Люди, которые играют в игры
Шрифт:
Трудность заключается в том, что дети представляют собой оттиск родителей и их родительское бессмертие. Открыто или в глубине души каждый родитель радуется, когда его дети реагируют так же, как и он, даже если они следуют за ним в самых худших проявлениях. Под контролем Взрослого родитель должен отказаться от этой радости, если хочет, чтобы его дети приспособились к окружающему миру лучше, чем он сам.
Теперь мы готовы обдумать, что происходит, когда человек желает отказаться от образца, записи в своей голове и программы, которую она диктует, и стать особым человеком — пациентом.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: СЦЕНАРИЙ В КЛИНИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ
Глава Шестнадцатая
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ФАЗЫ
А. Введение
Поскольку сценарное воздействие начинается до рождения, а «заключительное представление» или последняя развязка происходит во время смерти или позже, клиницисту редко удается проследить сценарий с начала и до конца. Юристы, банкиры, семейные врачи и священники, особенно те, что практикуют в маленьких городах, — вот кто вероятнее всего знает все тайны жизни человека с рождения до смерти. Но поскольку сам сценарный анализ возник всего несколько лет назад, по существу, нет ни единого примера клинических наблюдений за ходом всей жизни или за сценарием. В настоящее время такое возможно только с помощью биографических книг, но обычно в таких книгах многого не хватает; мало на какие из поставленных выше вопросов можно ответить с помощью обычных академических или художественных биографий. Первая попытка чего-то похожего на сценарный анализ предпринята Фрейдом в его книге о Леонардо да Винчи. Следующий ориентир — написанная Эрнстом Джонсом биография самого Фрейда. У Джонса было то преимущество, что он был лично знаком с героем своей книги. Эриксон изучил жизненные планы и ход жизни двух успешных лидеров: Мартина Лютера и Махатмы Ганди. В написанной Леоном Эделем биографии Генри Джеймса и в описании отношений Хисса и Чемберлена, сделанном Зелигсом, также можно найти много сценарных элементов. Но во всех этих случаях о самых ранних директивах можно только догадываться.
Наиболее близко подходит к научному изучению сценариев Макклелланд. Он изучал соотношение между историями, которые слышали или читали дети, и их жизненными мотивами. Много лет спустя его работу продолжил Рудин.
Рудин изучал причины смерти тех, у кого смерть мотивирована подобными историями. Те, кто стремится к достижениям ради прогресса, всегда должны быть «хорошими», они стараются сдерживать свои чувства, контролировать их и часто страдают от язвы желудка и высокого кровяного давления. Рудин сопоставил эту группу с теми, кто стремится к власти и свободно проявляет себя в стремлении достичь ее; у них высокий уровень смертей от того, что мы назвали бы сценарными причинами: самоубийство, убийство и цирроз печени от усиленного пьянства. Сценарий «прогрессоров» основан на историях об успехе, сценарий «властителей» — на рассказах о риске, и Рудин сообщает нам, какой тип смерти они предпочитают. Это исследование двадцатипятилетней давности легко укладывается в рамки приведенного выше сценарного анализа.
В своих исследованиях сценарный аналитик не может достигнуть точности и уверенности психолога, который ставит опыты на мышах, или бактериолога. Сценарному аналитику приходится читать биографии, следить за успехами друзей и неудачами недругов, встречаться со множеством пациентов с ранним программированием и проецировать назад и вперед жизнь тех пациентов, с которыми знаком достаточно долго. Клиницист, который, например, практикует двадцать или тридцать лет и поддерживает контакт со своими прежними пациентами, навещая их время от времени или даже просто обмениваясь рождественскими открытками, чувствует себя все более уверенно в сценарном анализе. С таким фундаментом он лучше представляет себе, что делать с сегодняшним пациентом и как получить от нового пациента максимально возможное количество информации за короткое время. Чем быстрее и точнее распознается в каждом случае сценарий, тем быстрее и эффективнее действует предложенный терапевтом антитезис. Таким образом он сберегает время, энергию и жизни представителей нового поколения.
Психиатрическая практика, как и все остальные отрасли медицины, связана с определенным процентом смертей и неудач в лечении, и первая задача терапевта — снизить этот процент, независимо от всех прочих достижений. Следует предотвратить быстрое самоубийство с помощью передозировки снотворного и медленное самоубийство от высокого кровяного давления или алкоголя. Лозунгом терапевта должно стать: «Сначала добейся улучшения, а анализируй потом», иначе его самые «интересные» или «вдохновляющие» пациенты будут самыми интересными обитателями морга, психлечебницы или тюрьмы. Следовательно, первая проблема такова: каковы «сценарные знаки», которые проявляются во время лечения? Терапевт должен знать, что нужно искать, где искать, что делать, когда он найдет искомое, и как определить, действует ли он эффективно. Об этом мы поговорим в следующей главе. Вторая проблема — проверка его наблюдений и впечатлений, приведение их в систематический порядок, чтобы терапевт мог говорить о них с другими. В этом может помочь сценарный вопросник, который приводится в конце книги.
Многие пациенты, обратившиеся к транзакционным аналитикам, сделали это после обращения к другим врачам. Если этого не было, то с транзакционным аналитиком они пройдут все фазы «предварительной» терапии, Поэтому разумно рассмотреть две фазы клинического сценарного анализа: предварительную фазу и фазу непосредственно сценарного анализа. Какой бы способ лечения ни применялся, фазы будут теми же; они не специфичны для сценарного анализа. Сценарный аналитик может заметить ошибки других терапевтов, но свидетелем их успеха он обычно не становится. И наоборот, другие терапевты видят неудачи сценарных аналитиков, но не видят их успехов.
Б. Выбор врача
Почти каждый врач предпочитает думать, что пациент избрал его, руководствуясь по меньшей мере рациональными мотивами, на основании полной информации, каким бы неразумным ни был этот пациент в других отношениях. Это чувство, что тебя выбрали по заслугам — как по заслугам в профессии, так и по личным качествам, — нормальное чувство и является одной из наград нашей профессии. Поэтому каждый врач может окунуться в это чувство и наслаждаться им — минут пять или семь. После этого он должен отложить его на полку вместе с остальными своими наградами и дипломами и забыть, если хочет добиться успеха в лечении.
Доктор Кью может быть очень хорошим врачом, и у него есть дипломы, репутация и множество пациентов, подтверждающих это. Он может подумать, что пациент пришел к нему по этой причине или сам пациент скажет ему это. Однако его должна отрезвить мысль о всех тех пациентах, которые не обратились к нему. В соответствии с надежными статистическими данными, 42 процента встревоженных людей вначале обращаются к священнику, а не к психиатру, а почти все остальные адресуются к семейному врачу. И только один из пяти пациентов, нуждающихся в психиатрической помощи, получает ее — в больнице, в клинике или в частной практике. Иными словами, четыре из пяти встревоженных людей не избирают психиатра в качестве своего врача, хотя его помощь им доступна — пусть хотя бы в государственной больнице, если не другим способом. Вдобавок большой процент пациентов, решивших обратиться к психиатру, выбирают не лучшего из них, а очень многие выбирают худшего. То же самое происходит и в других отраслях медицины. Хорошо известно также, что очень многие охотнее тратят деньги на выпивку, наркотики и азартные игры, чем на психиатрическую помощь, которая могла бы их спасти.
При свободном выборе пациент выбирает врача в соответствии со своим сценарием. В некоторых местах у него нет выбора, ему приходится обращаться к местному знахарю, шаману или ангакоку. [50] В других местах он может сделать выбор между традиционной медициной и дипломированным врачом, и в соответствии с местными обычаями и политическим давлением он выберет либо магию традиции, либо магию науки. В Китае и Индии традиционный и современный подходы часто сочетаются, как в психлечебнице в Мадрасе, где ведическая медицина и йога используются наряду с современными методами лечения психозов. Во многих случаях выбор пациента определяется финансовыми соображениями.
50
Эскимосский шаман. — Прим. пер.
В Америке у большинства пациентов нет свободного выбора врача; пациента направляют к многочисленным «авторитетам» одного или другого типа: психиатрам, психологам, социальным работникам, медицинским сестрам, адвокатам и даже социологам. Пациент в клинике, в частной или государственной больнице, в психлечебнице или в социальном учреждении может быть направлен к представителю любой из этих профессий. Школьника направят к школьному советнику, а освобожденного условно — к полицейскому, который совсем не имеет терапевтической подготовки. Если у пациента нет никаких точных сведений или фантазий о психиатрии и ему понравится первый психотерапевт, он будет и в будущем искать помощи психотерапевта, если будет нуждаться в лечении.