Люди и боги

Суржиков Роман Евгеньевич

Явился банкир Конто — принес предложения от пары наемных бригад. Воины монеты обрадовались возможности послужить Короне и запросили достойную владычицы цену. «Мы бы просили меньше, но боимся оскорбить ваше величество низкой ценою», — так выразился один из капитанов. Минерва просмотрела сметы — они были ей вполне по карману. Особенно радовал пункт: «призовая выплата за каждого убитого врага». Мира прикинула, что ее денег хватит на истребление шести с половиной тысяч врагов. Боги, где и набрать столько!.. Однако она отказала банкиру:

— Эти господа слишком высоко себя ценят. Добейтесь скидки хотя бы на треть, тогда поговорим.

Затем пришел шериф Фаунтерры. Обычно

бравый и молодцеватый, на сей раз он выглядел потерянно. Сообщил ее величеству, что город потрясли волнения следующего толка. Некие злоумышленники учинили ряд диверсий как в столице, так и в окрестностях. Целями являлись искровые машины, линии передач, станции волны. Далеко не все диверсии удались, многие были предотвращены силами полиции и военных. Но успешных все же хватило на то, чтобы поезда остановились на путях к Маренго, Лабелину и Бэку. Поначалу это не сильно взволновало горожан: поезда — забава богачей и купцов, а бедному люду отчасти даже приятно, что вельможи теперь ездят по-простецки. Но затем в ходе допросов стало известно, что диверсии организованы людьми графа Шейланда. И тут-то горожане смекнули: какого-такого Шейланда? Того самого, у которого банки повсюду? Ах, он злодей! Теперь-то люди осознали всю тяжесть преступлений графа — и принялись громить его банки. Полиция во главе с шерифом оказалась в растерянности. Защищать имущество Шейланда? Так ведь он — Кукловод, сам лорд-канцлер пошел с ним воевать. Не защищать? Но это же пособничество грабежу!

На сей раз Минерва нашла, что сказать:

— Шериф, я приказываю остановить грабеж, арестовать все имущество банков Шейланда и впредь до судебного разбирательства передать под управление Короны.

То было блестящее решение. И закон соблюден, и граф наказан, и Корона получит выгоду, пока сможет пользоваться арестованными средствами. Мира ждала от шерифа восторгов, или хотя бы маленькой приятной лести. Но он ответил вялым «так точно» и озадачил владычицу еще одним вопросом. Леди-бургомистр уехала куда-то, а без нее все испортилось. Она-то всех приучила к порядку, при ней городские старшины по струнке ходили. А теперь в магистрате — базар, что ни совещание — то споры да скандалы, ни о чем договориться нельзя.

Похвала в адрес Аланис была неприятна владычице. Она ответила сухо:

— Благодарю, что напомнили, шериф. Я назначу нового бургомистра.

— Ваше величество, прошу прощения, а нельзя ли как-то вернуть леди Аланис? При ней все так хорошо ладилось…

— Аланис Альмера обвиняется в преступном сговоре с Кукловодом. Это она привела еретиков в усыпальницу Династии. Она вернется в Фаунтерру в кандалах!

Шериф помрачнел:

— Ваше величество, а не могли бы вы… в честь будущих Софьиных дней… выписать ей помилование?

— Вы не слышите меня? Аланис — еретичка!

— Зато хорошая. От нее городу много пользы…

Минерва не сдержалась:

— Вы что, спали с нею?!

Шериф проворчал нечто обиженное, откланялся и исчез. Мира ощутила себя взбалмошной дурой.

А потом пришла Бекка Литленд.

— Ваше величество, прошу простить мое недостойное поведение. Бросив вас, я поступила глупо, бесчестно, истерично. Глубоко раскаиваюсь в этом.

Мира ответила:

— Какое счастье, что вы пришли. Дайте мне совет.

— Постараюсь, ваше величество.

— Что мне сказать вам, леди Ребекка, чтобы наш разговор заладился?

Южанка подняла брови:

— Ваше величество всегда блистали остроумием. Вас не нужно учить тому, как вести беседу.

— Вы ошибаетесь, миледи. Послушайте о моих успехах за неделю. Я провела переговоры с двумя крупными лордами — оба отказали мне в союзе. Встретилась с генералом и офицерами — не смогла придумать ни одного приказа. Наняла наемников, но не захотела им платить — и они… как это называется… отнялись обратно. Наплевала в душу шерифу, высмеяв его нежные чувства к одной леди. Если все продолжится в том же духе, то я войду в историю как самый бездарный переговорщик. Лишившись трона, смогу зарабатывать на жизнь: интриганы будут нанимать меня, чтобы поссорить добрых друзей, разрушить крепкие союзы и посеять вражду там, где всегда царил мир. Учитывая сказанное выше, дайте же совет: как говорить с вами, чтобы вы не сбежали?

— Есть одна идея, — сказала Бекка, — правда, весьма фривольная в отношении владычицы.

— Я — временная владычица. Считайте, что мы просто заглянули в будущее.

Южанка крепко обняла Минерву.

— Чертовски прекрасная идея! — воскликнула Мира.

— О, объятия — это просто душевный порыв. А идея вот какая: давайте вместе выйдем на прогулку.

Мира охотно согласилась и приказала лейтенанту подготовить эскорт. Но Бекка возразила:

— Нет, не так. Выйдем в город инкогнито. Будьте как раньше Глорией Нортвуд или кем-то еще. Возьмите пару стражников без гербов и лазурных плащей. Мы — просто две юных леди, которым нечем заняться.

— Миледи, это звучит так абсурдно, что я не нахожу возражений!

Преображение заняло несколько часов. Пока слуги раздобыли все необходимое, пока Мира вспомнила, как менять цвет глаз и ставить веснушки, пока сражалась с париком и убеждала Лейлу с Шаттэрхендом уйти во тьму, а ее оставить в покое — наступила ночь, и пришлось отложить прогулку.

Девушки выбрались с Дворцового острова сразу после завтрака. С первых же минут Миру охватила чудесная легкость. Дышалось свободно, все вокруг радовало, хорошие шутки сами собой приходили на ум. Встречные горожане казались добрыми и простыми, дома — очаровательными, скверы — душевными. В какой-то миг Мира даже испугалась, взялась анализировать: нет ли тут подвоха? Если я чувствую такое облегчение, значит, власть для меня — бремя. А если так, то какая из меня владычица? Быть может, мне и не место на троне? Кроме того, я позволила Бекке уговорить меня. То есть, переложила на ее плечи всю ответственность за последствия. Какой же я сеньор, если сваливаю ответственность на вассалов?..

— О чем вы думаете? — спросила южанка.

— О том, почему мне так хорошо.

— Если вы найдете причину, то устраните ее?

— Разумеется. Приму все меры, чтобы снова стать мрачной, злой и ядовитой.

Они рассмеялись, и Мира бросила копаться в себе. Девушки придумали массу идей для прогулки и тут же принялись их воплощать. Промчались по набережной — широкая дорога позволяла скакать во весь дух. Поднялись по склону, остановились в сквере поглазеть на Ханай. Пофантазировали, кто с кем может кататься в лодке: Ворон Короны — с мрачной фрейлиной, принц Гектор — с толстухой Магдой, шаван Гроза — с архиматерью Эллиной…

Нашли торговца лимонадом, заплатили ему денег — и убежали. Он рысил следом, крича: «Барышни, ну барышни же, выпить забыли!» За деревьями тайком обогнули его, зашли в тыл, подкрались, внезапно схватили кружки: «Вы правы, сударь, о таком нельзя забывать! Владычица плачет, когда выпивка пропадает».

Налетели на стайку детворы и дали уговорить себя поиграть в прятки. Ребекка пряталась поистине гениально — зашла в тень и исчезла, всей толпой не найдешь. Миру, напротив, замечали в два счета. «Тетенька, вы сильно торчите!» — сказал один малец.