Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима

Винничук Лидия

Помимо живого, впечатляющего описания досадного происшествия этот рассказ ценен и тем, что в нем упомянуты театральные представления, сопутствующие играм по обету. Интересно и то, что, как явствует из слов Полибия, переданных Афинеем, для того, чтобы сделать зрелища более привлекательными для римлян, приглашали актеров и музыкантов из Греции или из Передней Азии — это подтверждает и Тит Ливий. Повествуя о «блестящих играх», устроенных полководцем Марком Фульвием в 186 г. до н. э. по обету, данному во время войны в Греции, историк пишет: «Из почтения к нему на эти игры явилось из Греции много артистов. В первый раз тогда смотрели римляне состязания атлетов и травлю львов и пантер; эти представления отличались почти таким же великолепием и разнообразием, как и в наш век» (Ливий. От основания города, XXXIX, 22).

В I в. до н. э. игры по случаю побед, триумфов прославленных военачальников

приобрели характер официальный. В 82 г. до н. э. в честь победы Луция Корнелия Суллы над его противниками в самой Италии власти организовали игры, программа которых совпадала с торжествами в честь Аполлона 5 июля. Спустя десять с лишним лет игры по обету устроил в Риме Гней Помпей; игры эти проходили в конце октября и заняли пятнадцать дней (Цицерон. Речи против Гая Верреса, I, 31). За играми по обету тогда же последовали и официальные игры Победы. Такие же игры Победы состоялись в 46 г. до н. э. по случаю четырехкратной победы Цезаря: сенат почтил таким образом заслуги диктатора. В 19 г. до н. э., когда уже Октавиан возвратился в столицу после успешной военной экспедиции, день его возвращения был отмечен как государственный праздник, повторявшийся затем под именем Августалий; через восемь лет в их программу были включены массовые зрелища, а после смерти принцепса в 14 г. н. э. Августалии были внесены в официальный календарь как ежегодный праздник, справлявшийся 12 октября.

Дабы почтить память Октавиана Августа, его вдова Ливия учредила в 14 г. н. э. ежегодные Палатинские игры (Дион Кассий. Римская история, LVI, 46; LIX, 16); происходили они, как явствует из их названия, на Палатинском холме, начинались 17 января, в годовщину бракосочетания покойного принцепса с его третьей женой Ливией, и продолжались сначала три, а позднее шесть дней. Еще в IV в. это была устойчивая форма почитания культа Божественного Августа.

Вознесение молитв за правителя, каким бы он ни был, и даже просто за влиятельное лицо, каким был, например, Луций Элий Сеян, всесильный временщик при императоре Тиберии (Там же, LVIII, 2, 8), было одной из самых распространенных и узаконенных обычаем традиций заискивания и подобострастия. Поводов к таким молениям и обетам могло быть сколько угодно: дни рождения императора, или большого вельможи, или членов их семей, военная экспедиция, болезнь. Документы «арвальских братьев» 50–54 гг. н. э. показывают, что эти жрецы не раз возносили богам молитвы за благополучие императора Клавдия; известен подобный же документ, датируемый 66 годом н. э. и касающийся Нерона.

Марк Аврелий совершает жертвоприношение на Капитолии

К празднествам, происходившим от случая к случаю, следует отнести и торжества, связанные с освящением храмов, — они также сопровождались играми, театральными представлениями, другими зрелищами. Так, по два или три дня шли спектакли в театре, когда в Риме освящали храм богини Флоры в 240 или 238 г. до н. э., храм богини Ювенты, покровительницы юности и молодежи, в 191 г. до н. э., святилища Юноны Регины и Дианы; один из дней отводился, кроме того, на состязания в цирке. В 173 г. до н. э., когда свой «дом» обрела в Риме божественная покровительница коней Фортуна Эквестрис, театральные представления продолжались целых четыре дня и еще один день был занят цирковыми ристаниями.

Поводом к устройству массовых зрелищ бывали и торжественные погребения видных граждан. Поначалу близкие родственники умерших организовывали на собственные средства бои гладиаторов, со временем к ним добавились и театральные постановки. В 174 г. до н. э., по словам Тита Ливия, римляне из всех состоявшихся тогда гладиаторских игр запомнили только те, которые полководец Тит Квинтий Фламинин устроил в память о своем отце. Поминальные игры длились в тот год четыре дня: помимо боев гладиаторов имели место роскошные пиры, сценические представления и раздача мяса народу. Игры, данные Фламинином, «считались в то время выдающимися, так как в течение трех дней выступили 74 гладиатора» (Ливий. От основания города, XLI, 28, 11). Спустя 14 лет на похоронах прославленного военачальника Луция Эмилия Павла была впервые показана комедия Теренция «Братья».

Программы празднеств все расширялись, добавлялись дополнительные дни на зрелища, росло число праздников — невозможно даже представить себе, сколько впечатлений приносил жителю Рима каждый год. К тому же время от времени — возможно, по какому-либо обету или в соответствии с предсказаниями пророческих книг — зрелища, устроенные в рамках Римских или Плебейских игр, в течение года повторялись, иногда по нескольку раз. Упоминания о таких повторных играх в период с 216 по 179 г. до н. э. можно найти в книгах 23–40 труда Тита Ливия «От основания города».

Обращаясь теперь к римскому театру, скажем сразу, что характер театральных представлений в Риме был совершенно иным, чем в Греции: хотя и в Риме спектакли часто проходили в дни праздников, религиозных торжеств, но сами по себе они не имели признаков культового действа, мистерии, не были связаны с религиозными обрядами.

По своему происхождению римский театр не может считаться явлением оригинальным — касается ли это драматургии или внутреннего устройства театральных сооружений. Здесь заметно сказалось влияние этрусков, а затем и греков. Ливий рассказывает: в 364 или 363 г. до н. э. в Риме свирепствовал мор, и ничем не удавалось ослабить его губительную силу. Перепробовав все меры, римляне решили в конце концов, дабы умилостивить богов, прибегнуть, как пишет историк, «к учреждению сценических игр, делу новому для воинственного народа, ибо ведь до этого зрелища ограничивались только конскими бегами. Но, как почти всегда бывает в начале, игры эти ничего особенного из себя не представляли, да и те были иноземного происхождения: приглашенные из Этрурии актеры, танцуя под аккомпанемент флейты, совершали, по обычаю этрусков, довольно красивые телодвижения, не сопровождая их ни текстом, ни соответствующими тексту жестами». И все же выступления актеров, их танцы, музыка произвели на тогдашних обитателей Вечного города сильное впечатление, ведь речь шла о прежде невиданном, о новинке. В самом Риме актерам из Этрурии «начали подражать молодые люди, перебрасываясь шутками в нескладных стихах и при этом жестикулируя соответственно тому, что они говорили. Таким образом обычай этот был введен и, благодаря частому повторению, усовершенствовался» (Ливий. От основания города, VII, 2).

Актеров в Риме называли гистрионами (от этрусского «истер» — актер). Вскоре, продолжает свой рассказ о начале римского театра Тит Ливий, актеры перешли от самодельных, незамысловатых, а то и грубоватых экспромтов, наподобие фесценнинских песенок, к исполнению сатур, или сатир — драматическо-песенных импровизаций в стихах, положенных на музыку, «причем пение сопровождалось игрой на флейте и соответствующими жестами». По преданию, несколько лет спустя Ливий Андроник первым решился поставить вместо сатуры драму с заранее определенным содержанием. «Будучи, как все в то время, и актером для собственных произведений и потеряв от частых повторений голос, он выпросил себе позволение ставить перед флейтистом мальчика для пения, сам же сопровождал его пение гораздо более сильными телодвижениями, ведь ему при этом не мешало напряжение голоса».

Это также вошло в обычай, и отныне выступления гистрионов не обходились без участия певцов, сами же гистрионы лишь произносили диалоги и разыгрывали сценки. «После того как это правило стало лишать драматические произведения комического и разнузданного характера и шутка мало-помалу стала превращаться в искусство, молодые люди, предоставив гистрионам играть пьесы, стали между собой, как и встарь, перекидываться шутками в стихах». Так, во многом под влиянием осков, из их города Ателлы пришли к римлянам знаменитые ателланы — комические сценки в стихах фарсового характера. В дальнейшем, после того как благодаря усилиям Ливия Андроника на римской сцене воцарились переводные греческие драмы, ателланы сохранились в виде эксодия — заключительного дивертисмента к основной пьесе. Между гистрионами и актерами, исполнявшими ателланы, утвердилось четкое различие: игра в ателланах, как явствует из слов Тита Ливия, не считалась занятием «низким», каким было в глазах римлян актерское ремесло вообще, поэтому в отличие от других актеров те, кто выступал в ателланах, несли военную службу, «как бы непричастные к сценическому искусству» (Там же).

Первоначально актеры, роль которых ограничивалась акробатическими, танцевальными и певческими номерами, выходили на небольшие, временные подмостки — эстраду; вокруг нее стоя толпились зрители. На исходе II в. до н. э. вблизи эстрады стали делать почетные места для сенаторов, и обычай этот сохранялся и тогда, когда уже начали строить постоянные театры. За строительство такого театра в Риме принялись в 154 г. до н. э.: это должен был быть прочный, каменный театр по образцу греческих, но несколько иначе расположенный, ибо различными были условия местности в Риме и в Афинах. Однако сенат воспротивился созданию в театре сидячих мест и работы были прекращены. Чем руководствовались сенаторы, принимая такое решение? По всей видимости, в сенате особенно сильны были антигреческие настроения, точнее — опасения, что эллинистические влияния подорвут незыблемость традиционного римского уклада жизни, чистоту римских нравов; виднейшим выразителем подобных настроений был, как известно, Марк Порций Катон Старший. Из уважения к обычаям своих предков жители Рима должны были и дальше смотреть представления стоя.