнее для Вероники.
Заполучив в бойфренды Арифа, она решила ни за что на свете никому его не отдавать. А тут — какая-то деревенская дура Даша. Вероника была уверена, что ей легко удастся увести от такой особы Арифа. К тому же он уже не жил с женой и прямо сказал, что их с Дашей мало что связывает.
Однако, когда Вероника завела разговор о том, чтобы оформить их отношения, Ариф неожиданно заявил, что не может развестись с Дашей, потому что связан какими-то обязательствами, и даже не с самой Дашей, а с кем-то еще. На попытки Вероники узнать подробности Ариф грубо отвечал, что это не ее дело.
Кроме того, Ариф в один из вечеров на даче в Добрякове поделился с Вероникой секретом — у Даши есть деньги. Причем много. Он прямо не сказал, что именно это обстоятельство удерживает его возле жены, но намек во властно смотрящих глазах Вероника уловила.
И она решила устранить соперницу. Ее совершенно не волновало, что Ариф путается с какой-то там Анькой Касьяновой — эта женщина не была ей соперницей. А вот Даша мешала. И мешала сильно. Ко всему прочему был и еще один момент — она не могла простить отцу, что он выглядел идиотом и тратил на Дашу деньги, которые вполне могли быть потрачены на нее, Веронику.
Кинжал особого труда взять не составило. Вероника была достаточно крепкой физически, чтобы осуществить задуманное — в случае осложнений она могла бы сначала оглушить Дашу, а потом уже нанести смертельный удар.
Она не зависела в плане алиби ни от кого — по ее капризу отец снял ей квартиру, и она использовала ее для встреч с Арифом. Позже, правда, он лишил ее этого удовольствия, но тогда, в прошлогоднем сентябре, квартира была в полном ее распоряжении.
Вероника доехала до Потакова на автобусе. Адрес Даши она знала от Арифа — тот без всякой задней мысли рассказал ей, где снимает комнату с женой.
Ее появление прошло для соседей незаметно — было уже поздно. Даша очень удивилась позднему визиту Вероники, но тут же обрадовалась, решив, что Вероника привезла ей те деньги, которые она просила у Буракова.
— Ну что, как ты живешь? — презрительно оглядев убогий интерьер коммуналки, спросила Вероника. — На те деньги, которые есть у тебя, можно было бы и покруче себе хату снять.
— А я и сниму! — принимая вызов Вероники, агрессивно воскликнула Даша. — Тебе-то что?
— Мне? А ты что, не догадываешься? Вероника подошла к кроватке, где спал Эмиль, остановилась, пристально вглядываясь в лицо ребенка.
— Совсем не похож на папу, — едко сказала она.
— Это не твое дело! — парировала Даша. — И вообще, что тебе нужно?
Она уже поняла, что никаких денег Вероника ей не привезла, и сейчас ломала голову над тем, зачем она вообще пришла к ней. А Вероника тем временем внимательно осматривалась, пытаясь выбрать подходящий момент для реализации своего намерения.
Даша, не догадывавшаяся о том, какие мысли одолевают сейчас Веронику, смотрела на нее с неприязнью, но без испуга. Соперница же, нащупав в сумке кинжал, подошла к ней почти вплотную и заглянула прямо в лицо.
— Не знаешь, что мне нужно? Сейчас узнаешь.
С этими словами она выхватила кинжал и с силой вонзила его в грудь ничего не подозревающей Даши. В этот удар она, казалось, вложила всю ненависть к этой женщине, которая стояла на пути к ее счастью.
Мощный удар — спортивные занятия в детстве дали свой результат — пришелся прямо в сердце, потому что Даша не сумела даже вскрикнуть. Она молча повалилась на пол возле колыбели, в которой спал ее сын.
Вероника невольно склонилась над мальчиком. Тот спокойно спал и даже улыбался во сне невинной младенческой улыбкой. Простаивать над постелью брата у Вероники не было времени, и она, тем же самым кинжалом вспоров матрац, просунула туда руку. Довольно быстро нащупав маленький полиэтиленовый сверток, она открыла его и убедилась, что там лежали долларовые купюры. Банкноты тут же перекочевали в сумочку, после чего Вероника двинулась к выходу. Неожиданно ей в глаза бросилось висевшее на вешалке пальто. Это было пальто ее отца. Вернее, он подарил его своему компаньону Рауфу.
Видимо, Рауф Амирбеков был у Даши и оставил пальто. Что ж, из этого можно кое-что сварганить…
Вероника сразу заметила, что верхняя пуговица держится на соплях. Она дернула, и пуговица с обрывками ниток оказалась у нее в руке. Немного подумав, Вероника подошла к колыбели, не обращая внимания на мертвую Дашу, и вложила пуговицу в сжатый кулачок Эмиля. Малыш во сне крепче сжал его вместе с пуговицей.
Потом Вероника накинула пальто на собственные плечи и покинула место своего первого кровавого преступления.