Люди из ниоткуда. Книга 1. Возлюбить себя
Шрифт:
Однако народу нужно же чем-то заниматься, потому и приходится мне уподобиться злой мачехе из «Золушки». Пусть уж перебирают, пересеивают и перетаскивают. Хотя… — а вдруг и высеем немного? Чем чёрт, как говорится?!
…Зыркнув на ни живого, ни мёртвого с перепугу Карпенко, Чекун вырвал у того лопату и, несильно треснув черенком друга по лбу, буркнул:
— Пойдём уже, Макар хренов! Надевай своё седло, Пастух небесный…
И они, ворча и беззлобно переругиваясь, утопали по направлению к дому, в который мы накануне подняли кое-какой выделенный мною для «развлечения» масс посевной материал и инструменты.
Направленная к насосной, «ломовая бригада», приведя в порядок здание после последних военных действий, занималась уже обустройством ограды. Щедро отступив по семьдесят метров от стен по периметру, люди чуть не с улюлюканьем кинулись на вкапывание брёвен. После чего занялись налаживанием дополнительных заградительных сооружений. Найденная и снятая с мёртвых опор линий электропередач разнокалиберная проволока на месте превращалась в «путанку», и щедро распределялась между устанавливаемыми в шахматном порядке столбами.
Для пущего разнообразия и устрашения между рядов проволоки насовали колючих плетей ежевики и веток тёрна.
Бензопила визжала весь день. Я невольно болезненно морщился, прикидывая, сколько бензина уходит на создание сего непролазного великолепия, но утешался тем, что на подобные нужды он, в принципе, и был предусмотрен и просчитан заранее. Насовав под нос кукишей собственной жадности, я тоже, — не пёрся пешком, а садился в потрёпанный джип, и катил на «осмотр и корректировку» работ.
Было видно, что люди устали убивать и уничтожать. Любой мужик, даже ленивый и безалаберный, рано или поздно, но становится вдруг обуреваем тягой к созиданию. Сказать честно, — когда я задумывал столь грандиозные «бастионы», я был уверен, что мне удастся занять делом людей надолго. Что горстке народу на это понадобится не один месяц. И что при этом коллектив будет хоть немного отвлекаться от грустных мыслей о вечном.
Когда есть общность людей, созданная проблемой или собранная воедино горем, следует постоянно подогревать её активность в нужном русле, чтобы не дать энергии масс перерасти во что-то опасное для самой себя…
Однако я явно не учёл, насколько изголодавшийся по мирному труду мужик способен наворотить за неполный месяц. Примерно ко второй трети апреля, перед таянием снега, новая «линия Мажино» будет мне сдана, ей-богу!
Вампир, словно бульдозер, носился между работающими и поражал дурною силою, обнимая и вбивая в ещё мёрзлую почву столбы чуть ли не с размаха. Жутко при этом хэкая и ухая. Перепутано и переплетено всё было настолько, что даже змея, остановившись перед этим пугающим нагромождением, сто раз бы подумала, — а не удавится ли она, пытаясь проползти между плодами рук человеческими?
Урок кажущейся непоколебимой защищённости всем пошёл впрок. Как только спадёт снег, мы заминируем по максимуму все подходы к нашему району. Правда, для этого нам придётся зарядить пулями не менее тысячи, а то и полутора тысяч гильз охотничьих патронов.
Ума не приложу, где мне взять потом для них столько потенциальных жертв…
Надо сказать, что мы вместе с Кругловым и Чекуном не забывали посматривать в сторону перевала, памятуя о том, что за ним осталась по-прежнему весьма боеспособная часть. Но нас, по всей видимости, на время оставили в покое. Не исключено, что на время зимы гарнизоны расквартировались где-нибудь в пещерах Лаго-Наки. И до схода снегов вряд ли куда-либо двинутся.
По рассказам Круглова, часть располагала неплохими шансами выжить, потому как незадолго до столкновения с астероидом её почти неплохо снабдили. А так же потому, что в той местности якобы где-то располагается государственное Резервное хранилище.
— Где оно точно, по-видимому, не знают и командиры.
— Не по рангу им, Вася, эти знания. Оно ж как, — рассчитывали, скорее всего, чтобы всеми этими знаниями располагал высший командный состав округа, как минимум.
— Но если вдруг рассеются и по весне найдут, — часть точно не сдохнет. — Чекун говорил это с какой-то затаённой злостью. Ожидал ли он тоже в гости эту уже полудикую ораву?
— Мне кажется, они по весне именно этим только и будут заняты. Там же сотни, тысячи, десятки тысяч тонн продуктов, Вася… Так что будут, видимо, искать. Только это. Всеми силами. А, наткнувшись на конкурентов, будут сражаться. Это ведь сама жизнь. Иначе они скоро станут очень, очень мёртвыми солдатами — Мне так же очень, очень хотелось, чтоб так всё оно и оказалось. И чтобы в битве за кусок там полегли практически все. И защищающие харчи, и желающие их…
Грех так думать, грех. Но, когда отвечать тебе приходится не только за себя, и не о таком взмолишься…
Тепло навалилось неожиданно. Нельзя сказать, что это было то настоящее весеннее тепло, которое обычно сопутствует приходу Красы.
Так, — нечто среднее между мягкой прохладой и отошедшей стужей. Наметённые за зиму снежные барханы теперь вызывали не меньшее наше беспокойство, чем ранее дожди.
Такое таяние могло вновь поднять уровень упавшей было за зиму воды. Подо льдом образовались пустоты. Уходя, вода оставила лёд в состоянии «на весу». И теперь тишина часто взрывалась далёким треском и хлопком проваливаемой рыхлеющей ледяной корки. Ноздреватый снег исторгал из себя холодные ручьи, сливавшиеся в лесную балку.
На некоторое время вода там действительно поднялась, удерживаемая ледяным панцирем. Затем лёд рухнул в провал, увлекая за собой сотни кубометров воды и не стаявшего снега. Мощный поток практически без остатка смыл накопившиеся за долгую зиму гниющие и преющие в балке останки и отходы. К осени там может возродиться прежний ручей. Если только он не изменил своего подземного русла.
Через пятнадцать дней земля оказалась полностью свободной от снега. Точнее, не земля, а сама составляющая основу местной почвы, — размокшая, и всё ещё прочно держащая в себе ТУ воду, глина.
Чтобы хоть как-то обеспечить наши «нивы» этой самой «почвой», нам придётся изрядно перелопатить окрестный лес, сантиметр за сантиметром снимая с камней и пустой земной породы плодородный тонкий слой и перетаскивая его на собственные грядки. Уж такая «земля» в этих краях.
Дать бы, как следует, по шее тем, кто ранее утверждал, что «на Юге палку воткни, и она прорастёт»… Разве что воткнуть её этим идиотам прямо в кочан, заменяющий голову.
В нашу «почву» с трудом можно воткнуть даже отточенный лом, господа. И охотно она растит нам только корявый можжевельник, терн, мох да проклятущие камни. Вот в таких «благословенных» условиях нам и придётся кормить себя все последующие годы.