Людас

Тихоненко Игорь

За этим занятием панну застала служанка, вошедшая в комнату.

– Прибежали церковный староста и отец Евсей. Просят, чтобы Вы их срочно приняли. Вид у них такой, как будто за ними собаки гнались,- доложила служанка.

– Впусти, пусть войдут,- ответила Инга, а про себя подумала: “Опять они что-то натворили. Эти двое делают мою жизнь не скучной и без балов”.

Ввалившиеся Прищепа и дьяк, размахивая руками, хотели что-то быстро рассказать. Только вместо слов из них выскакивали одни междометия и непонятные звуки. В кон­це концов, Федор произнес слово “Бух” и сделал жест, означающий, что что-то упало. Инга спокойно встала, подошла к столу, на котором стоял кувшин с водой. Налила большой кубок и протянула старосте без слов. Тот схватил его и начал жадно пить. Священник, молящим выражением лица и жестами показывал, что он тоже хочет пить. Очевидно, у него так пересохло во рту от быстрого бега или от волнения, что он не мог вымолвить ни слова. Девушка посмотрела вокруг. Кубков больше не было. Она по­дала дьяку кувшин. Тот, не задумываясь, схватил его и, не глотая, влил содержимое себе в рот. Прищепа, утолив жажду, опустил кубок на стол. Довольное выражение его лица говорило, что страшное для него уже позади.

– Ну, рассказывайте, что опять Вы натворили?- сдержанно спросила панна Кульбас.

– Мы натворили?- удивленно возмутился Федор Прищепа.- Да мы вообще ничего не делали такого…. Оно само все произошло.

Отец Евсей закивал головой, как бы подтверждая слова старосты.

– И что же это “оно” само сделало?- продолжала выяснять Инга.- Пан староста, Вы, когда нибудь научитесь внятно рассказывать?

– Я всегда говорю только правду. За это и страдаю,- обиженно оправдывался Федор.- Ну, хорошо. Все по порядку. Сначала на меня набросилась здоровенная черная соба­ка, которую я потом зарубил. Затем отец Евсей только раз брызнул святой водой в доме сотника, после этого дом рухнул. Вот собственно и все.

– Вы сами понимаете, что сейчас рассказали? Какая собака? Почему рухнул дом Яворного после святой воды?- ничего не понимая, допытывалась панна Кульбас.

– Что же тут непонятного: Собака - большая и черная, я же уже говорил. А дом завалился из-за того, что дьяк пытался его освятить. Вы же знаете, какой большой святой силой обладает отец Евсей. Помните, я Вам рассказывал, что он натворил, когда мы перезахоранивали панну Марылю. Я могу повторить, если надо,- спокойно объяснял Прищепа.

– Я натворил? Да креста на тебе нет. Это ты все придумал,- вскипел священник.

– Хватит. Я все поняла. Сотник Яворной теперь бездомный, отлично. А с другой стороны, он сам виноват. Поразводил у себя в хате Бог знает что! Или нет, черт знает что!- подытожила Инга.- Ну, с этим вопросом разобрались. Теперь надо и с племянницей Мартой тоже закончит дело.

– А где же мы её сыщем?- спросил Прищепа, явно довольный тем, что вопрос по дому Яворного закрыли.

– Нам в этом может помочь знахарь, но его нет еще. Да и неизвестно, сумеет ли Коцюба уговорить его приехать. Придется действовать самим. Сегодня праздник Ивана Купалы. Хлопцы с девчатами будут хороводы водить возле реки. Петь песни и через костры прыгать,- рассуждала вслух панна Кульбас.

– Они еще там будут на женихов себе гадать,- услужливо подсказал староста.

– Вот именно, что на женихов. Думаю, что ведьма не упустит такого случая, снова придет за следующей жертвой. Уж очень заманчиво для нее такое большое собрание молодых хлопцев,- продолжала размышлять вслух Инга.

– Она, конечно, нечистая сила, в том спору нет,- засомневался Прищепа,- но она, же не дура, чтобы самой лезть в капкан. Что Марта не понимает, что нам известно, что это она убивает парней?

– Конечно, она уже все поняла. Но ты не представляешь себе всю силу женской похоти. Перед ней устоять невозможно. Я уже с этим сталкивалась,- произнесла панна и запнулась, понимая, что сказала лишнее.- Но у неё есть способ нас обмануть.

Священник со старостой превратились в сплошное внимание. У них даже уши вытянулись, и прищурились глаза. Панна посмотрела на них и произнесло:

– Ведьма может измениться.

– Как это измениться?- удивился священник,- прическу другую себе сделает, или платье переоденет, что ли?

– Вы, что сказок в детстве не слушали?- раздражительно спросила панна.- Не знаете, что ведьмы могут превращаться даже в кошек, не то, что в других людей; превратит­ся в девушку с другим лицом и все.

– А как же мы её тогда узнаем?- подключился с вопросами к разговору Прищепа.

– Этого я не знаю,- с досадой в голосе проговорила панна.- А что у Вас есть другое предложение?

Староста со священником переглянулись.

– У тебя есть предложение, отец Евсей?- спросил староста.

Батюшка отрицательно покачал головой.

– У меня тоже нет,- многозначительно заключил Прищепа.

– Тогда сделаем так,- начала распоряжаться Инга.- Как стемнеет, собираемся у меня в доме. Староста, возьмите с собой оружие, какое у Вас есть и смастерите деревян­ный кол, на всякий случай. Полковник Головань говорил, что нечисть можно убить только деревянным колом в сердце. Вы, отец Евсей, возьмете святую воду и крест. Не­заметно подберемся к веселящейся молодежи и будем следить. Та девушка, которая с парнем в лес пойдет, и есть ведьма. Тут-то мы на неё и набросимся. Вы, староста, схватите её и будете держать, а я воткну деревянный кол ей в сердце. А Вы, батюшка, будете читать молитвы и брызгать святой водой, чтобы ведьма свою силу не смогла применить.

– А, если дивчина, на которую мы нападем, окажется не ведьмой? Я, думаю, что сегодня ночью далеко не одна девушка с парнем в лес пойдет. Это я Вам точно говорю, можете быть уверены. Мы, что всех их колом штрыкать будем? Мало того, что ведьма много хлопцев в округе погубила, так мы еще начнем девчат убивать?- попытался вы­яснить Федор Прищепа.

– Значит так, хватит рассуждать и пререкаться. Что да как? Откуда я знаю, на месте разберемся. Не может быть, чтобы ведьма себя как-то не проявила. Все равно она должна отличаться от обычных девушек. Все, разговор окончен. Вечером приходите ко мне, как договорились,- приказным тоном заключила панна Кульбас.

– Это большая удача, что она женщина, и поэтому, не может быть полководцем,- тихо сказал староста, обращаясь к священнику, когда они были уже на улице.

В селе Вишневом чувствовалось приближение праздника. Молодежь на улице собиралась в группы, и весело о чем-то разговаривали. Они были похожи на стаи воробь­ев, которые, перелетая с дерева на дерево, ужасно громко чирикают. Глядя на которых, удивляешься, как такие маленькие птички могут издавать столько много шума? Дев­чата нарядились в праздничные сорочки - вышиванки. Заплели в косы разноцветные ленты, а на головы надели веночки из цветов. Эти головные уборы изготавливались для специального ритуала. С их помощью в день Ивана Купалы гадали на будущих женихов. Хлопцы пели веселые песни, смеялись и заигрывали с девушками. Все с нетер­пением ждали вечера, когда на реке должно было начаться основное действо праздника.

В селе поговаривали о пропаже молодого хлопца. Но так, как он нигде не появлялся, посчитали, что парень поехал к родственникам в соседний хутор. В то время это бы­ло обычным делом. Дети тогда рано взрослели и становились самостоятельными. Кто подавался на заработки, а кто и в казаки на Запорожье уходил.

Инга понимала, что рано или поздно отыщется погибший. Но нынешнее положение вещей, как это не цинично выглядело, устраивало её. Это способствовало плану, что­бы покончить с ведьмой. Поэтому, панна не стала вмешиваться в розыски парня и никому не сказала про увиденное ночью в лесу. Весь день она занималась домашними делами, создавая видимость, что готовится к празднику. В это время её мысли были заняты только одним вопросом: