Любовный пасьянс
Шрифт:
— Кто вам сказал об этом?
— Брустер. — Барт улыбнулся, словно находил это очень забавным. — Он говорил, что вы одно время работали в Службе доверия.
— Да, это так, — подтвердила Хейзл, удивляясь, как легко ему удалось перевести разговор на обсуждение ее личной жизни. Интересно, зачем ему это?
— Необычная работа, — сказал Барт, слегка прищурившись. — Как вы ее нашли?
— Ну, мне пришлось пройти долгий путь, прежде чем я чего-то добилась в жизни. Я жила в Бирмингеме и работала в большом универсальном
— Скучно было? — спросил Барт.
— Да, очень. Каждый четверг мы с подругами ходили играть в теннис, а потом заходили в паб что-нибудь выпить. Однажды мы познакомились там с компанией парней, которые приехали в отпуск из Шотландии. Один из них начал рассказывать мне о своих проблемах…
— Это за него вы потом вышли замуж?
Хейзл кивнула.
— Да. Он работал на радиостанции в Эдинбурге.
— Вероятно, вы поразили его своей рациональностью, и он влюбился в вас, так?
Она покачала головой.
— Не совсем. Я считаю, что нельзя диктовать человеку, что ему делать. Его можно только направить, а решать свои проблемы он должен самостоятельно.
— И он принял правильное решение?
Хейзл погрузилась в воспоминания. Харли не знал, как поступить: остаться в семейном банковском бизнесе или же работать диск-жокеем на радио, и она спросила, что для него важнее — одобрение отца или призвание? Много позже он признался, что именно в тот момент решил жениться на ней. Это даже испугало Хейзл — она никогда не думала, что любовь может быть такой внезапной, такой неразборчивой и опрометчивой…
— Думаю, да.
— Типичная история, — пробормотал Барт.
Это ироничное замечание глубоко задело Хейзл.
— Это было только начало, — спокойно заметила она. — А вот финал…
— Понимаю, — отозвался Барт.
— Когда вы общались с Брустером?
— После нашей первой встречи. — Он не собирался лгать ей. Эта женщина вызывала его интерес, и он никак не мог понять почему.
— Что еще он обо мне рассказывал?
Барт полушутливым жестом прижал руку к сердцу.
— Я не могу выдавать друга, мэм!
Хейзл провела пальцами вдоль ободка своего бокала, понимая, что ей известно о Барте гораздо меньше, чем ему о ней, причем большинство сведений о нем получено от Лили.
— А как насчет вас? — холодно поинтересовалась она. — В вашей жизни есть какая-то женщина?
— А вам не терпится это узнать? — поддразнил ее Барт.
Хейзл сделала вид, что не расслышала, и повторила вопрос:
— Так есть у вас кто-нибудь?
— В данный момент нет.
— А в прошлом?
Барт удивленно взглянул на нее.
— Конечно, — ответил он. — Мне же тридцать два года! А что, вам трудно представить, что у меня могут быть с кем-то серьезные отношения? Неужели я похож на неудачника?
Хейзл отодвинула тарелку с почти нетронутым цыпленком, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Его манера отвечать на вопросы не
— О, вне всяких сомнений, у вас была масса поклонниц, — отшутилась она.
Барт нахмурился.
— Вовсе нет. Я не отличаюсь неразборчивостью в связях.
— Приятно слышать, — вежливо ответила Хейзл.
Барт недоумевал, отчего у него возникло ощущение, что эта женщина что-то скрывает.
— Итак, — сказал он, — что я должен делать, начиная с этого момента и до начала бала?
Хейзл уловила перемену в его тоне и постаралась переключиться в деловое русло. Она ослепительно улыбнулась и сказала:
— О, ничего особенного — только подписывать чеки! И, разумеется, надеть свой лучший костюм!
5
Хейзл отступила назад, чтобы лучше рассмотреть пространство под огромным тентом, и вздохнула. Зрелище было потрясающее, иначе не скажешь.
Здесь царил настоящий разгул темно-красных, пурпурных и малиновых оттенков. Столы, покрытые темно-красными скатертями, были украшены пурпурными розами. Сверху свисали гроздья воздушных шаров в виде сердец, а стойки тента увивали гирлянды темно-зеленого плюща.
Не слишком ли много всего, подумала Хейзл, пытаясь оценить свою работу беспристрастно. Нет, пожалуй, придраться не к чему. Роскошное убранство бала делает честь ее дизайнерским способностям. Она была рада, что сумела сочетать собственные находки с традиционными вариантами оформления. В конце концов, Валентинов день без украшений в форме сердец — все равно, что Рождество без елки и жареной индейки!
Оставалось три часа до прибытия первых гостей, и Хейзл надеялась, что за это время, — тут она суеверно постучала по деревянной спинке стула, — все будет окончательно готово.
Под небольшим тентом, примыкавшим к основному, под присмотром четырех шеф-поваров готовились изысканные блюда. Многочисленные официанты расставляли возле каждого прибора карточки с именами гостей, протирали хрустальные бокалы и проверяли, все ли в порядке по части сервировки. Вскоре должен был прибыть оркестр.
Хейзл уговорила Лили не совершать необдуманных поступков, считая, что Барта Ардена достаточно лишь слегка проучить, обойдясь напоминанием о его «послужном списке». Кроме того, Лили обещала, что, чем бы ни закончился этот вечер, она обязательно изменит свою жизнь, начнет думать о настоящем вместо разбитого прошлого или туманного будущего, и бросит пить.
Казалось, Хейзл не о чем было волноваться, но ее не оставляло дурное предчувствие.
Она нервно провела вспотевшими ладонями по своему алому бальному платью, взятому напрокат специально для сегодняшнего праздника. Поскорее бы этот вечер закончился! Последние несколько недель Хейзл не думала ни о чем другом и сейчас чувствовала, что силы ее на исходе.