Любовники чертовой бабушки
Шрифт:
Нет, хватит, натерпелась, довольно. Муж не нужен, ограничусь любовником. Коля, конечно, будет приходить, но иногда и ненадолго. В остальное время стану лежать на ковре в пеньюаре и слушать прекрасную музыку Баха или Бетховена".
Твердо решив обойтись без мужа, я с утроенным воодушевлением продолжила уборку. Смахнув пыль с кафельного пола балкона, остановилась перед дверью в зал. Это был мой обычный летний маршрут. Зимой я, исключая из уборки балкон, попадаю в зал через коридор прихожей, третья дверь от кухни. Летом же вхожу только с балкона. Так я поступила и в этот раз.
Зал —
Два года я была замужем за директором завода, и ровно столько он не вылезал из этого чертового зала. Все свободное время он проводил за работой во имя зала и для него. Я страдала, мучилась до тех пор, пока не встретила своего четвертого мужа. После этого неожиданно состоялся развод. Директор завода покидал мою квартиру с единственным сожалением — не успел бедняга доделать двустворчатые двери в так полюбившемся ему зале. Я, хоть убей меня, до сих пор понять не могу, что же он там недоделал. Однако директор завода время от времени звонит мне и справляется, доделал ли кто эти дурацкие двери. Я говорю: «Нет, стоят недоделанные». А сама смотрю на двери и думаю: «Двери как двери, широкие, красивые, с матовыми стеклами. И не надо их никому доделывать».
Мозаичные полы я протираю с особой осторожностью, любуясь их красотой. Зал вообще только для того, чтобы любоваться. Приду, полюбуюсь, протру полы, смахну пыль и закрываю двустворчатые двери. На душе покой, словно в церковь сходила.
Простите, я снова вру. Вру безбожно. Зал как зал, и третий муж был совсем не директор. Гануся меня за вранье постоянно ругает, но как жить, если совсем не мечтать? От той жизни, которой живу, можно только одно: удавиться. А так, немного приврешь одному, другому, и сама поверишь, что все так и есть. Ну почему так трудно живется нам, женщинам?
Проходя с этой мыслью мимо столика, я заметила пепельницу.
«Все же вовремя я развелась с неряхой последним мужем. Но когда он успел побывать здесь с пепельницей? Я давно знала, что он пристрастился курить в святая святых, но вчера с него глаз не спускала. И все же как-то он умудрился. Наверное, после прощания, когда я отправилась в душ. Да, он неряха! Вот что там валяется за креслом в углу? Что за мусор? И кто придвинул кресло вплотную к дивану, как в мебельном магазине?»
Я энергично отодвинула кресло и.., тут же осела на пол. Жить опять не хотелось. Мой труп, в совершенно безвкусной кофте и абсолютно кошмарной юбке, задрав ноги (ужасная поза!), обутые в старушечьи туфли, преспокойно лежал на диване. Я не успела прийти в себя, как раздалось подряд три звонка.
"Черт возьми! Соседка! Пришла за своей кофемолкой. Ну почему бы мне вовремя не вернуть? Когда? Я же таскаюсь с трупом! Что делать? Не открывать!
Как же, она услышала запах кофе. Интересно, какой садист вентканалы придумал? Она вредная, не уйдет, будет трезвонить до посинения. Надо открыть, но что делать
Все эти мысли в одно мгновение пронеслись в моей голове. Молнией я вылетела в кухню и вернулась в зал уже с сигаретами. Труп я оставила на диване, лишь придала ему приличную позу. Зажгла сигарету, жадно затянулась и воткнула ее между одеревеневшими пальцами покойной. (Бог мой, что я мелю?! Какой там покойной?! Ей-то как раз покоя и нет, как и мне!) Я придвинула к краю стола пепельницу бывшего мужа и врубила магнитофон на полную мощность. Получилось очень правдоподобно: девушка полулежит на диване, курит и, закрыв глаза, наслаждается музыкой.
Лишь после этого под громкие звуки «Та-ган-ка…» я пошла удовлетворять любопытство соседки. Двери в зал нарочно оставила нараспашку, мол, бояться мне нечего.
Соседка так заждалась, что я с трудом оторвала ее от кнопки звонка и сразу потащила на кухню.
По пути она заглянула в зал и вежливо поздоровалась с трупом.
— Спасибо большое, — сказала я, вручая ей кофемолку.
— Может, она вам еще нужна? — проявила любезность соседка.
Я поспешно воскликнула:
— Нет, нет, спасибо, муж уже починил мою. При слове «муж» брови соседки без труда пересекли узкий лоб и переместились к телячьей челке.
Нет, таких женщин надо заживо хоронить! Сама никогда не имела настоящего мужа, но зато болезненно интересуется нашими!
— Я слышала, Музочка, вы развелись, — процедила она со злорадной улыбкой.
— Такое со мной иногда случается, — беспечно бросила я, всем своим видом давая понять, что занята.
Из зала уже доносилась оптимистичная «Багама мама».
— Вам несладко придется без мужа, — взялась мне притворно сочувствовать добрячка соседка.
Она явно была расположена к беседе. Это совсем не входило в мои планы.
— Сейчас, дорогая, приду, только сварю нам по чашечке кофе, — крикнула я в зал курящему трупу, после чего бодро просветила соседку:
— Больше переживаю, как мужу придется. Ведь мужчины беспомощны.
— А мне он казался самостоятельным, — вставила новую шпильку соседка.
— Особенно его самостоятельность была заметна у двери лифта, ведь там вы встречались изредка, — ответила я.
Залихватски засыпав кофе в свою неисправную кофемолку, я свирепо нажала на кнопку. Грохот поднялся такой, что заглушил забойную «Багаму маму».
Соседка упрямо пыталась со мной говорить, но я улыбалась, пожимая плечами.
Потом я выключила кофемолку, повернулась к соседке спиной и принялась варить кофе: себе и трупу. Моя спина была красноречива: хватай кофемолку и уматывай, пока ветер в спину.
Из зала уже доносилось более русское «Жениха хотела, вот и залетела, ла-лала-лала».
Под эти шаловливые звуки соседка и удалилась, оскорбленно бросив моей спине: «Не буду мешать», — и вежливо попрощавшись с трупом.
Я крикнула вслед: