Людас

Тихоненко Игорь

– Снимай, тебе говорю. И штаны давай сюда, да побыстрее, быдло.

Он одел девушку. Взял её на руки и вынес из сарая. К нему подбежал вахмистр:

– Пан полковник, что случилось? Вы целы?

– Я то цел. А ты моли Господа Иисуса Христа и Святую Деву Марию, чтобы князь не узнал, что вытворяли эти уроды. А то тебе не сдобровать. Собирай людей, мы уезжаем.

Гресь сел на коня. Девушку посадил перед собой. Она прижалась к нему и заплакала. Отряд выехал из села.

В лесу возле ручья собралось около ста человек селян, женщины, дети, старики. Под

утро пришли казаки с Головой. Люди промывали раны и перевязывали друг друга.

– Что же мы теперь делать будем? Куда деваться?- спросила женщина с лицом, перепачканным сажей.

Антип Корень поднял голову, посмотрел вокруг и сказал:

– Бабы с детьми и старики пойдут к родственникам в соседние села и хутора. Ну, а казакам одна дорога - на Запорожье к Батьке Шульге. Больше, пожалуй, в целом свете никто нам не поможет. Я слышал, что и в других селах Украины шляхта тоже бесчинствует. Думаю, пришло время, снова сабли доставать. Ну, хлопцы, кто со мной, пошли.

22. Подготовка к походу.

Через день после избрания Гетьмана, на Запорожскую Сичь прибыл полковник Череда с тремястами казаками, выменянных в Крыму на пленных татар. Хлопцев распре­делили по куреням, а Микола Череда отправился в головной курень к Гетьману. Иван Шульга сидел за столом и о чем-то разговаривал с полковником Голованем и атама­ном Кулишом. Увидев вошедшего Череду, обрадовано сказал:

– А, заходи старый товарищ. Наконец-то ты вернулся. Ну, что удалось наших братов из плена выручить?

– Слава Иисусу Христу, все обошлось удачно. Триста человек вернулось на Запорожье живыми,- ответил полковник Череда.- А что же Вы меня не дождались? Я тоже хо­тел Гетьмана выбирать, или я уже не достоин такой чести?

– Достоин, не кипятись,- успокаивающе проговорил Шульга,- только здесь все так сложилось, что мешкать было нельзя. Кое-кто воду мутит на Сичи.

– Я даже догадываюсь, кто это,- утвердительно проговорил Череда.- Может пора им уже хвосты накрутить?

– Придет время - накрутим,- перевел разговор на другую тему Гетьман,- сейчас о другом думать надо. Видели, сколько селян собралось на Запорожье? И каждый день про­должают прибывать. И, как Вы понимаете, они не на гулянку сюда собираются. В основном эти люди бегут от границ Речи Посполитой. Шляхта там распоясалась не на шутку, жгут села. Вольных казаков в холопы заставляют идти, а кто не хочет, тех секут или вешают. Оно, конечно, и среди нашей шляхты есть такие же, но с этими мы бы­стро разберемся. А вот с ляхами без войны не обойдется.

– Да, заливает кровью Украину. По дороге сюда, я встретил своего знакомого Антипа Кореня. Он был Головой в селе на границе с Польшей. Так драгуны Вишневецкого их хутор сожгли, а селян побили. Кто смог убежал, а Антип с двумя десятками казаков на Сичь пришел. Просит, чтобы их в войско приняли,- рассказал Череда.

– Ну, а что? Сейчас случай подходящий,- начал говорить атаман Кулиш,- татар мы укоротили. Они не скоро сунутся. Войск у нас достаточно, можно и ляхов на место ставить. Правда, у нас

с ними мир заключен. Но так не сидеть, же и смотреть, как мордуют наших людей.

– Никто смотреть на бесчинства ляхов не собирается,- заговорил Шульга,- но и повода им мы не дадим, чтобы князья могли обратиться к королю польскому за войском. Выступим нашей армией без объявления войны. Мы на своей земле. Наши условия будут одни: никакой польской шляхты на Украине, на нашей территории холопов нет, все - люди вольные. За кордон Украины мы переходить не будем.

– Вот это правильно, Батько Гетьман,- радостно воскликнул молодой полковник Головань. Его явно радовало решение Шульги выступить в поход.

– Ну, что же, завтра же начнем сборы,- заключил Гетьман,- готовьте войско на Правом берегу. Разбивайте там лагерь. Новичков, прибывающих на Сичь, закрепите за бы­валыми воинами. Пусть те их обучают по ходу. Времени на особую подготовку нет. Через два дня выступаем. Никому о нашем решении не говорить.

– Все сделаем, Батько Гетьман. А как быть с казной? Андрей Копейка говорит, что не может нести ответственность за деньги потому, что его не допускают к ним,- спро­сил полковник Головань.

– Смотри, какой ответственный выискался. Наверное, до сих пор переживает, что не успел казну почистить,- с иронией сказал Шульга,- перебьется. Пусть хорунжий Ко­лода продолжает охранять скарбницу. Без моего разрешения никого к ней не подпускать. Что, Игнат, можно положиться на твоего друга? Не подведет он?

– Как на меня самого. Степан - не подведет,- ответил полковник Головань.

– Ну, тогда я спокоен,- подытожил Гетьман Шульга.

23. Выздоровление Инги.

Потревоженное свежим утренним ветерком солнце проснулось. Пришло его время будить всю природу. Оно потянулось лучами в небо, чтобы окончательно прогнать дремоту, и высунуло свою макушку из-за края земли. Женщины, подоив коров, выгоняли их на улицу, чтобы животные вместе со стадом своих сородичей шли на пастбище. Коровы, не торопясь, брели по селу, подгоняемые кнутом пастуха. Буренка стала в общий строй и протяжно зарычала, здороваясь со своими подругами. Те ей от­ветили такими же звуками. По довольному выражению на морде коровы, можно было понять, что утренняя дойка принесла ей приятное облегчение. Пустое розовое вымя раскачивалось у неё в разные стороны, едва не задевая траву по которой она шла. На шее у животных висели колокольчики, позвякивание которых, сливалось в общую мелодию.

Инга проснулась от шума за окном. После последних событий она почти сутки спала. Раны на груди от укусов и когтей ведьмы уже болели меньше. Она позвала служан­ку:

– Олена, Олена.

На зов прибежала молодая девушка.

– Что угодно панне? Как Вы себя чувствуете?

– Ничего, уже легче. Принеси воды, белое полотно и листья подорожника. Мне нужно промыть и перевязать раны. Да, пошли кого-нибудь узнать, дома ли казак Петр Коцюба. Если дома, пусть придет ко мне.

Девушка побежала исполнять приказание.