Люди Быка
Шрифт:
Семен хотел вылезти посмотреть на результаты чужой деятельности, но Пит его удержал – там кто-то остался! Пришлось сидеть и ждать: никакого движения на поляне не наблюдалось, зато через некоторое время послышались звуки, похожие на всхлипывание. Семен махнул на спутника рукой, выбрался на свободное пространство и направился к главному кумиру. Подошел, озадаченно почесал затылок и произнес:
– «…Выводи, Разбойник, девок, пусть покажут кой-чего!»
Жбан уже не был пустым – пива в нем содержалось литров пять. На камне присутствовали лепешки весьма неаппетитного вида – вероятно, их пекли впопыхах. Две куропатки со свернутыми
То, что она плакала, можно было определить по звукам, а то, что она молодая, – по формам тела, поскольку лица ее, в отличие от всего остального, видно не было. В общем, данная особа стояла на четвереньках в голом виде, выставив довольно аппетитную попку. Руки же ее были привязаны к основанию кумира, так что сменить позу она не могла.
«Надо полагать, – подумал Семен, – что это еще один способ задабривания лесных духов: поместили на капище девушку, да еще и в такой позе, чтоб, значит, лешему было удобней пристроиться. Изверги – ее же муравьи и мухи кусают!» Как простой сказочный принц-спаситель, Семен немедленно вытащил нож и принялся резать веревки. Пит же, как настоящий, а не сказочный леший, девушкой не заинтересовался, а сразу кинулся к жбану. Точнее – в жбан. Девица начала стонать, извиваться и шевелить руками, явно торопясь на свободу.
Семен оказался в положении главного героя загадки про волка, козу и капусту: девица вот-вот вырвется и сбежит, но если заняться ею, то Пит моментально выхлебает пиво и тогда… Времени на размышления не было: Семен дал пинка питекантропу, а вторым точным ударом опрокинул жбан. Пит обиженно взвыл. Его голос слился с визгом девицы, которая вскочила на ноги и кинулась в кусты, не разбирая дороги.
– Все из-за тебя, гад! – озлился Семен и еще раз врезал Питу по мускулистым ягодицам. – Лови ее теперь!
Впрочем, поймали туземку они довольно быстро. Точнее, она поймала себя сама – пробежав полсотни метров по лесу, влетела в колючий куст, вся исцарапалась и запуталась в ветках своими густыми волосами. Освободить ее оказалось делом нелегким, поскольку при приближении Пита она начинала кричать и биться. Пришлось Семену изобразить из ременной перевязи пальмы петлю и накинуть ей на запястья.
Кое-как они девушку распутали, из куста вытащили и переместили на свободное от растительности пространство, там стали ее успокаивать: Семен держал, а Пит ласково перебирал ей волосы – занимался грумингом. Девица уже почти успокоилась и просто тихо плакала, когда Семен обратил внимание, что Пит время от времени что-то отправляет себе в рот. Сердце Семена обмерло от ужаса – он вспомнил виденные когда-то телепередачи о жизни обезьян.
– Что?! – выкрикнул он. – Ну-ка, подержи ее, а я посмотрю!
Спасители поменялись ролями – Пит ухватился за тело, а Семен взялся за девичьи волосы. Скудный лесной свет помехой не оказался – не прошло и десяти секунд, как Семен вскочил на ноги и прянул в сторону.
– Пусти ее, Пит!! – заорал он, торопливо отряхивая ладони и одежду. – Не трогай!! Не прикасайся к ней!!!
Питекантроп отпрыгнул, готовый пуститься наутек. Такой команды, однако, не последовало – его начальник с каким-то первобытным ужасом осматривал свою рубаху, словно видел ее в первый раз. Девушка же, обретя вожделенную свободу, похоже, не знала, что с ней делать. Она села и стала размазывать кровь и сопли по исцарапанному лицу. В такой позе стало заметно, что талия у нее тонкая, а груди довольно крупные. Личико тоже вроде бы ничего, но уж очень измазанное. Впрочем, прелести ее Семена больше не интересовали. Он сосредоточился для мысленного посыла, попытался поймать испуганный (но уже и любопытный!) девичий взгляд и произнес – вслух и мысленно:
– Ты свободна! Иди домой! Деревня – там! Иди!
Девица поняла: вскочила на ноги (довольно длинные и стройные) и кинулась в указанном направлении. Семен плюнул, ругнулся, поднял руку, чтобы по привычке почесать затылок, и отдернул ее. Ругнулся еще раз и тяжко вздохнул:
– Я себя знаю – это теперь надолго. Как говорится: страх, который всегда с тобой! Ну, что уставился, Пит? Мы чуть не влипли! Или уже влипли? Давай хоть присмотрим, чтоб она до деревни добралась – человек все-таки…
– Я ни пним-ай, Сем-хон Ник-ич!
– Что тут понимать-то?! – безнадежно махнул рукой Семен. – Пойдем, посмотрим, куда она пошла.
Они стали красться за девушкой. Точнее, крался Семен, а у Пита в этом нужды не было, поскольку он и так двигался бесшумно. Впрочем, девица была озабочена в основном чем-то другим – по сторонам не смотрела и не оглядывалась. Судя по тому, как она двигалась, привычка ходить без обуви у нее имелась – городская девочка в таких условиях не прошла бы и десятка метров.
Девушка выбралась на тропу и побрела в сторону деревни. Она временами всхлипывала и пыталась расчесать пальцами волосы. Мужчины следили за мельканием ее белых ягодиц сквозь заросли – прямо как Чингачгуки на тропе войны. Наконец сплошной лес кончился – дальше пошли трава, кусты и отдельно стоящие деревья. Прятаться тут было сложнее, и Семен решил прекратить эту игру. Правда, его смущало, что девушка, избежав страшной опасности, как-то не слишком сильно стремится к дому родному. Ругая себя за излишнее любопытство, Семен все-таки продолжил наблюдение и вскоре, конечно, пожалел об этом – девушка свернула с тропы вправо!
– Это что еще такое?! Она домой не хочет?!
– Я ни знай! – пожал плечами Пит.
– Ну, а куда она пошла? Что в той стороне?
– Там тр-ва кус-ный! Много! – облизнулся Пит. – Я туд-да утром за ид-дой хдил.
– Болото, что ли?
– Дха.
Примерно через полчаса Семен и Пит сидели возле небольшого озерца с заболоченными и заросшими кустарником берегами. Свободная вода была в центре, а по краям плавала ряска и листья кувшинок. Между ними бегали водомерки, в воздухе летали разнокалиберные стрекозы и бабочки, в траве у дальнего берега копошилось утиное семейство. В общем, пейзаж ассоциировался с картиной великого художника Васнецова, только Аленушка не сидела задумчиво на бережке, натянув подол на коленки, а тихо плескалась почти в центре озерка.
«Спрашивается: зачем она это делает? – недоумевал Семен. – Искупаться захотела?! Так могла бы и до речки дойти…»
Увы, вскоре стало ясно, что девушка мутила застойную болотную воду не из гигиенических соображений. Она старательно пыталась утопиться, но у нее ничего не получалось. То ли там было недостаточно глубоко и вязко, то ли она слишком хорошо умела плавать, а скорее всего, просто не могла справиться с собственным инстинктом самосохранения.
– Четвертая попытка, – уважительно сказал Семен. – Упорная какая! Спорим, что опять вынырнет?