ЛЮДИ КРОВИ
Шрифт:
Сантос и Мортон кажутся мне какими-то подавленными, когда я прихожу выпустить их из камер. Как будто их мысли где-то далеко. Я не придаю этому значения, моя голова занята лишь Элизабет и ребенком. Я запрещаю себе думать о скорой смерти этих людей. Подумаю, когда придет время.
После полудня я выхожу на галерею, смотрю на небо, дружелюбно киваю серым облакам, улыбаюсь порывистому ветру, наморщившему поверхность моря. Поблизости нет ни одной лодки, да и откуда им в такую погоду взяться! Уверенный в том, что наши действия останутся незамеченными, я отпираю
Когда пушка стреляет, извергая пламя и дым, они оба кричат от радости. Я присоединяюсь к их «Ура!», когда ядро падает в воду, оставляя за собою белый хвост на четверть мили.
– Еще разок? – с улыбкой спрашивает Хорхе.
– Почему бы и нет? – отвечаю я.
Мы по очереди заряжаем пушку, способную разносить в клочья целые корабли, и стреляем из нее. Я шесть раз гоняю Сантоса в оружейную за боеприпасами. Мы все, как пьяные, – со смехом заряжаем, стреляем, в ушах у нас уже звенит, лица черны от дыма.
– Питер, – беззвучно обращается ко мне Элизабет из своей комнаты, – не кажется ли тебе, что пора остановиться? Если вы будете продолжать в том же духе, с какой-нибудь проходящей мимо лодки вас заметят и сообщат властям.
Я вспоминаю о той мзде, которую плачу морской патрульной службе, и усмехаюсь:
– Кто станет обращать внимание на их сообщения!
И я в последний раз посылаю Сантоеа в оружейную. Должно быть, он уже устал, потому что на сей раз задерживается там дольше обычного. После этого выстрела я отсылаю Кейси и Сантоеа в дом и запираю оружейную уже без них. Все еще улыбаясь от удовольствия, полученного от стрельбы, тоже иду внутрь.
Я велю Сантосу сначала приготовить бифштекс для Элизабет. Потом, оставив людей в большой комнате, несу ужин жене.
– Хорошо повеселился? – спрашивает она, садясь на своем ложе.
– Прекрасно! – отвечаю я, усаживаясь рядом с ней и ставя между нами тарелку с бифштексом.
– Я по тебе скучала.
Ее признание удивляет меня:
– Я думал, тебе нравится днем быть одной.
– До недавнего времени нравилось. Но из-за ребенка я многое теперь чувствую совершенно иначе.
Я поняла, что хочу, чтобы ты был рядом.
– Тогда я приду сразу после обеда, – говорю я.
– А ты не можешь остаться сейчас? – спрашивает Элизабет.
Я отрицательно качаю головой:
– Хорхе сегодня готовит «Карне Дьябло» специально для меня. Я не могу обмануть его ожиданий.
– Опять ты со своим ненаглядным человечком! – Элизабет любуется цепочкой с медальоном на своем запястье и вздыхает. – Что ж, если это так необходимо, иди. Только будь осторожен с этим самым мясом. Помнишь, как оно на тебя подействовало в прошлый раз?
27
– Ну что, босс? Как насчет обеда? – приветствует меня Сантос, как только я захожу в большую комнату.
Я втягиваю носом запах специй и жареного мяса, исходящий от его сковородки, улыбаюсь
– Давай! Посмотрим, как я справлюсь на этот раз.
– Да, босс, посмотрим, как оно вам понравится сегодня! – с улыбкой подхватывает Хорхе и накладывает мне первому.
Они с Мортон тоже садятся за стол и приступают к трапезе. На этот раз я ем потихоньку и каждый кусочек запиваю водой. И все же через некоторое время внутри у меня начинается пожар. Один кусок кажется мне особенно острым, он просто обжигает мне горло, заставляет закашляться. Срочно запиваю его водой и говорю:
– Чудесно. Но, кажется, сегодня ты сделал его еще острее?
Хорхе и Кейси переглядываются и оба мне улыбаются.
– Не настолько, чтобы это было заметно, – отвечает Сантос.
Я продолжаю есть, отправляю в рот кусок за куском, делаю глоток за глотком. К тому времени, как я заканчиваю, мой стакан пуст, а внутри все еще пылает пожар.
– Черт! Все еще жжет. Еще воды!
– Сию минуту, босс. Сейчас принесем! – Сантос и Мортон оба бегут на кухню.
Мне кажется, что проходит целая вечность. Жар грызет меня изнутри, скребет по горлу. Наконец-то они возвращаются! Как в прошлый раз, у каждого в руках по графину. Опрокидываю в себя один, потом второй.
– Лучше? – спрашивает Сантос.
Я киваю. Уже не так горячо. Уютное тепло разливается внутри. Во рту какой-то жирный вкус. Я провожу языком по зубам. Почему это они стали такими скользкими? И тут меня пронзает одна мысль, которая заставляет все мое существо содрогнуться. Я смотрю на полки и не нахожу там синего керамического кувшина, в котором Элизабет держит…
У меня отваливается челюсть. Силюсь закрыть рот, но не могу. Передо мной маячат лица Сантоса и Мортон. Они наблюдают за мной. Оба радостно улыбаются, как будто в лотерею выиграли. Я хочу спросить у них, было ли это вино из Слезы Дракона, но не могу вымолвить ни слова.
– Сработало? – спрашивает Мортон.
– А ну попробуй, – предлагает Сантос.
Она берет вилку и вонзает ее мне в руку. Хочу завопить и не могу. Хочу отдать своему телу приказ изменить обличье, но не могу. Кейси вытаскивает из моей руки вилку, с удовольствием рассматривает капельки крови на ее зубцах.
– Ну, босс, – говорит Сантос, – кажется, я вас предупреждал.
Он изо всех сил бьет мне в лицо кулаком. Голова моя откидывается в сторону. Глаза заволакивает белой пеленой. Но двигаться и издавать хоть какие-то звуки я по-прежнему не в силах.
Пытаюсь собраться с мыслями, но они как будто распадаются у меня в голове. Почти не понимаю разговоров Сантоса и Мортон. Все пролетает мимо.
– …убить его, – слышу я обрывок фразы Сантоса и вновь возвращаюсь в этот мир.
– Не думаю, что сможем, – возражает Кейси.
Она указывает на ранки от четырех зубцов вилки на моей руке, которые уже почти затянулись. Если бы я только мог, я бы сейчас рассмеялся. Даже после того как меня опоили, даже пребывая в состоянии, близком к коматозному, я все еще не потерял способности врачевать себя.