Любовные истории
Шрифт:
Скаррон много рассказывал Франсуазе о собственной жизни: о юности, о втором браке отца, о ненависти мачехи, о том, как он был прежде хорош собой, а в 28 лет его поразила эта ужасная болезнь… Он долго и бесполезно лечился, и скорее всего именно эти лекарства усугубили его состояние.
Однажды Поль, сильно смущаясь, предложил девушке некоторую сумму денег, с помощью которой она смогла бы выбирать между монастырем или замужеством, но Франсуаза решительно отказалась: ей лучше других было известно, как нуждался сам Скаррон. Мадам де Нейян тем временем все больше склонялась к тому, чтобы отдать Франсуазу в монастырь. Девушка как-то в беседе со Скарроном пожаловалась, как страшно, по ее мнению, оказаться
Долгожданный брачный контракт был подписан в начале апреля 1652 года. Когда королева узнала о свадьбе Скаррона, она язвительно заметила: «Жена для него – наиболее бесполезный предмет обстановки» (она намекала на невозможность физической близости между супругами в связи с тяжелой болезнью Поля). Друзья также сгорали от любопытства, как сможет Скаррон исполнять свой супружеский долг, а великий насмешник, не желая, чтобы над ним самим смеялись, говорил, как будто бросая вызов: «Никаких глупостей я с ней не делаю, зато прекрасно учу ее им!».
В обществе говорили, что этот брак – откровенно фиктивный. Но вряд ли он мог считаться таковым: ведь, несмотря на болезнь, Поль не утратил естественных желаний, и ему было всего 45 лет; он не мог только удовлетворить эти желания нормальным способом (из-за болезни бывший ловелас был прикован к кровати и даже повернуться без посторонней помощи не мог). Его жена была молода и, естественно, много мечтала о любви, а что получила взамен? Поль был расстроен до предела, но скрывал свои чувства за шутками и издевательствами: слезы он не мог себе позволить.
Он любил Франсуазу безумно. Она же вряд ли могла ответить ему тем же: конечно, она испытывала к нему очень теплые чувства, но все же это было не то, чего он жаждал!
Поль снял для Франсуазы дом и все имеющиеся у него в наличии деньги вложил в обустройство интерьера. Он изо всех сил старался обеспечить жене достойную жизнь и не мог не предполагать, что она тоскует. Ему так хотелось угодить ей, и он постоянно робко спрашивал свою жену: «А это нравится тебе, душенька?».
Поль считал, что у Франсуазы обязательно должны быть служанки. Он нанял горничную, кухарку, белошвейку. Не дай бог, его жена исколола бы себе пальцы при шитье белья! И все это при том, что Поль постоянно нуждался и даже в шутку прозвал свой новый особняк «Дом безденежья».
Однако следует принять во внимание реалии того времени, чтобы понять, что Скаррон делал все самое необходимое, насущное. Без прислуги прожить было практически невозможно. Каждый день требовалось носить большое количество воды, причем издалека. Необходим был постоянный присмотр за масляными лампами и сальными свечами. Платья и белье шились исключительно в доме. При этом традиционно еда в те времена отличалась изобилием, но способы ее приготовления и продукты были крайне примитивны, а потому завтраки, обеды и ужины готовили практически непрерывно, начиная с самого раннего утра.
Поль рассуждал: на самом деле есть ли у него причины для жалоб? Ведь он имеет все, о чем только может мечтать человек. У него любимая жена, дом, всегда полный друзей. Хотя… – говорил время от времени внутренний голос – эта жена – только по названию, дом отнимает все деньги, а друзья проедают все, что удается с таким трудом заработать…
Весть о том, что знаменитый Поль Скаррон женился на юной хорошенькой женщине, стремительно облетела весь Париж. К нему постоянно приходили не только друзья, но и те, кто раньше не испытывал желания общаться с ним. Впрочем, к Скаррону попасть было довольно просто. Для этого требовалось принадлежать к кругу аристократов, быть готовым выслушивать смелые шутки хозяина дома и самому проявить себя в качестве хорошего рассказчика. Поль не терпел только откровенно глупых людей.
Гости восхищались Франсуазой. Она была неизменно очаровательна, умна и весела. Естественно, практически каждый мужчина, увидев ее, предполагал, что ее нетрудно будет соблазнить. Она хороша, и вряд ли такое чудище, как Скаррон, может действительно ее удовлетворить. К тому же в то время добродетель отнюдь не считалась чертой, достойной уважения. Верность супругу расценивалась как предрассудок, граничащий с ханжеством и занудством. Тем не менее молодая хозяйка дома всегда была предельно сдержанна. Гости слегка удивлялись, но подобное обстоятельство поначалу их не обескураживало. Они предположили, что Франсуаза желает пройти все положенные условности и изгибы, принятые в области, касающейся нежных чувств. Поэтому мужчины не теряли надежды и проявляли невероятное усердие, чтобы заслужить хотя бы улыбку или нежный взгляд Франсуазы. Иные даже заключали пари: тот, кому удастся добиться благосклонности неподкупной Франсуазы, получил бы приз в 20 тыс. ливров. Ставки все увеличивались, а победителя так и не было.
Наконец Франсуаза ясно дала понять гостям, что она не продается даже за все золото мира. Известно ее признание одной из ближайших подруг: «Связав свою жизнь с этим несчастным калекой, я оказалась в высшем обществе, где меня ценили и почитали. Я не гонюсь за богатством, я на десять голов выше всякой корысти, но я хочу, чтобы меня уважали».
Итак, гости Скаррона разочаровались в надежде покорить его жену, и они посещали его знаменитую Желтую гостиную ради него самого. Эта Желтая комната пользовалась такой же славой, как и Голубая гостиная упоительной маркизы де Рамбуйе. Разница состояла в том, что беседы в салоне маркизы отличались рафинированной изысканностью и деликатностью, тогда как у Скаррона обычно смеялись над почти непристойными мадригалами и резкими эпиграммами.
Скаррон вошел в моду. Его посещали самые знатные господа. За весело проведенное в Желтой комнате время они платили деньгами и подарками. Однако деньги как приходили, так и уходили, и вряд ли кто-либо мог определенно сказать, куда они девались. Они исчезали как песок сквозь пальцы. Франсуаза поначалу надеялась изменить мужа, но вскоре поняла, что это невозможно. Она смирилась, приняв данный ритм жизни, и попыталась приспособиться к нему, четко усвоив: профессия писателя никогда не предусматривает четкости в финансовых поступлениях в семейный бюджет.
У Скаррона бывал весь Париж: академики и военные, красавицы и аббаты, танцовщики и музыканты, живописцы и поэты. Представители богемы собирались у кровати больного, поскольку тот уставал в своем инвалидном кресле. Поль чувствовал себя в эти минуты почти счастливым. Он знал, что это делается только ради Франсуазы: ведь она так любит высшее общество, так хочет регулярно бывать в нем. Он же лишен возможности выводить ее в свет, а если это так, то пусть тогда высший свет сам приходит к нему.