Любовные игры по Интернету
Шрифт:
– Мы не задержимся, – пообещала я. – Поехали!
Мы выключили компьютер, вырвали из ледяного нутра «Панасунгихи» упаковку крабовых палочек, которую вредный холодильник предпочел бы похоронить в снежном сугробе, но не отдать коту, оставили Вампа куковать над миской с медленно оттаивающей едой, сели в машину и поехали к моему дому.
– Ждите здесь! – сказала я, когда Иркина «шестерка» остановилась у подъезда.
Выскочила из машины, вошла в подъезд и легко взбежала на третий этаж, даже не притормозив у собственной двери. Колян с Масяней уже гостили у Максимовых, и я направлялась не к себе домой, а к соседке-балетоманке.
Катерина Георгиевна Храмова мне обрадовалась и, по своему обыкновению, воскликнула:
– Леночка! Как кстати!
С учетом времени дня я было подумала, что радушная хозяйка кстати предложит мне второй завтрак, но оказалось, что Катерине Георгиевне нужна помощь не в уничтожении оладушков со сметаной, а в швейном деле.
– Нам бы мерки снять, – объяснила соседка.
На шее у нее висел портновский сантиметр.
– С кого же? – спросила я, оглядываясь.
Комната, в которую меня провела Катерина Георгиевна, была пуста. Подумала я так, и тут же разноцветные подушки на кресле зашевелились, и на пол мягко вывалился небольшой матерчатый сверток нежно-розового цвета. Приглядевшись, я с глубоким изумлением обнаружила, что у него имеются четыре мохнатые лапки, которыми розовый узелок шустро перебирал, торопясь забраться под диван.
– Булечка, детка, покажись нам, какая ты красавица! – ласково позвала Катерина Георгиевна.
Сверток ответил на этот призыв сердитым шуршанием.
– Булечка трудно привыкает к новому плащику, – объяснила мне хозяйка собаки. – Мы сшили чудесный болоньевый плащик для дождливого лета, а теперь еще хотим смастерить легкий шелковый пыльничек для ветреной погоды. Леночка, вы не подержите Булечку под передние лапки? Мне нужно снять мерочку, чтобы точно рассчитать окат рукава.
– Отчего же не подержать? Подержу! – согласилась я и вытянула упирающуюся Булечку из-под дивана.
Собачка была с головой упакована в плащик с капюшоном, поэтому я не сразу разобралась, где у нее передние лапки, а где задние, и подняла несчастную Бульку попой кверху. Катерина Георгиевна мягко указала на мою ошибку, я перевернула псинку, и мы старательно ее обмерили. Буля во время этой экзекуции не проронила ни звука, молчала мрачно и вызывающе, как партизан на допросе. Я прониклась к стойкой псинке глубоким уважением.
Когда Катерина Георгиевна закончила манипуляции с метровой лентой, я отпустила с миром четвероногую жертву портновского искусства и сказала соседке:
– А ведь я к вам на консультацию пришла!
– Неужели вы тоже собрались завести себе четвероногого друга? – обрадовалась собачница.
Я не стала говорить, что мне и с имеющимися двуногими друзьями проблем хватает. Просто покачала головой и объяснила:
– Вы у нас знаток и любитель театра и кино, балетоман со стажем. Не расскажете мне, что вы знаете о той актрисе, которая снималась в нашем рекламном ролике? Кажется, ее фамилия Шишкарева, а зовут, если не ошибаюсь, Лапанальда.
– Лапанальда, совершенно верно! Абсолютно незабываемое имя! – обрадовалась Катерина Георгиевна. – О, это удивительная женщина! Неужели вы о ней никогда не слышали?
– Увы, нет! – коротко ответила я, действительно, искренне о том сожалея.
Зная Лапанальду Шишкареву в лицо, я небось не притащила бы ее к Лазарчуку под видом Татьяны Лариной!
– А я своими глазами видела ее в Ленинграде, в Малом театре оперы и балета, в «Евгении Онегине», – удивительно в тон моим мыслям похвасталась соседка. – Говорили, что она была самой лучшей Татьяной Лариной за всю историю театра! Было это… дай бог памяти… в шестидесятом году? Или в шестьдесят первом? В общем, давно это было. Родители назвали ее Лапанальдой, но на публике она тогда звалась Ладой и не Шишкаревой, а Сосновской. Лада Сосновская, такое у нее было сценическое имя.
– Лада Сосновская, – повторила я.
Признаться, это сценическое имя мне ни о чем не говорило. Правильно, когда Лада-Лапанальда исполняла фуэте и гран-батманы на сцене театра оперы и балета, меня еще и на свете-то не было! Зато теперь стало понятно, почему в первую нашу встречу на перроне железнодорожного вокзала Лапанальда Шишкарева, почему-то напрочь позабывшая собственное имя, с готовностью согласилась зваться Татьяной Лариной. Имя пушкинской героини было ей не чужим! Видать, в свое время актриса основательно вжилась в роль.
– А Лапанальдой Лада Сосновская стала позже, уже во Франции! – продолжала рассказывать мне бесценная Катерина Георгиевна. – Или в Испании? Не помню, где именно она осталась.
– Как это – осталась?
– А вот так! Поехала с труппой на гастроли в Европу, да и не вернулась! То ли большая любовь у нее там внезапно приключилась, такое неземное чувство, которое стоило того, чтобы переменить всю жизнь, то ли, наоборот, страшно поссорилась с кем-то из тогдашнего высокого советского руководства и страстно захотела свободы… Честно говоря, эти подробности я запамятовала, – призналась соседка. – В общем, в Европе сценическая карьера талантливой русской балерины закончилась. Прима Лада Сосновская превратилась в третьеразрядного хореографа Лапанальду. Кажется, она ставила танцы для варьете.
– Наверное, имя Лапанальда звучало приятнее для слуха иностранцев, чем фамилии Сосновская или Шишкарева, – подумала я вслух. – Вот интересно, а давно ли Лада-Лапанальда Шишкарева-Сосновская вернулась в Россию?
– Честно говоря, я и не знала, что она вернулась, – сказала Катерина Георгиевна. – Так много лет об этой артистке ничего не было слышно! Я очень удивилась, когда увидела ее вчера на телеэкране. И еще порадовалась за нашу кубанскую культуру: ведь если в нашей местной рекламе такая звезда снимается, значит, мы не провинциалы! Интересной жизнью живем!
– Интересной – это не то слово! – криво улыбнувшись, согласилась я. – Спасибо вам, дорогая Катерина Георгиевна, вы мне очень помогли! Желаю вам дальнейших успехов в кройке и шитье.
Мы с соседкой тепло попрощались, и я побежала во двор, к своим девчонкам. Ирка с Ларочкой меня уже заждались. Я забралась в машину, и мы поехали к Максимовым в Пионерский микрорайон. По дороге я пересказала девчонкам свой разговор с балетоманкой и театралкой Катериной Георгиевной.
– Лапанальда Шишкарева, она же Лада Сосновская, она же просто Лапанальда без фамилии, – повторила ключевую информацию Ирка. – О, кстати о двойных фамилиях! Не хочешь ли ты забрать свои визитки? То есть твои и Коляновы.