Любовный пасьянс
Шрифт:
Разумеется, оркестр будет играть медленные томные мелодии, подходящие для того, чтобы соблазнять женщин. Одна за другой они будут подходить к хозяину дома с приглашением на танец… во всяком случае, Хейзл на это надеялась.
— Привет, — произнес глубокий мягкий голос у нее за спиной, и, повернувшись, она едва скрыла радость.
В течение последнего месяца они с Бартом виделись редко и только по делу, если не считать того дня, когда он пригласил ее на чай в старинный ресторанчик.
Это чаепитие продлилось несколько больше, чем предполагала Хейзл. По контрасту с хмурым
Потом они общались с Бартом только по телефону. У него была легкая и непринужденная манера разговора, и иногда Хейзл начинало казаться, будто они старые друзья, а это была опасная иллюзия.
— Барт! — воскликнула она и подумала: отчего это я так радуюсь при виде человека, которого видела всего три раза?
Джинсы плотно, словно вторая кожа, облегали его длинные стройные ноги, и Хейзл невольно отвела взгляд, ругая себя за то, что обращает внимание на такие вещи.
— Почему вы еще не одеты? — спросила она. В уголках губ Барта заиграла улыбка. Ему было приятно вновь увидеть эту женщину. Она не сделала ничего из того, что он ожидал, и даже не надоедала ему телефонными звонками, изобретая поводы для встречи. До сих пор Барт сталкивался с женщинами, которые вели себя именно так, и сейчас ему приятно было сознавать, что хотя бы одна является исключением из правила. Впервые за много лет ему самому приходилось звонить женщине, причем по делу!
Он оглядел свои старые джинсы и слегка помятую голубую рубашку.
— Да, пожалуй, вид у меня не слишком презентабельный. Но все же его нельзя назвать непристойным, не так ли, дорогая?
Хейзл уловила в его замечании скрытый подтекст и подумала: «О Боже! Пусть он скажет еще что-нибудь в этом духе, пусть напомнит мне, зачем я здесь, пусть использует всю силу своего обаяния и сексуальной привлекательности… Только бы не видеть этот взгляд заблудившегося ребенка, промелькнувший в глубине его глаз!»
— Полагаю, для праздничного ужина ваш наряд не слишком подойдет, — сказала она вслух и выразительно посмотрела на часы. — Пора привести себя в порядок.
— Ерунда! У нас еще несколько часов! — отмахнулся Барт.
— Всего три, — поправила его Хейзл. — И сделать предстоит еще немало.
— Раз уж мы заговорили об одежде, — насмешливо заметил он, бросив заинтересованный взгляд на ее платье, — не слишком ли вы принарядились, чтобы заниматься последними приготовлениями?
Она готова была бы согласиться с ним, но у нее были причины одеться заранее. Дело в том, что ей вовсе не хотелось давать ему шанс увидеть ее в неглиже.
Поэтому сейчас на ней было платье из тонкого алого бархата с узким лифом, пышной юбкой, сквозь разрез которой виднелась шелковая нижняя, и длинным шлейфом.
Полные плечи Хейзл оставались открытыми, и их молочная белизна контрастировала с глубоким тоном платья. Конечно, этот костюм был не в ее стиле, но зато вполне соответствовал духу праздника.
— Вам не нравится мой наряд? — с вызовом бросила она.
— Я
— Нет, мне просто не хотелось выглядеть бесцветной.
— Жаль, — мягко сказал Барт и замолчал. Он почувствовал, что кровь сильнее застучала у него в висках, когда представил, что она могла бы ответить на его следующий вопрос: — Чем вы собираетесь заняться до начала бала?
Он смотрел на нее так, что ей стало тесно в узком корсаже, а по телу пробежала сладостная дрожь.
— Последними приготовлениями, — неуверенно ответила она.
Глаза Барта скользнули по ее глубокому декольте.
— А вам не будет… немного жарко? — своим неотразимым бархатным голосом спросил он.
Хейзл ощущала, как ее тело откликается на чувственное звучание этого голоса, хотя рассудок призывает противостоять чарам. Именно так ты и попалась в западню в прошлый раз, напомнила себе она. Ты поддалась очарованию мужчины. Не забывай, к чему это привело!
И она строго, словно школьная учительница на дерзкого ученика, посмотрела на Барта и покачала своей изящной головкой, увенчанной высокой прической.
— О, нет! Когда соберутся гости, мы включим специальные вентиляторы, так что температура воздуха будет комфортной. Уверяю вас, Барт, никто не перегреется… если вы это имели в виду!
— Я не это имел в виду, — ответил он с усмешкой.
Но Хейзл сочла, что безопаснее притвориться дурочкой.
— Простите, — сказала она, улыбаясь широкой профессиональной улыбкой. — А что же?
— Неважно, — уклонился от ответа Барт. — Ваш наряд восхитителен, — тихо произнес он, чувствуя, что не в силах отвести взгляд от ее полуобнаженной груди и плеч. Контраст между молочно-белой кожей и алым бархатом платья был невероятно эротичен.
— Спасибо! — вежливо отозвалась Хейзл.
— Почему бы нам не выпить по бокалу шампанского, пока гостей еще нет? — предложил Барт.
Это было заманчивое предложение, но почему-то в устах Барта Ардена оно звучало слишком интимно.
Хейзл покачала головой.
— Нет, я лучше воздержусь, — ответила она. — Вечером мне предстоит возвращаться в Бирмингем, и я еще недостаточно хорошо освоила автомобиль, который взяла напрокат.
— Вам не нужно никуда ехать, — возразил Барт. — В моем доме есть четыре свободные спальни, и любая из них — в вашем распоряжении.
— Я никогда не остаюсь ночевать в доме хозяев после таких грандиозных мероприятий, как бал, — холодно произнесла Хейзл. — Это ведь не домашняя вечеринка.
На самом деле она вполне могла уехать домой завтра утром, но… Не то, чтобы она не доверяла Барту, — такая мысль показалась Хейзл абсурдной. Но ее тревожило, как он отреагирует на поступок Лили: воспримет, как шутку, просто пожмет плечами или же разъярится, как бык при виде красной тряпки?
И Хейзл решила не рисковать. Лучше уехать сегодня вечером и появиться только завтра, когда Барт, возможно, будет в более благодушном настроении.