Люди и призраки
Шрифт:
Мэтресса Татьяна действительно оказалась невероятно разговорчивой дамой, и, когда они добрались до высокой каменной лестницы, Мафей был даже рад с ней расстаться. Не то, чтобы он не любил пообщаться с новыми людьми, напротив, дама на коньках рассказала много интересного, но просто в данный момент ему было как-то не до того. Его не оставляла мысль о несчастном мистралийце, который умирает в гостиной у Жака, и о схватке Элмара с двумя вооруженными бандитами, которая еще неизвестно, чем закончилась. И еще он терзался мучительным вопросом, что будет лучше: искать мэтра Истрана, или не терять
Как оказалось, мучительный вопрос был бесполезным и совершенно лишним, поскольку первое, что он увидел, придя в себя, было склонившееся над ним лицо наставника. Так что искать его не придется. Но скрыть от него факт подпольных упражнений с зеркалом тоже не удастся, и это уже хуже. Попался, можно сказать, с поличным…
– Хвала богам, все обошлось! – с облегчением вздохнул мэтр и тут же строго нахмурился. – Ваше высочество, ведь я неоднократно…
– Мэтр, пожалуйста! – умоляюще воскликнул Мафей, подхватываясь с дивана, на который, его, видимо, уложили, найдя без сознания на полу. – Потом меня отругаете! Бежим скорее к Жаку! Там беда! На них напали! И Элмар там…
– Успокойтесь и объясните толком… Впрочем, нет, не надо, я сам посмотрю…
Мэтр пристально уставился на зеркало, и Мафей в очередной раз безуспешно попытался рассмотреть, как же это делается, но смог только с сожалением отметить, что мэтр и в этот раз искал не дом, а лично Элмара, и опять у него получилась ровная белая нить.
Элмара Мафей увидел сразу. Его всегда было видно сразу, он возвышался над окружающими даже, когда все сидели. В данном случае, стояли на коленях, сгрудившись вокруг лежащего на полу человека. Элмар, Тереза, Флавиус, какой-то незнакомый молодой мистик и пожилой доктор.
– Да сделайте же что-нибудь! – психовал Элмар. – Вы хоть что-нибудь умеете толком?
– Я пытаюсь, – нервно отозвался молодой мистик. – Я не могу его подхватить…
– Что, много грешили накануне? – заметил Флавиус.
– Господа, не время для шуток, – перебила его Тереза. – Пульс падает…
– Я не могу, потому что его держит кто-то еще, – обиженно пояснил мистик. – И он мне мешает.
– Тереза, ты? – тут же спросил Элмар.
– Нет, не я. Если бы я умела…
– Мэтр, – снова попросил Мафей, – ну пойдемте же! Он же умрет!
– Сию минуту, – согласился мэтр и погасил зеркало. – Но пойду я, а вы, ваше высочество, извольте…
– Со мной все в порядке, – поспешил заверить его Мафей, опасаясь, что его сейчас отправят в постель. – Я мог бы вам помочь…
– Нет необходимости, – оборвал его наставник. – Я сам. А раз уж вы настолько хорошо себя чувствуете, извольте занять чем-либо вашего гостя, которого вы, должен заметить, здорово напугали.
– Гостя? – растерялся Мафей, который такого оборота не ожидал. Он уже приготовился доказывать, что мэтр напрасно беспокоиться о его здоровье и что он вполне в состоянии тоже отправиться с ним, но никак не ожидал, что его оставят дома под таким вздорным предлогом, как гости. – У меня?
– Именно, ваше высочество, лично у вас. Так что общайтесь, а я, с вашего позволения, вас оставлю.
– Вы нас даже не представите? – удивился Мафей, заметив, наконец, упомянутого гостя – крепкого румяного детинушку в поморском кафтане, который неловко топтался в сторонке,
– Смею вас заверить, ваше высочество, вы уже знакомы, – чуть усмехнулся мэтр Истран и исчез из комнаты, оставив принца и его гостя в полной растерянности.
– Вот так всегда! – чуть не плача от обиды, проворчал его высочество и покорно занялся гостем. – Прошу вас, присаживайтесь, сударь. Извините, но не могу припомнить, при каких обстоятельствах мы знакомились…
– Не узнаешь? – Похоже, гость был ничуть не меньше растерян оттого, что их не представили и бросили наедине. Он аккуратно опустился в предложенное кресло, неловко поерзал и смущенно пробормотал: – Ну конечно, мы же десять с лишним лет не виделись… Кондратий я.
– Кондратий? – изумился Мафей, до которого с запозданием дошло, что кузен Кондратий старше его на три года, и, разумеется, уже давно не тот вредный мальчишка, который дергал его за уши и сочинял обидные дразнилки, а взрослый мужик. С усами даже. – Нипочем бы не узнал.
– Да я сам-то тебя узнал только по ушам, – признался гость. – Ну, горазд ты людей пугать, скажу тебе! Это все маги такие?
– А что? – не понял Мафей, пытаясь сообразить, что делать дальше. Принесло же гостя на его голову! И в такой момент!
– Сам бы посмотрел! Приезжаешь ты к человеку в гости, проводят тебя в его покои, заходишь и видишь такую картину: висит хозяин этих самых покоев, влипнувши мордой в зеркало, что приклеенный. Я и оторопел. Вот, думаю, ни хрена себе, в гости сходил! Сейчас еще войдут, меня увидят, вспомнят наше с тобой детство и подумают, что это я виноват…
Мафей покосился на зеркало, борясь с искушением попробовать еще разок и поглядеть все-таки, что же происходит сейчас в гостиной у Жака. Повторно пугать гостя он все же не рискнул, и просто поинтересовался:
– А как это тебя ко мне в гости занесло? Десять лет не вспоминал, а тут вдруг пробило? За собственные уши испугался?
– Ну что ты сразу… – страдальчески поморщился Кондратий. – Почему именно испугался? Я как-то не совсем дурак и могу сложить два и два. Если ты десять лет не думал о мести, с чего бы вдруг на одиннадцатый начал? Такое только пьяному мистралийцу могло в башку стукнуть. Если тебе так уж интересно, я тебя до сих пор ни разу не навестил по одной простой причине. Так же, как и батя, и Василий. Дед нам строго-настрого запретил здесь появляться. Они с Шелларом рассорились вдребезги, а дед, он же, растудыть его, мужик горячий… Зарекся впредь и сам сюда показываться, и нам всем запретил, а то, сказал, прокляну. Вот и не показывались, чтобы деда не гневить. Хотя желание такое имели, и я, и Василий. А вот чего ты ни разу домой не наведался, это уже другой вопрос. Тебе ж, вроде, никто не запрещал?
– А что я там забыл? – холодно пожал плечами Мафей. – Мой дом здесь. Дом – это там, где тебе хорошо. Где тебя любят. Где у тебя есть друзья. А место, где на тебя даже слуги смотрят сверху вниз только потому, что ты байстрюк, сложно назвать домом. Уж по тебе и вредным дочкам тетки Лисаветы я меньше всего скучал.
Кондратий опустил глаза и вздохнул.
– Правильно батя говорил. Все до последнего слова. И в тот раз, и в этот. Он говорит-то раз в два года, но если уж скажет, то точно в яблочко…