Любушки-Любки
Шрифт:
Стараясь не шуметь, я слегка приоткрыла дверь и сразу увидела Игоря, который задумчиво сидел за столом. Я не успела даже рассмотреть его, как он повернул ко мне голову и тихонько сказал.
– Спать, девочка. Ложись, я приду и почешу тебе спинку.
– Ты это правда, сказал? Ну, насчет спинки?
– Ложись, ты, бесеня! Уже поздно.
– Опять ты меня обманываешь! Спать, да спать! И уже не вспоминаешь о моей спинке.
– Я тебе
– Игорь?
– Взмолилась я. – Ну дай мне хоть глоточек правды и расскажи, что же было у тебя с ней дальше? Из-за тебя я никак не могу уснуть!
– Из-за своего любопытства, нет, как ты там выразилась, из-за бабских инстинктов, ты не можешь уснуть. Не мешай мне, а то я в следующий раз тебя не возьму к себе.
– Ну ладно. Ну а как же насчет спинки? – Никак не успокаивалась я.
– Ложись, я скоро к тебе приду. И не каких там бабских инстинктов! Только спинка! Ты поняла? Ложись, я сказал!
И он шутливо замахнулся на меня папкой, из которой ворохом полетели листы.
– Я тебе помогу. – Тут же нашлась я.
– Я тебе помогу, распутница! Марш в постель, немедленно!!!
И я уныло поплелась в темноту, понимая, что никакой мне спинки не будет. Как только я залезла под одеяло я, к своему удивлению, сразу крепко заснула.
Потом были еще дни, мы работали вместе и я все, никак не решалась напроситься к нему в гости. Наконец он сам, как бы, между прочим, спросил меня.
– Ты, что больше любишь, пельмени или голубцы?
Я поняла, что опять я приглашена. Поэтому я выждала с минутку и, дождавшись, когда сотрудница выйдет, ответила.
– Я больше всего люблю….. Догадайся сам?
– Не трудно догадаться, что ты мне скажешь? Что ты любишь меня! – Шутит он.
– Дурачок какой-то! Больше всего я люблю…..- Специально я затянула фразу и заставила его ждать мой ответ.
– Вареники, глупый. А ты, все меня да меня!
И вот мы опять сидим за его столом, он ест с аппетитом, нет хватает жадно еду. Я смотрю на него такими глазами, что он отрывается от тарелки и, не прожевывая, спрашивает.
– Что, совсем плохо, ты так уже без меня и не можешь? Совсем не ешь. Ты что, в серьез влюблена?
Я смотрю на него, и на моих глазах появляются самые настоящие слезы.
– Ну, какой же ты все-таки бестактный и бессердечный. Ты что сам не видишь?
– Я то - вижу, что ты не ешь и вот - вот заплачешь.
– Ну, что ты, в самом деле, не видишь, что ты съел все мои вареники. – Выкручиваюсь я.
– А я их так люблю, даже больше самого тебя, обжора!
И
– Женечка, прости. Я совсем о тебе забыл. Чуть сам все не съел.
– Вот расскажи мне, что-нибудь о себе, тогда и получишь добавку. Ты понял, Глиняный горшок! Ну же, я жду еще десять секунд или я съем все вареники сама?
– Женька, не дури. Возвращайся на кухню. Я согласен.
Потом мы вместе жуем, из одной тарелки оставшиеся вареники. Пока я вожусь с посудой, Игорь меня внимательно изучает, следит за каждым моим движением. Наконец я не выдерживаю.
– Ну, что ты все на меня смотришь? Сравниваешь? Ты, что не видел меня? Уж кто, кто как не ты меня видел такой, что иному мужику и во сне не приснится такая радость.
– А почему только мужику?
– Обжигает меня его вопрос.
– Разве женщине видеть это не в радость?
– Ну, знаешь…. – Тяну я с ответом, не зная с чего начать. – Наверное, радость приходит только после того, как сам человек становится для тебя в радость. Тогда все, что есть в нем и тебе доставляет радость.
– Я, например, … - Продолжаю развивать свою мысль. – Радуюсь, искренности чувств ко мне и мне не особенно важно, от кого они исходят. Главное, что все было честно.
– Хорошо, а если это не очень искренно, если это только играют гормоны. То тогда как?
– Да все так же. Мне кажется, что главное, что я нахожу и вижу в человеке искреннего.
– Что ты хочешь сказать? Что тебе все время попадались только искренние люди и сексуальные партнеры? Вот уж я не поверю. И гормоны, опять же. А знаешь ли ты, что любовь это всего лишь быстротечное состояние, которое обусловлено игрой гормонов?
– Какой бы не было быстротечной, как ты говоришь, любви и чувствам просто они еще чем-то очень значимым для человека сопровождаются. Просто в самом акте любви, ну в ее действии между людьми заплетаются такие ниточки близости, как паутинки, что ли. Наверное, это от того, что ты получаешь или отдаешь партнеру какую- то частичку самой себя. Эти паутинки тонюсенькие, если грубо дергать, они легко рвутся. Чем больше я общаюсь с близким человеком, тем больше мы заплетаемся с ним в эти ниточки. Вот так то!
– Ах, ты паучиха! Это ты меня заплетаешь? Сажаешь в свою паутинку, чтобы потом на досуге кровушку или еще что пить из меня!
– Да, из тебя Глиняный горшок не то, что ниточки, даже вареников не допросишься. – Разряжаю я этот острый разговор. – Сам все норовишь с меня кровушки попить.
– А ну, давай колись, Глиняный горшок, как это ты не засунул к себе в утробу нашу Эммилию Иосифовну? Или опять будешь плести мне про то, что ты не виноват, и она сама к тебе пришла. А ну, давай живо колись и рассказывай, я внимательно тебя слушаю.