Люди до
Шрифт:
У нас осталось совсем немного времени до встречи с правлением и мы принимаемся за завтрак. Я не ела несколько дней, но острого голода, не чувствую. Наверное, в медицинском центре, мой организм поддерживали, не только сном, но и питанием, которое я получала, через все эти трубки, подсоединенные к моим венам. Я смотрю на Лёна, на то, как он засовывает первую ложку с кашей в рот, и наблюдаю за его реакцией. Все, как я и предполагала. Такого, кислого выражения лица у него, я давно не видела. Это стоило того. Я, едва не давлюсь чаем от подступившего смеха, когда он все же проглатывает пищу, приготовленную его отцом. Как не старалась вести себя менее заметно, все обращают на это внимание, и смотрят на меня.
– Ну что опять? Разве не забавно, то что он не может есть то, что ел на протяжении всей своей жизни, а теперь считает - гадостью редкой.
– Оправдываюсь я, за свое поведение.
– Я вообще-то здесь, не стоит меня обсуждать! И ты, выглядела не лучше, когда впервые
– Высказывает Лён.
– Да, но тогда ты не знал другого вкуса, поэтому все и выглядит смешным. Раньше, ты считал меня чокнутой, когда я еле пережевывала вашу еду, а теперь я наслаждаюсь ответной реакцией.
– Вот и разобрались!
– Бросает он мне.
– Только Тим, прошу у тебя несколько уроков приготовления пищи, а то я с голоду помру, пока снова привыкну к этому.
– Он указывает на кашу, переливая ее из ложки, обратно в тарелку.
– С этим я смогу тебе помочь!
– Вызывается Су, достаточно резко и быстро, так, что Лён и мы с Тимом, чувствуем неловкость ситуации.
– Ну хорошо.
– Отвечает озадаченный Лён.
– Лишь бы, что-то из этого вышло, более съедобное.
Дальше мы заканчиваем еду, уже молча, каждый в своих мыслях, но не слишком рассиживаемся, так как нам уже пора выдвигаться на встречу с правлением.
Мы, снова на этой улочке, ведущей нас к зданию правления, своими плавными и узкими изгибами. Идем не спеша, у нас еще есть время и мы должны прибыть без опоздания. Когда мы уже сближаемся с фонтаном, через его переливы, я вижу дивную радугу огненного цвета. Я замираю на месте, а потом бросаю всех и мчусь на другую его сторону. Все так, как я и нарисовала себе в воображении. Это Рон, своей роскошной огненной шевелюрой, мелькает, между струями воды в фонтане.
– Рон! Рон!
– Окликаю я девушку, бредущую вдоль фонтана, слегка задевая его край, своей маленькой ручкой. Она оборачивается, и некоторое время стоит неподвижно. Потом, зарывает рот ладонью и начинает подпрыгивать на месте. Она подбегает ко мне, и обнимает меня, мы кружимся под брызгами воды, отлетающей от бортиков фонтана.
– Лин, ты жива! А я ночами не спала, думала, что же с тобой случилось, после нашего падения в реку.
Когда Рон, немного успокоилась, и стала способна не только выкрикивать что-то похожее на «какое счастье, что же с тобой было или, а ты представляешь», тогда я смогла спокойно обсудить детали событий, произошедших с ней, и со мной. Выяснилось, что после своего падения со стены, Рон не помнит ничего. Ни то, как попала в Коммуну, ни то, как ее от туда выкрали, ни то, как ее выкупил Новый город у похитителей. Она помнит только прыжок в реку, а после больничная палата уже в Новом городе. Бедняжка, ей даже никто не сообщил того, что ее похищали. Дали ей думать так, что ее вытащили из реки, и спасли жители Нового города. Оказывается, лекарство, добавленное похищенным девушкам, действует намного серьезнее, чем мы думали. Наверное, первая доза лекарства, выдаваемая в пищу - всего лишь снотворное, а есть еще вторая порция, которая значительно влияет на память. Я постаралась восстановить, ту часть в сознании Рон, которую мне рассказывал Тим и остальные. Она слушала меня, перепуганная, что ей пришлось многое пережить, чего она даже не может воспроизвести в своей памяти.
– Рон, у меня есть к тебе предложение. Я хочу взять тебя с собой, в поддержку. Сейчас, будет проходить собрание правления Нового города, в котором мы, - я указываю на моих спутников, стоящих неподалеку, ожидающих конца моего разговора, - принимаем непосредственное участие. Ты все поймешь по ходу, но основной момент, тебе все же придется объяснить заранее. Дело в том, что Новый город хочет объявить войну Основному.
– Рон, вздрогнула, от сказанных мной слов, но я не собиралась щадить ее чувства, в данный момент, у меня просто на это не было времени.
– Сама по себе, война - уже идет. Она направлена на уничтожение Нового города экономически, Основной город хочет ослабить противника, вымогая, с помощью похищения девушек, наиболее значимые для обеспечения жизнедеятельности города, ресурсы. А совсем недавно, в том месте, где держали вас в заложниках, был найден большой запас оружия и патронов к нему. Основной город планировал напасть первыми, теперь эту попытку осуществит Новый город. Что ты думаешь по этому поводу?
– Война! Это так серьезно и страшно.
– Не таясь, начала Рон.
– А есть способ ее предотвратить?
– Сразу же задает она вопрос.
– Мы надеемся, что есть. Но в этом вопросе есть и другая сторона. Нужно ли ее останавливать? Я хочу, чтобы ты хорошо подумала и вспомнила все, что произошло с тобой, все, чему тебя научило время, за этот короткий промежуток времени вне Основного города. Вспомни, как людей Основного города кормят пищей с лекарствами, чтобы скрыть плачевное состояние окружающей среды и заставить беспрекословно выполнять то, что им потребуется. Вспомни, как они спокойно разменяли нас, на более выгодный товар. Прибавь к этому то, что людей, не подходящим им по результатам тестирования, они безжалостно выпихивают за
Я заканчиваю высказывать свои доводы, а Рон, пристально смотрит куда-то вдаль. Может быть, она вспоминает родной город и мечтает туда попасть вновь, а может она прислушалась к моим словам, и желает что-то поменять. Мне, пока, не известно об этом. И я не желаю прерывать ее внутренней борьбы. Все же остальным, я давала больше времени для раздумий, чем ей. Я машу рукой, чтобы к нам присоединились остальные. Они быстро подходят и по лицу Лёна, я понимаю, что времени у нас осталось совсем мало, и нам следовало бы поторопиться в зал заседаний правления. Что мы поспешно и делаем.
Внутри здания, я уже не озираюсь по сторонам, как в первый раз, хотя архитектура Нового города, меня не перестает поражать. Сейчас, меня бьет мелкой дрожью, от предстоящего разговора. Снова - заседание, и снова - волнение. Мы не договаривались друг с другом о том, что будем говорить правлению. Мы, даже не до конца знаем свои позиции, что придется занять, в этой странной игре вождей. Тим, сжимает мою руку крепче, хочет успокоить мою дрожь и волнение. Сейчас - это не поможет, но я благодарна, что он рядом со мной до последнего. До того момента, как нас разделит его выбор. Это его решение, принятое путем взвешивания человеческих судеб и людских жизней. Он выбрал жизнь, я выбираю будущее. Он не может сделать столь смелый шаг, из-за ответственности, возложенной на него, должностью Главы Коммуны. Он знает, почти каждого жителя своего города, и не хочет пускать их на верную гибель, только из-за того, что города что-то не поделили между собой. А в будущем, я вижу, как после столкновения городов, победившее правление доберется до Коммуны, и им не удастся, снова отсидеться в сторонке, так как вопрос будет касаться их лично. Я старалась объяснить это Тиму, но он не возьмет на себя эту роль, он предоставит действовать остальным. Все его доводы по поводу человеческой жизни, «брат на сестру, мать на сына», они не обоснованны. Ведь никто не говорит об открытой бойне. И я этого не желаю. Я хочу обойти этот острый момент, сгладить углы, заставить правящие силы бороться между собой, не привлекая к этому остальных. Не знаю, что из этого выйдет, от этого боюсь еще сильнее. Хочется обнять Тима и кричать ему, чтобы он услышал меня и не бросал, но я не могу так поступить с его выбором. Он тоже не в восторге, что у меня по этому вопросу такое мнение, но он не давит на меня, так же, как я, не давлю на него. Будь, что будет! В который раз, говорю я себе, в те моменты, когда от моего слова или действия, зависит совсем немногое, а может, я ничего не могу предпринять, может, все уже решено и спланировано. Тогда, нам придется уйти ни с чем. Я стараюсь не падать духом и идти с гордо поднятой головой, твердо шагая по красному ковру, ведущему нас за собой, к главному кабинету здания. В конце коридора, уже видны массивные двери, зала заседания правления. Они заперты, и не пропускают ни единого звука, что доверили, хранить толстой породе дерева. Мы собираемся у дверей в назначенное время. Теперь нас пятеро. Мы переглядываемся, смотря поочередно, в глаза друг друга, но сохраняем молчание. Нам нечего больше обсуждать, перед тем, как намерения и планы правления вскроются. Я, пытаюсь увидеть в глазах Лёна, его намерения, но они, по-прежнему, хорошо укрыты им. Его глаза, не выдают, ни единой эмоции. Он смотрит, словно мимо меня, а когда ловит на себе мой изучающий взгляд, то снисходительно приподнимает уголок губ, вместо радушной улыбки. Он искренне сказал, что будет на моей стороне, что он согласен со мной, в вопросах борьбы. Но что еще может таить в себе этот человек, ранее не знакомый мне? Тот, кто выставил себя предателем по отношению ко мне, перед своим отцом. Тот, кто спас меня и не единожды помогал, не прося ничего взамен. Что это за личность?
Тим, несколько раз сжимает мою руку, чтобы я обратила на него внимание. И действительно, я не свожу глаз с Лёна, довольно длительное время. Я жму руку Тима, в ответ, и улыбаюсь ему так, как могу улыбнуться только ему. Постепенно, начинают нервничать все, присутствующие здесь, а дверь, так и не раскрывает нам тайны собрания, своими узорами увлекая наши мысли. Я на пределе, и мне мало поддержки Тима. Я подаю руку, рядом стоящему Лёну, и он ее принимает, так же крепко сжимая мои пальцы, как и Тим. Лён, в свою очередь протягивает руку Су, а Тим, стоящей рядом с ним, Рон. Мы обмениваемся своими рукопожатиями, как спасательными веревочками, заброшенными в реку, для спасения утопающего. Нам нужна помощь каждого, из здесь присутствующих, чтобы поменять что-то в этом мире. Мы сильны - пока мы вместе. Когда дверь, наконец, приходит в движение, мы вздрагиваем, и это движение передается через руки каждого. На пороге зала, появляется Зоин. У него задумчивое выражение лица. Его, сдвинутые к переносице, брови не предвещают ничего радужного. Я бледнею, но стараюсь не показывать своего страха, ни ему, ни остальным.