Любовные чары

Орловский Гай Юлий

Он улыбнулся.

— Я биолог, потому не силен тоже. Мой помощник вам даст полный список… Хотя при чем тут помощник? Это я по старинке. Через три секунды у вас на руках будет распечатка с именами и фамилиями всех допущенных. Боюсь, будете разочарованы.

— Почему? — спросила она. — Все, что связано с достижением бессмертия, окружено ореолом жгучей тайны.

Он улыбнулся.

— Я понял, понял… Но здесь вас чутье подвело. Наша фирма вовсе не стремится найти, как говорят в народе, эликсир бессмертия. Мы прекрасно понимаем, что нам это не по силам, даже если у нас все гении. Нужны сотни миллиардов долларов, мощные лаборатории с уникальным оборудованием и тысячи величайших умов в области медицины и биологии.

— А у вас?

Он ответил просто:

— Вы правы, у нас этого нет.

Она спросила настойчиво:

— Так что вы производите?

— Нишевый продукт, — ответил он. — Хотя это очень широкая, я бы сказал, ниша.

— Простите?

— Всего лишь промежуточную ступеньку, — пояснил он. — Мы даже не пытаемся достичь бессмертия, его получат более крупные игроки. А мы всего лишь даем людям возможность прожить еще десяток-другой лет дольше отведенного срока, чтобы дотянуть до того момента, когда будет открыто… точнее, создано бессмертие.

Мариэтта, судя по ее виду, малость скисла. Марат Хисамович выглядит абсолютно правым, ее скрытые анализаторы сообщают, что он не врет, не волнуется, не пытается что-то скрыть, поведение абсолютно естественное…

Я слушал, одновременно шарил по Инету и собирал все-все, что могло относиться к делу, хотя бы каким-то боком. Мозг пока что, чувствую, не скоро оцифруют и снабдят чем-то подобным ИИ, обработка данных идет в таком диком режиме, что даже не представляю, сколько суперкомпьютеров нужно соединить… хотя нет, даже они не конкуренты, мой мозг, каким бы ни был ленивым, однако работает в тысячи раз быстрее и точнее.

Синенко спросил:

— А сколько стоит доза?

Марат Хисамович улыбнулся, переспросил, игриво приподняв бровь:

— Доза?

— Порция, — поправил себя Синенко.

— Всего-навсего, — ответил Марат Хисамович с великолепнейшей небрежностью, — пятьдесят тысяч долларов.

Синенко присвистнул:

— Чё-чё?.. Одна таблетка? Или пилюлька?.. Да я лучше «Мерседес» куплю!

Марат Хисамович широко улыбнулся.

— Вы нормальный человек, — сказал он легко. — Вы не представляете, сколько миллиардеров, не говоря уже о рядовых миллионерах, предпочитают купить еще один дорогой автомобиль к своим двадцати уже собранным в личном стойле! Или приобрести яхту покруче, вместо того чтобы прожить на десять лет дольше.

— Ну, — буркнул Синенко, — я ж пока не миллиардер… почему-то, сам не пойму.

— Богатые и бедные, — пояснил Синенко, — одинаково не делают попытки продлить себе жизнь!.. Дико? Лишь немногие понимают и готовы отдать последнее…

— Немногие, — сказала Мариэтта деловым голосом, — это сколько: полпроцента? Сотая доля?.. Но и тогда это сотни тысяч человек!

Марат Хисамович сдержанно улыбнулся.

— Должен признаться, клиентов у нас достаточно. Не успеваем снабжать нашей продукцией. Все-таки у нас не производство, а пока только лаборатория.

Я сказал вежливо:

— Да, глуповато не попытаться продлить жизнь. Наследники пропьют и проиграют в карты, а потом помрут от передоза.

— Вы понимаете проблему, — сказал он. — А насчет стоимости… Объясните своему товарищу, мы только начали! Это первая партия. Через полгода цена упадет вдвое, а через год в десять раз. Мы уже рассчитали…

— А-а-а, — сказал Синенко. — Тогда подожду. Думаю, пару лет еще протяну.

Марат Хисамович бросил на него внимательный взгляд.

— Да, конечно. У вас есть приличный запас лет. Но лучше начать как можно раньше.

Он сказал таким тоном, что Синенко чуть не вскочил.

— Почему?

— На каждый год, — объяснил Марат Хисамович, — что вам остался, наш препарат добавит еще один. Понимаете?

Синенко пробормотал:

— Если мне осталось лет двадцать, то с препаратом проживу… сорок?

— Точно, — ответил Марат Хисамович. — Теперь понимаете, насколько важно начать пораньше? Теломеры, о которых вы наверняка слыхали, лучше удлинить сейчас, когда они и так длинные, не то что в старости, когда на оставшиеся полгода, это я к примеру, добавится еще полгода. Мы работаем над увеличением мощности нашего препарата, но пока и то, что сделали, — уже прорыв! И для очень многих единственный способ продлить жизнь до того дня, когда будет открыто бессмертие.

Мариэтта слушала внимательно, то и дело косилась в сторону, там невидимый для меня в дополненной реальности экран анализатора, что-то высматривает, в мою сторону не разу не взглянула.

Я тоже вслушивался в плавную речь директора научно-исследовательского центра, что-то в ней тревожит, будто не ученый говорит, а менеджер, даже коммивояжер, старающийся втюхать какую-то ненужную, но дорогую вещь… хотя, с другой стороны, он так часто давал объяснения клиентам, что уже обкатал речь, убрал лишнее и оставил самое значимое…

Мариэтта просмотрела список на своем планшете, вскинула голову.

— Спасибо, все хорошо, однако…

Марат Хисамович приподнял бровь.

— Да-да, слушаю?

— Еще бы список, — закончила она, — тех, кто уволился недавно.

Синенко вставил:

— От вчерашнего дня и до года.

Марат Хисамович покачал головой.

— Такого списка нет, но, конечно, составить будет нетрудно. Подождите, я распоряжусь…

Глава 8

На улице свежо, за это время прошел легкий дождик, полицейская машина сверкает, как елочная игрушка, увидела нас, начала торопливо разворачиваться на тесной стоянке.

Синенко, хмурый как туча, проворчал недовольно:

— Этот список можно бы получить прямо из участка.

— А понаблюдать за его реакцией? — спросила Мариэтта. — Мне кажется, этот Хисамович что-то недоговаривает…

Синенко сказал, не глядя в нашу сторону:

— А чего твой арестованный молчит?.. Покрывает сообщника?