Любовные игры по Интернету
Шрифт:
– Томаты продавливать! – хихикнула я.
– Конечно, посижу! – легко согласилась Ларочка.
А построжавшая Ирка уже выдернула меня из-за руля и потащила за собой, приговаривая:
– Завязывай шутки шутить и пошевеливайся, у нас очень мало времени, я не хочу остаться без обеда!
Я этого тоже не желала, поэтому без возражений ускорила шаг, и в офис ЧП «Радуга» мы с подругой вошли плечом к плечу. И в результате глупо и смешно застряли в дверях! Протискиваясь в недостаточно широкий проем, Ирка заворочалась, как тюлень, а я забилась, как придавленная
– Васька, Митька, цыц, охламоны! – строго пробасил лохматый и бородатый мужик дикой медвежьей наружности.
Он занимал вполне современное рабочее место за столом, плотно уставленным офисной техникой. Компьютерную клавиатуру, принтер, сканер и планшет я опознала сразу, а вот огромный монитор в черном корпусе в первый момент приняла за чемодан и малость удивилась. Главным образом, несоответствию между шикарным видом большого лакированного «чемодана» и мужика, с имиджем которого гораздо лучше сочетался бы потрепанный рюкзак с притороченным к нему дополнительным походным снаряжением. Косматый бородач в трикотажной футболке с криво обрезанными рукавами и гордой надписью «Гражданин СССР» был похож на геолога, только-только вернувшегося из затянувшейся разведки месторождений очень полезных, но труднодоступных ископаемых.
– Здравствуйте, Никита Петрович, а я вот снова к вам! – обворожительно улыбнулась Ирка.
«Геолог» прорезал рыжую бороду широкой улыбкой и густым протоиерейским басом затянул:
– Ирина Иннокентьевна, голубушка, приветствую, очень рад видеть, присаживайтесь, сейчас нам хлопцы кофейку сварганят! Васька, Минька, живо тащите кофе и конфеты!
– Папаня, конфеты-то кончились! – огорченно и опасливо пробурчал пацан лет двенадцати из угла, заваленного штабелями пластиковых стаканов в полиэтиленовой упаковке.
Лохматой шевелюрой и медвежьей фигурой сын был удивительно похож на отца, только бороды у него не было.
– Опять все сожрали, проглоты? – вполне добродушно ругнулся мишка-папа.
– Дядь Никита, я вшего две конфетощки шъел, это Вашька вешь кулек штъешкал! – трусливо захныкал худощавый лопоухий подросток с прозрачными голубыми глазками.
Мы с Иркой переглянулись. Незабываемые и многочисленные дефекты речи выдавали предприимчивого Миньку с головой. Точно, это он был тем первым пацаном, который развел на сотню рубликов доверчивую Ирку!
– А ты, Минька, не кляузничай! – одернул его Никита Петрович.
Медвежонок Васька молча ткнул приятеля кулаком в бок.
– А ты, Васька, не дерись! – погрозил ему толстым пальцем строгий отец.
Мы с Иркой наблюдали за этой сценой с большим интересом.
– Похоже, наподдать мальцам не получится! – шепнула мне на ушко подружка. – Не в присутствии папочки, во всяком случае. Что-то мне подсказывает, что он паршивцев защищать будет.
– Порка отменяется, – так же шепотом согласилась я. – Хотя очень похоже, что деньги у нас вымогали именно эти паршивцы.
– Прошу вас! – сказал тем временем
Он встал со стула и оказался почти двухметровым великаном. Перегнувшись через стол, бородач легко дотянулся до Ирки, взял ее за кончики пальцев, так, что их руки образовали высокую арку, и изящным танцевальным па провел гостью к свободному стулу по другую сторону собственного стола.
– И вас тоже прошу! – это было сказано уже мне.
Я послушно подняла руку, ухватилась за теплую лапу Никиты Петровича и провальсировала следом за ней.
– Это Елена Ивановна, моя лучшая подруга, – отрекомендовала меня Ирка.
– Очень, очень рад! – Никита Петрович резко кивнул, и одновременно из-под стола донесся характерный звук: галантный медведь то ли когтями, то ли каблуками щелкнул. – Васька, Минька, кофе!
Пацаны вылезли из своего угла и завозились у шкафа, откуда послышался звон посуды и шум закипающего электрочайника.
– Какие хорошие мальчики, послушные, хозяйственные! – преувеличенно восхитилась Ирка.
– Васька – мой сынок, а Минька – племянник супруги, – объяснил довольный Никита Петрович. – Я их на лето к себе под крыло взял. Пусть делом занимаются, все лучше, чем по дворам дурака валять.
– И чем же они у вас тут занимаются? Деньги печатают? – с тайным намеком спросила я.
Громко звякнула оброненная ложечка. Я глянула через плечо и увидела, что пацаны испуганно закаменели спинами. Ага! На воре-то шапка горит!
– Нет, в фальшивомонетчики им еще рано подаваться! – по-своему поняв сказанное, рассмеялся Никита Петрович. – Опыта маловато! Пока что ребятишки у меня только на подсобных работах задействованы, выполняют задания типа «подай-принеси».
– Да ладно тебе, папаня! А кто вчера аж сто афишек тиснул? – не оборачиваясь, сердито заспорил с отцом лохматый Васька.
– Тиснул он! – Папаня потянулся и отвесил сынуле несерьезный подзатыльник. – Подумаешь, большое дело – рамочки штамповать!
– Рамочки для фотографий? – зачем-то уточнила Ирка.
– Для фамилии! – вздохнул Никита Петрович. – Мы в нашей типографии напечатали сотню полноцветных афиш музыкального конкурса, а председатель жюри, в недобрый час, взял да и помер! А его фамилия набрана на афише крупными буквами! Новые афиши печатать дорого, вот заказчик и придумал малозатратный выход из сложившейся ситуации: мы сделали специальный штамп и с его помощью обвели имя усопшего траурной рамочкой. Пацаны вот трудились.
– А сегодня мы наклейки на стаканы лепим! – напомнил не на шутку разобидевшийся Васька.
– Фирменные пивные стаканы делаем для рыбзавода, к презентации новой линии пакетированных закусок, – объяснил Никита Петрович. – Печать на самих стаканах дорого стоит, так мы просто наклейки сделали и на готовую одноразовую посуду их вручную лепим. Дешево и сердито! Ну а вас к нам нынче что привело?
– Э-э-э… – протянула Ирка, которую этот вполне естественный вопрос застал врасплох. Не зная, что сказать, она поспешно уткнулась в чашку, которую принес Васька.