Любовники

Коул Фиона

Ему было больно, когда я кончал этим утром? Что было вчера вечером? Что, если бы я поехал навестить его вместо Джейка?

Мог ли я предотвратить это?

— Мы на месте.

Джейк припарковался, я вышел и побежал к главному входу больницы. Женщина за стойкой регистрации встретила меня улыбкой, и мне захотелось её встряхнуть. Как она могла улыбаться в такой момент?

— Филдс. Эндрю Филдс. Пожалуйста. — Её улыбка погасла, но, к счастью, она не остановила меня, когда я выкрикивал его имя.

Она

принялась щелкать по клавишам своего компьютера, и я хотел заставить её пальцы работать быстрее. Каждая секунда казалась мне вечностью. Что, если он умрёт, пока я стою здесь, пока она ищет его имя? Я хотел разнести всё вокруг, выкрикивая его имя, пока не найду его. Пока он не посмотрел бы на меня со своей кривой улыбкой и глазами, такими же, как у меня, и не назвал меня мудаком.

— Джейк?

Рука Джейка, державшая мою, резко высвободилась, и я сразу почувствовал потерю. Я обернулся и увидел парня, держащего в руках голубую мягкую игрушку, цветы и кофе. Джейк перевёл взгляд на меня, а затем на парня, который с ним разговаривал.

— Привет, чувак, — проговорил парень.

— Да, привет, Тоддс. Что ты здесь делаешь?

Я подумал, что это, должно быть, парень с работы, но моё внимание по-прежнему было приковано к секретарше в приёмной и к тому, что в моей руке теперь ничего не было. Я не мог не заметить, как неуверенно прозвучал голос Джейка, и он отошёл на несколько шагов от меня, чтобы поговорить с этим парнем.

— У нас наконец-то родился ребёнок. Мы скучали по тебе на работе на прошлой неделе. Карина тоже. — Затем, как будто что-то только что пришло ему в голову, он склонил её набок. — С ней всё в порядке? Ты поэтому здесь?

— О, эм, нет, с Кариной всё хорошо. — Его тон звучал нервно, и он продолжал смотреть на меня, так что я, наконец, полностью повернулся к нему, но он изо всех сил старался встретиться со мной взглядом. — Здесь брат моего, э-э… моего друга. Я подвёз его.

Я сжал кулаки и закрыл глаза, стараясь не выплюнуть всё своё негодование, когда Джейк представил меня своему коллеге как друга.

— Он на третьем этаже, — произнесла секретарша в приёмной. — Позвоните в колокольчик и назовите своё имя. Вас пропустят. Не забудьте сохранить этот пропуск посетителя. — Она протянула мне карточку с зажимом, а затем посмотрела через моё плечо на Джейка. — Вашему партнёру тоже понадобится пропуск?

Джейк застыл на слове «партнёр», и его глаза забегали из стороны в сторону, прежде чем уставиться на меня, на его лице отразились боль и сожаление.

— Просто, блядь, невероятно, — пробормотал я не в силах поверить, что именно сейчас, в этот грёбаный момент, он собирался отстраниться. Гнев разжёг огонь, который бушевал во мне. Когда я больше всего в нём нуждался, он отстранился. — У меня нет на это времени. — Затем я повернулась к администратору. — Нет, только я.

Я не оглядывался, но отчаянно надеялся, что услышу его шаги, преследующие меня. Но к тому времени, когда я повернулся к лифту, Джейк уже ушёл.

***

Я просидел в приёмной два часа, прежде чем ко мне наконец вышел врач. Всё это время мои мысли метались между Эндрю и Джейком. И то, и другое колотило

меня по сердцу и ломало меня. Когда я начал искать в Гугл «Эмболэктомия легочной артерии», это не помогло. Всё звучало пугающе. Если бы я ещё хоть раз увидел слово «смерть» в поиске, я бы не выдержал. А затем мысли о Джейке подорвали моё и без того пошатнувшееся здравомыслие. Он бросил меня. Чёрт возьми, оставил меня стоять одного в трудную минуту. Мы были не одни. Я нуждался в нём, а он бросил меня.

Думать об операции Эндрю было почти не так больно. Итак, я вернулся к изучению показателей выживаемости и расспросам медперсонала. К счастью, один из них сжалился надо мной и сообщил, что он всё ещё жив и находится в операционной.

— Джексон Филдс?

Я вскочил со стула.

— Да. Это я.

— С Эндрю всё будет хорошо, но его выздоровление займёт некоторое время.

— Что случилось? — я почти умолял доктора помочь мне разобраться.

— Очевидно, Эндрю всю неделю вёл сидячий образ жизни, отказываясь от физиотерапии. За это время, образовавшийся тромб привёл к тромбоэмболии лёгочной артерии. Очень редко возникают такие серьёзные осложнения, как у Эндрю, и требуют хирургического вмешательства, но, к счастью, мы справились с этим достаточно быстро. Ему повезло, что он остался жив.

Каждая мышца моего тела расслабилась от облегчения, и я, спотыкаясь, отступил на несколько шагов, упав на стул.

— Спасибо, — пробормотал я доктору.

— Конечно. Медсестра заберёт вас, когда вы сможете вернуться и навестить его. Какое-то время он будет без сознания, но вы можете побыть в его палате.

— Спасибо, сэр.

Медсестра проводила меня через полчаса, и мне пришлось закрыть глаза при виде моего брата, который выглядел таким хрупким в постели. Это вернуло все воспоминания и то, что мы потеряли, когда я в последний раз навещал его в больнице.

— Устраивайтесь поудобнее, это может занять некоторое время, — проинструктировала медсестра перед уходом.

Я пододвинул стул и отправил сообщение Дэниелу и моему помощнику менеджеру бара на случай, если не смогу отработать смену. А потом я ждал и умолял его открыть глаза и отпустить какую-нибудь грубую шутку. Что угодно, лишь бы дать мне знать, что с ним всё будет в порядке.

Примерно через три часа, проведённые у постели Эндрю, Джейк начал присылать мне сообщения, но я не мог заставить себя ответить ни на одно из них. Я был слишком поглощён своей болью и гневом. Гневом из-за того, что он бросил меня. Гневом из-за того, что ему потребовалось так много времени, чтобы хотя бы узнать как у меня дела.

Злостью на себя за то, что не знал, насколько плох был Эндрю. Я так хорошо заботился о нём, всегда знал, как у него дела. Но на прошлой неделе я погрузился в себя. У меня не было времени волноваться, когда Эндрю мне не позвонил. Я не раздумывал дважды, когда на прошлых выходных он прислал сообщение, в котором сообщал, что не готов к приёму гостей. Я был таким тупым. Я был эгоистом.

И в этом вихре эмоций не осталось места для Джейка. Но это не помешало мне прочитать каждое из его сообщений.