Любовники и лжецы

Джойс Бренда

Джек уселся на стул.

– В случаях изнасилования необходимо следовать определенной процедуре. Ваша жена не мылась после этого, не так ли?

– Нет, черт возьми, что за дурацкие вопросы? – Джек возмущенно вскочил на ноги и начал ходить из угла в угол.

– Полицию вызвали вы? – спросил Перес.

– Да.

– Сразу же, как только увидели ее?

– Да.

– Где вы нашли жену?

Джек рассказал ему, не сводя взгляда с коридора, по которому увезли Белинду.

– Она была одна?

– Да.

– А где находились

вы после полудня?

– В своем офисе.

– То есть здесь, в городе?

– Нет, в Лос-Анджелесе.

– Понятно. Вы обычно приезжаете домой в середине дня?

Джек пристально взглянул на него.

– Что, черт возьми, происходит? К чему эти глупые вопросы?

– Мистер Форд, я лишь выполняю свою работу. Прошу вас ответить на вопрос.

Джек стиснул зубы.

– Я не живу вместе с Белиндой – с моей женой – в Лагуна-Бич. Я живу в Вествуде.

– Понятно. Что вы там делали?

– Она моя жена… я приехал к ней. – Джек едва сдерживал ярость. – А вы допрашиваете меня здесь, тогда как этот мерзавец насильник разгуливает на свободе! Я правильно понимаю?

– Адама Гордона привезут на допрос, – сказал Перес. – Вы разошлись с женой?

– Да. Но если вы полагаете, что я изнасиловал и избил свою жену, то ошибаетесь.

– Я этого не говорил. Был ли кто-нибудь вместе с вами в вашем офисе после полудня?

– Да, – сердито буркнул Джек. – Моя секретарша.

Перес записал ее имя.

– Извините, но мне необходимо получить информацию. В каких отношениях находится ваша жена с Адамом Гордоном?

– Не знаю, – напряженно ответил Джек.

Перес взглянул на него с сочувствием.

Джеку хотелось как следует треснуть кулаком этого болвана. Но он сдержался и ответил на остальные вопросы. Ожидание тянулось бесконечно. Им овладела тревога. Прошло уже более полутора часов. Как там Белинда? Господи, лишь бы с ней все было в порядке!

Прошло еще тридцать минут, и появилась докторша в белом халате, которая представилась как доктор Пейдж.

– Как она? – спросил Джек.

– С ней все в порядке…

– А ребенок?

Доктор Пейдж улыбнулась:

– И ребенок в порядке. Кстати, когда ваша жена поступила сюда, подозрения на выкидыш не было. У нее несколько ушибов, но они быстро пройдут. Сломан нос. Но у нас в больнице есть очень хороший специалист по пластической хирургии, хотя иногда пациенты предпочитают воспользоваться услугами собственного доктора. Против вашей жены совершен насильственный содомский акт. Разорваны ткани анального отверстия, мне пришлось наложить несколько швов. Несколько дней она будет ощущать некоторый дискомфорт. Через неделю ваша жена должна явиться ко мне, чтобы снять швы.

Джек кивнул.

– Можно ее увидеть?

– Через несколько минут, – ответила доктор Пейдж. – Сейчас у нее консультант из Центра помощи жертвам изнасилования.

Джек застонал и отвернулся. Несколько минут растянулись до сорока пяти. К нему подошел Перес.

– Когда

вашей жене станет лучше, пусть она заедет в полицейский участок и сделает официальное заявление.

Джек кивнул, и Перес ушел.

– Сэр, можете увидеться со своей женой.

– Спасибо. – Джек помчался, обогнав сестру, в палату.

Белинда выглядела ужасно слабой и разбитой на больничной койке: в опухшем лице ни кровинки, переносица заклеена пластырем. Джек взял ее за руку. Она открыла глаза.

– Эй, – сказал он, чуть улыбнувшись. – Готова поехать домой?

– Да, да.

Джек ободряюще сжал ее руку. Белинда подняла на него взгляд. В глазах ее застыла боль. Ему хотелось поскорее избавить ее от боли, но он не знал, как это сделать.

При выписке снова возникли проблемы. Пришлось заполнить кучу каких-то формуляров. Джек старался изо всех сил, удивляясь тому, что он, оказывается, очень мало знает о своей жене. Потом Джек вышел, подозвал такси и вернулся в приемную за Белиндой. Она была в полусонном состоянии, все еще находясь под воздействием болеутоляющих средств.

Когда они добрались до дома, он помог ей лечь на большую викторианскую кровать.

– Что я могу для тебя сделать? – спросил Джек.

Белинда протянула к нему руки. Он присел на край кровати, и она крепко обняла его.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Я очень, очень люблю тебя.

Джек поразился, когда Белинда впилась в его губы, и попытался воспротивиться. Она больно вцепилась в его волосы и снова поцеловала, вторгаясь языком в его рот. Это можно было бы счесть страстным поцелуем, но это было не так. Уж Джек-то знал разницу. Озадаченный, он не понимал, зачем она это делает.

Белинда откинула голову, оторвавшись от него. Глаза у нее были ясные, отнюдь не затуманенные страстью. Она сбросила с себя сорочку.

– Займись со мной любовью. Сейчас же, – сказала Белинда и снова впилась в его губы.

Джек не был возбужден и чувствовал, что она тоже не возбуждена. Он предпочел бы держать ее в руках, успокаивать, утешать. Но Белинда, словно в нее вселился бес, тянула его к себе, вцепившись ногтями в спину, и до боли целовала в губы. Впервые в жизни Джек не ощутил эрекции.

– Белинда…

– Черт бы тебя побрал! – воскликнула она. – Ты не хочешь меня! – Белинда перекатилась на другую сторону кровати.

– Милая, – сказал Джек, – это неправда. – Он прикоснулся к ее плечу, но она сбросила его руку. – Белинда, я боюсь причинить тебе боль… и причинить вред нашему ребенку.

Он услышал всхлипывания, плечи ее вздрагивали. Джек сзади обнял ее.

– Поплачь. Тебе сейчас нужно выплакаться.

И Белинда заплакала. Она повернулась к нему, спрятала лицо у него на груди и плакала. Джек гладил ее, ласкал, шептал нежные слова, говорил, как сильно любит ее. Рыдания и дрожь постепенно прекратились. Он поцеловал ее в лоб, пригладил волосы. Притихшая, теплая, Белинда лежала рядом с ним.