Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел о современных офшорных зонах
Шрифт:
Розмари Пестана, бескомпромиссная и бесстрашная профсоюзная активистка, рассказала, каково это – жить на Джерси без денег. Мать-одиночка с тремя детьми, она зарегистрирована как инвалид, страдающий заболеваниями сердца и артритом, и живет в довольно неухоженном доме, расположенном в центре Сент-Хелиера напротив грязного, заброшенного района. На протяжении тридцати пяти лет она работала неполный рабочий день уборщицей в Главной больнице Джерси, зарабатывая 13 тысяч фунтов стерлингов в год – примерно одну сороковую часть средней стоимости дома. Эти скромные доходы дополнялись 8 тысячами фунтов стерлингов финансовой помощи. По ее словам, только для того чтобы выжить, надо около 400 фунтов в неделю, но минимальная заработная плата дает 230 фунтов до вычета страховки и налогов, поэтому многие люди работают на двух работах. Причуды трудового законодательства делают забастовку на Джерси крайне трудным делом.
Сидя в своей тесной и загроможденной вещами кухне, Пестана вспоминает детство:
Кристенсен в прошлом контролировал выпуск «Индекса розничных цен на острове Джерси», который оказывает важное реальное воздействие на неравенство. Индекс учитывает цены на многие товары и услуги (например, квартплату и воду), так что если цены растут, работодатели должны платить работникам больше. «Я упорно охранял Индекс от политического вмешательства, которое было постоянным», – рассказывает Кристенсен. Как-то раз, в 1991 году его остановил в коридоре один из высокопоставленных джерсийских политиков. «Обращаясь ко мне, как к маленькому мальчику, он спросил: “Как поживает твоя матушка?”, а потом продолжил: “А теперь слушай. Эта инфляция создает проблемы. Что с этим можно поделать?”. Я ответил, что на следующий год ожидаю снижения инфляции. Он сказал: “Это не поможет – нам надо принять какие-то меры незамедлительно”. Я сказал: “Нет”. С тех пор он ни разу со мной не заговаривал». Джерсийская торговая палата проводила одно расследование за другим по отношению к Индексу розничных цен. Каждый раз оказывалось, что Кристенсен прав. Он в общем неплохо ладил со своим начальником Колином Пауэллом, высокопоставленным британским государственным служащим, но в конце концов они разругались. Как-то под Рождество Кристенсен попросил знакомого карикатуриста изобразить Пауэлла в виде волшебника, собирающегося зарезать жертвенного козла в Стоунхендже, и подписать: «Индекс розничных цен опубликован». Пауэлл был не в восторге от этой шутки.
Законы Джерси делают учреждение большинства нефинансовых предприятий чертовски трудным делом, хотя иностранцы, добравшиеся на острова на лодках, быстро находят там работу. «Если вы управляете спросом на рабочую силу, но не управляете ее предложением, возможен единственный результат, – говорит Кристенсен, – снижение заработков». Когда Кристенсен работал на Джерси, на острове не существовало минимальной заработной платы или выплат по безработице, что вполне устраивало финансовую отрасль, поскольку позволяло ограничивать издержки ведения бизнеса. Когда Кристенсен дал Jersey Evening Post интервью, в котором привел доводы в пользу введения минимальной заработной платы, Торговая палата Джерси внесла официальный протест.
В офшорных зонах почему-то допускают крайнее экономическое неравенство и зачастую приветствуют его как стимул, побуждающий бедняков работать напряженнее и больше. Этот образ мышления экономист Дж. К. Гелбрейт, говоря о соотношении между распределением доходов и налогами, назвал теорией «лошади и воробья»: если лошадь кормить овсом досыта, то часть зерна – вместе с навозом – достанется и воробьям. Дальнейшее снижение доходов беднейшей части населения является темой, постоянно обсуждаемой на Джерси, поскольку остров стремится опережать другие офшорные юрисдикции в привлечении капитала. В 2004 году корпоративный налог на Джерси снизили с 20 % до нуля. Исключение составили налоги на финансовые компании в размере 10 %. Это снижение пробило в бюджете острова довольно большую брешь, чтобы в нее ухнула вся система пособий. В результате под сокращение попали сотни работников, и пришлось вводить налог на потребление, особенно сильно ударивший по беднякам. Шона Питман, депутат Штатов, назвала этот налог проявлением подхода «облагай бедных, чтобы спасти богатых». «Социальная структура Джерси напоминает состав постояльцев в “Хилтоне”, – объяснил джерсийский сенатор Джерри Доуни. – Это сборище людей, приехавших сюда только для того, чтобы заработать деньги».
На Джерси богатые люди и корпорации могут на самом деле договориться о ставках, по которым они будут платить налоги. На протяжении 1990-х годов богатые люди, желавшие стать резидентами Джерси, направляли своих юристов прямо в офис Кристенсена, где они договаривались о ставках налогов от имени своих клиентов. Джерси устанавливал размер минимальных ежегодных налоговых платежах, и миллионеры или миллиардеры попросту переводили суммы, налог с которых по 20-процентной плоской шкале, действовавшей на Джерси, соответствовал бы означенной сумме. Предшественники Кристенсена довольствовались
Миллионеры имеют свойство прибедняться. В неряшливом, построенном в 1950-х годах офисном квартале неподалеку от центра Сент-Хелиера находится фешенебельное, выдержанное в новом колониальном стиле здание вещательной империи богатого порнографа и владельца газет Ричарда Десмонда. Ближе к окраине города, на участке, прилегающем к школе, где когда-то учился Кристенсен, много лет живет и работает Хью Тарстон, бухгалтер, ведущий дела бывшего премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер и ее семьи, а также дела гигантской многонациональной корпорации BAE Systems, которая торгует оружием. Отошедший от дел застройщик-девелопер, пожелавший скрыть свое имя, сказал: «Я плачу в виде налогов четверть того, что платит малый, который вывозит мусор из моих мусорных бачков. Я целыми днями играю в гольф, а он, возможно, не может даже заплатить за дом, в котором живет. Жизнь на Джерси такова: если у вас есть деньги, вы катаетесь как сыр в масле»11. Шестеро из десяти нынешних министров джерсийского правительства – мультимиллионеры. «Это парламент богатых, – говорит оппозиционный джерсийский депутат Джефф Саузерн. – Думаю, они до сих пор жалеют, что крестьяне проникли во власть».
Однажды зимним вечером 1996 года, незадолго до своего отъезда с Джерси, Кристенсен открыл бухгалтерские книги взору репортера из Wall Street Journal, проводившего расследование деятельности «обдиравшей» американских инвесторов мошеннической группы, в состав которой входил некий швейцарский банк. Несколько месяцев спустя история под заголовком «ОФШОРНАЯ УГРОЗА: ОСТРОВ ДЖЕРСИ ОКАЗЫВАЕТСЯ НЕ СОВСЕМ НАЛОГОВЫМ УБЕЖИЩЕМ ДЛЯ ВАЛЮТНЫХ ИНВЕСТРОВ» появилась на первой полосе, что вызвало у финансовой отрасли и политиков Джерси приступ колик. Эта публикация стала одним из первых случаев, когда считавшемуся незапятнанным и хорошо регулируемым финансовому сектору Джерси бросила вызов серьезная, распространяемая по всему миру газета. В конце статьи были приведены слова местного высокопоставленного чиновника. Все на Джерси были уверены, что этим чиновником был Кристенсен, а сам Кристенсен знал, что, согласившись беседовать с репортером, он в сущности «подписал» прошение об отставке.
«С этого момента они стали делать все, чтобы избавиться от меня, но срок моих полномочий не истек. Единственным способом, каким от меня можно было избавиться, было признание меня виновным в должностных правонарушениях или в растлении несовершеннолетнего. Напряжение было невероятным». Кристенсен не уехал с Джерси сразу же. На следующий месяц после начала скандала у него родился второй сын, и он был обязан отработать длительный срок после подачи заявления об отставке. Да и отъезд был непростым делом. «Быть крупной рыбой в маленьком пруду – это так соблазнительно, – рассказывает он. – Я мог бы запросто приобрести сорокадвухфутовую яхту, построенную фирмой Swan, пройти под ее парусами всю карьеру, а в конце плавания услышать удар судового колокола». Теперь он стал диссидентом, смутьяном, в которого летели стрелы, пущенные с берегов Ла-Манша. Впоследствии Jersey Evening Post ядовито писала: «Нет винограда кислее, чем тот, что был раздавлен мистером Кристенсеном, некогда работавшем на Джерси и ушедшим на повышение. С тех пор он неустанно подрывал репутацию нашего острова, который совершил глупую ошибку, игнорируя его». Французская Le Monde в апреле 2009 года опубликовала цитату из джерсийской газеты, где Кристенсена называли «предателем народа». Инсайдеры джерсийского истеблишмента подтвердили, что нападки на Кристенсена именно в таких выражениях – полуофициальная политика острова Джерси.
Офшоры процветают благодаря сочетанию узкого эгоизма и культуры сговора. Защитники офшоров с невротической быстротой приписывают своим критикам низменные мотивы и скрытые планы. Но люди, любой ценой добивающиеся повышения, обычно не разговаривают с репортерами Wall Street Journal для того, чтобы получить место получше.
Финансовый сектор может пользоваться преимуществами изоляции, запуганности и нравственной близорукости, но дух политики «выжать побольше сока из бедняков», господствующий в правящих кругах Джерси, зависит не от характера островитян; исходит он в конечном счете от офшорных компаний и людей, управляющих ими из других стран. Офшорные репрессии могут настигать и в крупных юрисдикциях. Рудольф Элмер, швейцарский банкир, который работал в нескольких офшорных центрах, прежде чем стал сообщать о ставших ему известными случаях коррупции, испытывал давление в Швейцарии – стране, население которой составляет 8 миллионов человек.