Люди и ложи. Русские масоны XX столетия
Шрифт:
ЩЕПКИН, Д.М. (В мае 1917, когда министром был кн. Г. Евг. Львов), «фактически министерством внутренних дел управлял Щепкин». В.А. Гуревич. Летопись революции. АФК, БИБ.
ЩЕПКИН, Н. Н. Член «прогрессивного блока». «Боялся разрыва с короной». (Дякин). Председатель «тактического центра», расстрелян в 1919 году. КАК, БИБ.
ЩЕРБАТОВ, Сергей, князь. Историк искусства, литератор; жил в Риме. 33°. ПА.
ШЕРБАЦКИЙ, А. И. Глава русской миссии в Бразилии, Уругвае, Парагвае и Чили. Переведен из Японии. ПА.
Э
ЭЛЬКИН, Борис Исаакович (1887-1972). Лондон. Редактор последнего (посмертного) тома Воспоминаний Милюкова. Редактор книги Адамовича о Маклакове. Автор одной из первых статей в Западном мире о русском масонстве (Slavonic Review,
Гувер, ВАМ (Переписка с Элькиным).
ЭЛЬЯШЕВ, Лев Ефимович (1882-1946?). Кадет. ПА.
ЭЛЬЯШЕВИЧ, Василий Борисович. Юрист, профессор, член Франко-русского института в Париже. Лич, ГЯА.
ЭНГЕЛЬГАРДТ, Борис А. Полковник, комендант Таврического дворца (здание Гос. Думы). «Руководитель военного отдела» в 1917. Член IV Гос. Думы, член Временного комитета Думы (28 февр.– 1 марта), «Стоял во главе революционных войск петроградского гарнизона». (Старцев, Внешняя политика…). СПТ, БИБ.
ЭПШТЕЙН, Самуил Ефимович (1887-1942). Вступил в 1929. Перешел из ложи «Les Heros de L’Humanite» в русскую ложу. Перед войной состоял в «Северной Звезде». 18°. ПА.
ЭРИСТОВ, Г., князь: см. Сидамон-Эристов.
ЭТГИНГЕР. В одном из последних списков 1948 среди принятых в «Лотос» из «Гермеса». ПА.
Ю
ЮЛИУС, Анатолий Михайлович (1898-?). ПА.
ЮРЕНЕВ, П.П. (1874-1945?). Кадет. Министр путей сообщений в августе 1917. В 1919 председатель Одесской группы Национального Центра. Упоминается как «брат» в переписке масонов. Эмигрант в Париже. Гувер.
ЮСТИЦКИЙ, Петр Иванович (1871-?). Вступил в 1933 (или 1934). Париж. ПА
Я
ЯБЛОЧКОВ, Павел Николаевич (1847-1894). Известный изобретатель. Один из первых русских масонов, друг М.М. Ковалевского в Париже. Основатель одной из первых французских лож, принимавших русских («Космос»). ПА.
ЯКОБСОН, Виктор Исаакович (1870-1934). Вступил в 1931. Шотландский Устав. ПА.
ЯКУБОВИЧ, М.П. Полковник, тов. военного министра в 1917. Заменял в Петрограде министра (Керенского), когда тот выехал в мае – июне на фронт. БИБ (Половцев).
КОММЕНТАРИИ
Авксентьев, выбранный в Исполком Петроградского Совета «от крестьянства», правый эсер, бывший эмигрант, в 1917 г. вернулся из Парижа и сразу занял высокие посты в Петроградском Совете и Совете республики, а также в редакции газеты «Воля народа». Его деятельность в это время состояла из ведения заседаний, его послужной список несколько напоминает Ковалевского, этого «генерала на купеческих свадьбах». В первой эмиграции (до 1917 г.) он председательствовал в группе «Призыв», теперь он председательствовал в крестьянской группе, официально называясь председателем Всероссийского Союза крестьянских депутатов. После июльских дней он стал на время министром внутренних дел, затем – председателем Демократического совещания, Предпарламента, и наконец – Комиссии по иностранным делам, заседавшей вплоть до вечера 24 октября, не говоря уже о многочисленных комитетах и обществах, как например, «Комитет Временного совета Российской республики». Осенью 1918 г. он стал председателем Государственного совещания в Уфе, а затем – председателем Уфимского правительства (пятичленной Директории), иначе называемого «Объединением антибольшевистских сил восточной России». Тов. председателя и секретарем его оказался эсер Роговский. В этом правительстве, не нашедшем себе роли и просуществовавшем до весны 1919 г., в разное время состояло 13 человек (из них только два, видимо, не были масонами, – во всяком случае, не было найдено следов их принадлежности к масонству). Это были Авксентьев, Роговский, Кроль, ген. Болдырев (данных нет), Третьяков, Лебедев, Зензинов, Аргунов, Минор (данных нет), Слоним, Чайковский, Маслов, ген. Алексеев (один наезд, короткое время).
Мельгунов писал позже, что Роговский был ему «всегда подозрителен»; в письме Н.В. Вольскому от 6 марта 1947 г. он говорит:
Г. Катков об Авксентьеве выразился так: «(он был) совершенно некомпетентный министр внутренних дел».
Ниже мы печатаем два документа (ПА). Первый: письмо Адамовича Мастеру ложи «Объединенное Братство» М.М. Тер-Погосяну от 6 марта 1957 г. В это время «Объединенное Братство» уже объединило все, что оставалось от парижских лож обоих Послушаний. Письмо послано из Манчестера, где в это время, в университете, А. получил место преподавателя русского языка, по рекомендации Б.И. Элькина, т. к. после ухода из просоветской парижской газеты, где А. сотрудничал с 1945 г., он оказался в крайне бедственном положении.
104 Ladybarn Road Manchester 14 6/III-57
Дорогой Михаил Матвеевич,
Согласен – 28-го. Если буду жив и здоров, явлюсь 28-го вечером – на собрание. Спасибо за предложение «оплатить расходы». Этого не нужно, т. к. приеду я в Париж во всяком случае, а днем раньше или позже – значения в финансовом смысле не имеет.
У меня к Вам есть просьба. Мне хотелось бы знать, какова программа собрания и кто будет выступать. Отчасти мне это нужно для того, чтобы иметь представление о характере собрания, но главным образом – чтобы знать, сколько времени будет мне отведено (думаю, что минут 30 – 40 было бы достаточно, но м. б. этого слишком много?)
Крепко жму Вашу руку.
Преданный Вам
Второй документ, несколько сокращенный, доклад А. о Гоголе, прочитанный им «за агапой» (подзаголовок), и напечатанный (на машинке) в масонском «Вестнике Объединенных русских лож» в 1959 г., № 3, по случаю 150-летия со дня рождения Гоголя. Нам известны еще два доклада Адамовича этих лет (во время наездов его в Париж из Англии): один о Достоевском, прочитанный 12 апреля 1956 г., и другой – помещенный в «Бюллетене» № 7, в июле 1961 г., о смысле эмиграции: «Что мы такое? Что впереди? Зачем мы в эмиграции?» На эту тему он несколько раз выступал как в 1920-х, так и в 1930-х гг. на литературных вечерах парижского Союза Поэтов и Общества «Зеленая лампа».
ДОКЛАД АДАМОВИЧА О ГОГОЛЕ
Было бы нелепо спорить против того, что Гоголь – один из величайших русских писателей. Это признано всеми, это не подлежит ни малейшему сомнению.
Лично я сказал бы даже больше: Гоголь – пожалуй, самый гениальный наш писатель, тот, у которого изобразительный и чисто словесный дар достигает наибольшей силы. Конст. Аксаков называл его «нашим Гомером», Мережковский высказал предположение, правда, более чем фантастическое, – что сам черт водил пером Гоголя, когда тот принимался писать. Если условиться, что в этом замечании дана только оценка гоголевского таланта, преувеличения в нем нет. Талант действительно необыкновенный, несравненный, и достаточно вспомнить хотя бы первые страницы «Мертвых душ», с удивительным в своем нарочитом, монументально величавом идиотизме, разговором о колесе, – которое до Москвы может быть и доедет, но до Казани, нет, до Казани не доедет! – и Маниловым, и Собакевичем, и Плюшкиным, чтобы это сразу почувствовать. А беседа двух дам, просто приятной и приятной во всех отношениях, а Хлестаков, а женихи, ожидающие выхода Агафьи Тихоновны… нет, о чем туг говорить: гений, гений, отрицать это можно только по слепоте или ради оригинальничания!
Но… Гоголь – писатель холодный, по-видимому никогда никого не любивший, и если от этого и страдавший, то оставшийся таким до конца, до «Переписки с друзьями», в которой он советует помещикам читать крестьянам Евангелие, но самое крепостное право находит нормальным и законным. Совершенно правильно заметил Достоевский в «Бедных людях», что даже над несчастным своим Акакием Акакиевичем Гоголь в сущности издевается, и не случайно он противопоставил ему Пушкина, который в «Станционном смотрителе» отнесся к такому же беспомощному старику много человечнее.