Люди, Лодки, Море Александра Покровского

Покровский Александр Михайлович

Что это значит? Это значит, что ни дай Бог вам стоять в море, под водой в сутки более 6 часов. 24 часа делятся на 4 смены. И не приведи Господь их менять. Нарушение биоритмов у подводников приводит к тому, что после 30 лет их биологический возраст превышает паспортный на 5-7 лет. Десятилетнее использование человека в таком режиме приводит к тому, что у совершенно нормальных людей развиваются шизофренические симптомы. Они то проявляются, то пропадают. Во время их проявлений человек за свои действия не отвечает. НИКАК. И проявиться они могу КОГДА УГОДНО! И КАК УГОДНО!

У человека меняется температура

тела. При заступлении на вахту она — 35 градусов! Повторюсь — 35 градусов! Это значит, что человек минимум час после заступления — спит. Он приходит на боевой пост, а его знобит, ему холодно, он морщится, пытается согреться (отсюда наш вечный черный чай на вахте).

Помните нашу поговорку: "Подняли, а разбудить забыли?" Так это не поговорка. Это жизнь. А в конце вахты температура 37.4, 37.8. О чем это говорит? Организм компенсирует первоначальное снижение.

Что случается через 10 лет подводной жизни? Температура в любое время дня и ночи может быть 36 градусов, а может быть и 35.2. Что это? Организму теперь "начхать" на вахту, "бдительность" и "дисциплину". Он спасается. При пониженной температуре он лучше отдыхает.

Гиподинамия.

Теперь о ней. То, что мы там почти не движемся, приводит к тому, что не заряжается подкорка головного мозга. Оказывается, мышечные сокращения заряжают ее, как конденсатор. Результат — хороший сон. Нет заряда — плохой сон. Человек вообще никак не может проснуться. То есть, спит он плохо, но встать не может. И это годами.

И что теперь? Можно с утра до вечера проверять несение вахты в корме. А потом как ахнет — и будет у вас "Комсомолец". Можно сидеть часами по тревоге в первом отсеке, а потом как даст — и будет вам "Курск".

У меня годами была гиподинамия. И вот что удивительно: организм запомнил и теперь все время требует от меня гипердвижений. Отсюда и мой вечный бег — лучше всего я чувствую себя на бегу, отсюда и поднятие неимоверных тяжестей, отсюда и супервыносливость — я могу бежать и плыть часами. Организм боится, что я опять вернусь к гиподинамии.

Ребята, хочется сказать, господа хорошие, проектанты, ВПК, ГШ, Министр Обороны, дорогой президент (никого не забыл?), человек устроен просто, он миллионами лет привыкал к 24 часовому циклу. Он не самый надежный ваш болт и двигатель. Он вообще не надежен. Изначально. Он хрупок. Уникален. Он живой. Еще раз — ЖИВОЙ! И автономность у него примерно 60 суток (и этот срок еще неплохо было бы исследовать), после чего нужен отдых — 75 суток (и не рядом с железом в отсеке, а с семьей на юге).

И вот тогда, когда вы все это дали человеку, а он взял и утопил вам корабль, и можно будет говорить о том, что он утопил его по халатности, а если этого нет — увы вам!

Кстати, в институте Медико-биологических проблем в Москве, на Хорошевском шоссе, все, что я только что сказал, прекрасно знают. Исследовали уже все это. На космонавтах.

***

В английском торговом флоте принято следующее: есть закон, по которому, если ты пробыл в море на корабле (на надводном, не на подводном) более двух месяцев, то получаешь поражение в правах. Мало того, не имеешь права расписываться

на банковских документах. Твоя подпись должна быть заверена неплавающим родственником. Не отсюда ли ярость пиратов? Пираты были сумасшедшими и совсем не боялись смерти, поэтому с ними так трудно было воевать.

Вы знаете, согласиться с тем, что самое современное оружие может быть передано в руки людей с временным помутнением рассудка, всегда трудно. Сделали бомбу и отдали ее в "жёлтый дом". А там ходит стая и каждый про себя думает: вот бы нажать.

Конечно, все это тяжело принять, но принять придется. У людей едет крыша. И если в случае с космонавтами это почему-то является очевидным, то подводник считается чем-то априори не ломающимся. А он и не ломается, он только некоторое время не может отвечать за свои действия. Представьте себе: Атлантика, переход, вы в море суток десять и вы — вахтенный в последнем кормовом отсеке, вы один, ночью, а вокруг никого, только редкие загорания лампочки каштана, и рядом с вами никого, потому что вы — вахтенный на два кормовых отсека. Через какое время вас потянет что-то сделать руками? Сразу. Вам надо отвлечься от давящего одиночества. Результат — "Комсомолец".

Вспомните, сколько раз вместо ЛОХа — локальный, химический огнегаситель — в отсек по пожару давали ВВД. Совершенно нормальные люди от стресса путали совершенно не похожие друг на друга клапаны. Мало того, они были уверены, что подают ЛОХ.

***

У меня в рассказиках есть про технику. Не любит она нервных, верно. У меня мичман был суетливый, хороший специалист, но пессимист и мандражила жуткий. Запускаем К-3, а он рядом канючит: "Не запустится. Я же знаю, что не запустится". И верно К-3 при нем не запускалась, или все шло с таким перекосом. Техника нервных подводников очень не любит. У них все в руках ломается, не запускается, не работает. Потом я начал запускать все без него.

А ты знаешь, что летчики не матерятся? В воздухе особенно. Машина летать отказывается. Потому и не матерятся.

Химики разные бывают. Я сейчас не хочу говорить о том, кто и на каких лодках работает больше, а кто-то меньше. Да, на "стратегах" штурману, к примеру, полегче живется, чем на "многоцелевых".

А химик везде химик. Конечно, можно все пустить на самотек и жить при 1,5% углекислого газа. Ничего страшного не произойдет. И многие химики у нас так и ходили. Но я старался. А на меня глядя, и мои мичмана. Дело первично, остальное — вторично. Подчиненные же проявляют свои лучшие качества, если ты в свое дело душу вкладываешь. Это же не скрыть. Видно. Ты у них как на ладони.

И вот мы придумали. У меня в походе углекислый газ вообще не мерился. Его было так мало, что приборы не брали. Показывали 0 процентов или 0,1. На пятом году службы я вдруг понял, что наши любимые УРМы (углекислотный регенератор морской) могут работать, как черти, и их потенциальную мощность мы сразу сажаем на 60-70 процентов.

Долго я к этому шел, потому что нигде, ни в каких инструкциях это не написано. И я придумал. Нулевую десорбцию (перевод в рабочее состояние) проводил совершенно не по инструкции. Зато у меня не УРМы были, а звери. Жрали углекислоту, как бешеные.