Люди огня
Шрифт:
— Правильно, — спокойно сказал святой. — Три шестерки, наложенные одна на другую и развернутые по часовой стрелке.
Я чуть не расхохотался.
— Это же произвольная трактовка! Так и в наскальных рисунках можно увидеть календарь!
Франциск покачал головой.
— Мне было видение…
Но я не хотел больше слушать.
— Поешьте, брат Франциск, — ласково сказал я. — И не будет видений.
— В том-то и дело…
Я встал с кровати и направился к двери. На душе у меня было нехорошо,
После обеда мы с Марком пошли гулять по городу. То и дело нам встречались группки подвыпивших монахов, распевавших фривольные песни. Братья-францисканцы явно забыли о своем строгом уставе и нажрались вдоволь.
— Эй, ребята! — крикнул нам развеселый монах, распивавший в компании братьев очередную (и, судя по всему, не первую) бутылку вина в маленьком открытом кафе. — Спасибо, что избавили нас от этого сумасшедшего. А то бы он нас всех раздел, разул и заставил заниматься самобичеванием. Хвала Господу Эммануилу!
— Хвала Господу! — мрачно повторил я. Мерзкое чувство на душе не проходило.
Я с трудом уговорил Марка ехать в Рим на следующий день. В конце концов, мы добились всего, чего хотели: орден принял решение принести присягу, и святой Франциск был в наших руках (хоть и упрямился), а до декабря оставалась еще уйма времени.
Вечером я опять зачем-то потащился к нашему пленнику. Жалко мне его было, что ли?
— Говорят, вы опять ничего не ели, — печально начал я, войдя в комнату.
— Ел, яблоко, — возразил Франциск. Он сидел на полу и как кот жмурился под лучами закатного солнца, Сегодня был редкий для октября погожий день.
— Что, одно яблоко?
— Не беспокойтесь, сеньор Болотов. Даже это для меня слишком роскошно. Я привык к более скромным трапезам.
Я вздохнул.
— Может быть, вам что-нибудь нужно?
— Нет, не стоит обо мне так беспокоиться.
— Просто я хочу привести Господу живого святого, а не святые мощи! — взорвался я.
— Ну, какой я святой?
— А вот это уже лицемерие. Грех, между прочим. Нормальные люди не живут по семьсот лет!
Франциск улыбнулся.
— Откуда вы знаете, что нормально, а что нет? Я пожал плечами.
— Брат Франциск, вы заблуждаетесь. Как только вы увидите Господа, ваши сомнения развеются, и вы примете его сторону. Так уже бывало со многими.
— Этого-то я и боюсь.
— Чего?
— Несвободы.
— Мы свободны.
Франциск покачал головой.
— Ну, что вы упрямитесь? — продолжал уговаривать Я. — Вы один. Ваши последователи вас предали.
— Они слабые люди. Не стоит осуждать их за это.
— Как с вами трудно, со святыми! И что Господь в вас нашел?
Франциск не ответил. Солнце зашло и больше не грело старика, и, кажется, это расстроило его гораздо сильнее, чем напоминание
— Завтра мы едем в Рим, — строго сказал я. — Встанем рано. Готовьтесь.
Святой покорно кивнул. Глаза бы мои не видели! Я повернулся и вышел из комнаты.
Утром погода испортилась. Стало холоднее, пошел дождь. Франциска посадили на заднее сиденье автомобиля, между двух охранников. Марк сел за руль, а я рядом с ним. Но, когда мы подъезжали к Сполето, небо очистилось и вновь выглянуло солнце. Но птицы по-прежнему летали низко, и, вот странно, всю дорогу над нами вилась целая стая голубей.
— Не хотите начать проповедь, брат Франциск? — поинтересовался охранник по имени Макс — тот, который жаловался мне на голодовку пленника.
Святой улыбнулся.
— Слушай, Макс, посмотри-ка, а у нас цветы из-под колес не вырастают? — подхватил его напарник.
Макс честно высунулся в окно и изучил дорогу.
— Не-а. Наверное, почва неподходящая, асфальт всё-таки.
— Прекратите! — строго приказал я.
Через полчаса мы остановились в горной долине, возле небольшой придорожной забегаловки, и пошли обедать. Франциска оставили в машине под присмотром Макса.
Я взял две порции гамбургеров в булочках и два яблочных пирожка.
— Пойду отнесу старику, — объяснил я Марку. — Вы пока ешьте.
— Да что ты с ним цацкаешься? — возмутился мой напарник. — Он не дитя малое. Слава богу, старше нас с тобой вместе взятых и, знаешь ли, поумнее. Тоже мне, беднячок!
— Не сердись, Марк Он просто сумасшедший старик.
Я вышел из кафе и сел в машину на заднее сиденье, рядом со святым.
— Вот, поешьте. Гамбургер можно вынуть. Возьмите булочку. Здесь капуста, огурчик.
Франциск вытянул за хвост обрезок капустного листа и отправил в рот.
— Спасибо.
— Слушай, Петр, — обратился ко мне Макс. — Мне тут надо отойти. Ты не посторожишь?
— Иди, конечно.
Макс снял с руки браслет наручников, которыми был скован с Франциском, и передал его мне вместе с ключом.
— Не люблю я этого, — сказал я, когда Макс ушел. Снял браслет с руки святого и с отвращением бросил наручники на переднее сиденье.
— Спасибо, — сказал святой, потирая запястье
— Слушай, брат Франциск, убирайся, а, надоел ты мне до смерти!
— Нет! Что вы! Вас за это накажут.
— Ничего мне не будет. — Я открыл дверь и попытался вытолкнуть святого наружу. Но он уперся.
— Не надо, сеньор Болотов! Вы себя погубите!
— О себе подумай! Ну, быстро, пока Макс не вернулся. Он не такой добрый!
Франциск покачал головой.
— Если у вас в раю все такие идиоты, я предпочту ад! — Я увидел, что Макс появился из-за поворота и приближается к нам, и захлопнул дверь.