Любовные прикосновения
Шрифт:
– И что же вас привело сюда, мистер Браннок? – спросила Кат, стараясь не выдать своего раздражения.
– Голливуд, голубушка! Вот откуда я явился – из кинематографического рая! С таким предложением, которое мог бы принести разве что ангел-хранитель!
Кат со все возраставшим смущением слушала Браннока, который объяснял ей, почему заехал в такую глушь, чтобы встретиться с ней. Милош переводил очень быстро. Пол Браннок оказался продюсером одной из самых больших киностудий в Голливуде. Они уже давно обратили свои взоры на старый свет и стали приглашать актрис из Европы: Грету Гарбо, Марлен
– А также уроки английского языка, – заключил Браннок. – Ну что ж, моя дорогая! Мы собираемся сделать вас великой, как сама Бергман!
Кат опустила глаза, чтобы скрыть боль, которая отразилась в них. Она ничего не ответила, и Браннок нетерпеливо спросил:
– Вы ведь поняли меня, не правда ли? Это – прекрасное предложение!
Она сидела неподвижно склонив голову, когда Милош переводил слова Браннока. Да, она поняла. Но ее смущали не детали контракта, а та роль, которую сыграл Милош в организации этой встречи. Именно он пригласил сюда этого голливудского «ангела», он заинтриговал Кат разговорами о сюрпризе. Совершенно очевидно, что Милош рассматривал предложение продюсера, как счастливый подарок, от которого нельзя отказываться. Похоже, он вполне готов расстаться с ней и отправить ее в Америку, на другой конец света.
Катарина подняла голову и испытующе посмотрела на Милоша. Как она могла так ошибиться? Неужели он не любит ее?
Теперь он увидел в ее глазах боль и немой вопрос. Но ничем не утешил возлюбленную.
– Что ты думаешь об этом, Кат? – спокойно спросил он. Наконец, призвав на помощь все свое хладнокровие, она повернулась к американцу.
– Мистер Браннок, сегодня вечером я не могу дать вам ответ. Мне хочется повеселиться, отпраздновать Новый год.
Милош на секунду заколебался, прежде чем перевести ее слова. Браннок приподнял брови.
– Полагаю, ставку можно немного увеличить, если проблема в этом…
Милош передал Кат, что условия контракта могут быть улучшены. И впервые вставил замечание от себя.
– Для начала они могли бы заплатить семьдесят пять тысяч долларов. Кат, это такая удача…
Она прервала его.
– Дело не в деньгах, мистер Браннок. Просто мне нужно время, чтобы подумать.
Услышав перевод, Браннок вскинул руки, показывая, что сдается.
– Как скажете, малышка. Но завтра я уезжаю в Париж, а на расстоянии переговоры вести всегда труднее.
Он достал из кармана приготовленную заранее записку.
– Вот адрес моего отеля в Париже. До завтрашнего дня я буду в отеле «Эспланада» в Праге. И, разумеется, сегодня ночью в любое время я ваш, если примете решение…
Кат, исчерпав все душевные силы, решительно прервала переговоры.
– Благодарю вас, мистер Браннок, – встав, быстро произнесла она, оставив его карточку на столике. – Я в высшей степени польщена вашим предложением.
Затем поспешно удалилась, не дожидаясь, пока Милош переведет ее слова.
Не видя ничего вокруг, она
Но она продолжала идти вперед. Слезы застилали глаза, и Катарина не могла сдержать их, хотя в тот вечер ей так хотелось быть счастливой. Гости улыбались ей и выкрикивали новогодние пожелания.
Милош схватил ее за руку и повернул лицом к себе. По щекам Кат текли слезы.
– Как же ты мог? – воскликнула она. – Я думала, ты хочешь остаться со мной навсегда… Думала, что сегодня вечером…
И Катарина умолкла. Какой смысл признаваться в том, как она глупа.
Танцующие стали посматривать на них. Милош поднял руку, чтобы смахнуть ее слезы, и тут Кат вырвалась и убежала.
Он снова поймал ее за дверями танцевального зала и увлек в нишу в фойе, скрытую за парой мраморных колонн.
– Что ты вообразила себе? – произнес он голосом, дрожащим от напряжения, схватил ее за руки и прижал к стене. – Что я тоже актер? Что на самом деле я вовсе не так напуган, как говорю, что я всего лишь декламирую монолог? Кат… любовь моя, я знаю, что ты не хочешь верить в это – и никто не хочет – но приближаются черные дни. Когда они придут – через месяц, через год? Кто знает! Это зависит от прихоти сумасшедшего. Но я не переживу, если с тобой что-нибудь случится. Вот почему ты должна воспользоваться подвернувшейся возможностью…
– Нет, ты не прав, – прервала его Кат. – Думать, что мы обречены, ждать этого, планировать конец – значит заведомо проиграть!
– Никогда! Я буду продолжать бороться и надеяться. Но ведь другие уже уезжают, в основном в Америку. Там ты будешь в безопасности.
Внезапно ее руки взлетели вверх, и она обняла его голову, заставив замолчать.
– Ты любишь меня, Милош? – пылко спросила она.
– Люблю тебя? Разве могу я назвать то, что чувствую, просто любовью? Почему больше всего на свете я боюсь, что тебе придется страдать?
– Нет страдания тяжелее, чем разлука с тобой.
– Верь в будущее, дорогой! Верь в жизнь, в любовь, верь в пас! Женись на мне, мой дорогой!
Он отстранился от Катарины и снова посмотрел на нее.
– Женись на мне! – повторила она настойчиво.
Кат понимала, что ждет сейчас последнего доказательства его любви. Он не может давать клятвы в вечной преданности только потому, что на горизонте полыхает смертельная буря. И все же, если силой своих чувств ей удастся заставить Милоша сделать этот шаг, она одержит первую решающую победу над тем самым врагом, которого он боялся.
На мгновение он поднял глаза к потолку, потом снова взглянул на Кат, нежно улыбнулся, приподнял ее и закружил, осыпая поцелуями.
– Проклятие! – воскликнул он, опуская ее на пол. – Я поступил ужасно, не правда ли? Позволил тебе сделать мне предложение!
Катарина рассмеялась.
– Я никому не скажу об этом. До тех пор, пока ты согласен…
– Да, да, хорошо, я согласен, любовь моя! Затем почти шепотом проговорил:
– Да поможет мне Бог, я согласен!
Но это было произнесено так тихо, что Кат не поняла точно, что он сказал. И прежде чем она успела спросить его об этом, он потянул ее за собой обратно в танцевальный зал, с воодушевлением крича: