Люди огня
Шрифт:
— Снова в облаках витаешь?
Он смущенно улыбнулся, глядя на свои мозолистые руки, крепко вцепившиеся в шершавый камень:
— Вроде так.
Она подогнула под себя длинные ноги и оперлась на руку. Западный ветер играл ее блестящими волосами цвета вороньего крыла.
— Два Дыма говорит, что это в тебе Сила действует. Ты ее чувствуешь? Силу?
Он попытался найти слова, которые скрыли бы истинное положение дел, но не сумел:
— Не знаю. Может быть. Я… не знаю.
— На что это похоже?
Бросив быстрый взгляд на лицо девушки, он заметил в ее глазах заботливое участие:
— На ужас.
— Но ты ведь очень смелый.
— Мне так не кажется.
Она пожала плечами и села поудобнее, шелестя платьем:
— Это все оттого, наверное, что людям приходится бороться за жизнь. Вот я, например. Еще несколько дней тому назад я была счастлива, играла себе со Сверчком и Танагер и только и знала, что хохотала. А теперь мир изменился, и я оказалась здесь. Все потому, что я стала женщиной и Кровавый Медведь захотел меня. Вот в какой переделке я очутилась!
— И ты боишься?
Она подняла голову и заглянула ему в лицо:
— Да, — и добавила с едва заметной улыбкой: — Но я готова рисковать. Я, наверное… в общем, я не раздумываю все время о Силе, как ты. Я просто принимаю то, что происходит.
— Хотелось бы мне так просто воспринимать жизнь.
— А может, ты сам все усложняешь?
— Может быть.
Наступило молчание. Юноша наслаждался близким соседством Волшебной Лосихи. Как давно уже ему не с кем просто поболтать? Если Видение горного хребта повторится, неужели и она превратится в камень и постарается сбросить его в пропасть?
— Я думаю, что моя мать и Голодный Бык собираются спать вместе.
Ее простые слова неприятно поразили его. Он отвернулся и принялся старательно всматриваться вдаль, стараясь найти в себе надежную точку опоры, которая позволила бы ему определить свое отношение к этому известию.
— Но ведь он…
«А как же мама? Неужели он забыл Ветку Шалфея? И это так просто?»
Она прибавила, будто прочитав его мысли:
— Как долго ему пришлось жить в одиночестве! Почти пять лет, да?
Он заставил себя сосредоточиться на рассматривании восточной части панорамы. Там, за этой огромной равниной, Тяжкий Бобр правил теперь Низким Племенем Бизона.
— Да, — произнес он безо всякого выражения, — это долго.
А ведь Голодный Бык жил в одиночестве — может быть, еще более полном, чем его собственное. Неужели это действительно так уж ужасно? Неужели он предаст покойную жену, если будет спать с этой женщиной, у которой такая сердечная улыбка, а глаза все время как будто смеются?
— Мне кажется, тебе очень тяжело.
Он отрицательно покачал головой, пытаясь разобраться в своих чувствах:
— Не знаю. Нет, не тяжело. Просто я чувствую, что… заблудился, что ли. Ничего уже не понимаю. Столько всего происходит, что я…
— Растерялся?
Он кивнул и посмотрел на нее:
— Но стоит мне обрести хоть какую-то ясность, как все тут же снова меняется.
— А я не могу тебе помочь?
— Я не знаю. — И с досадой: — Может, ты и не захочешь. Кажется, где я ни окажусь, туда сразу же беда приходит. Ты знаешь историю моей настоящей матери — Чистой Воды?
От изумления девушка широко раскрыла рот.
— Так вот ты кто? Об этом ходят рассказы в Красной Руке. Как она родила ребенка и погибла. Как Два Дыма стал калекой, а ребенок умер. Как Белая Телка пришла слишком поздно и смогла спасти только одного бердаче.
— Ну, мне рассказали другое. Но никто не говорит мне, кто на самом деле был моим отцом. — Он подпер подбородок ладонью. — Забавно, правда?
Закусив губу, она смотрела в темневшую даль:
— Так ты и в самом деле не знаешь?
— Нет. Два Дыма не хочет мне сказать.
— Кровавый Медведь.
— Кровавый Медведь? Мой… — Он недоверчиво покачал головой: — Нет. Не может быть. Это невозможно.
Она старалась не смотреть ему в лицо и внимательно рассматривала свои пальцы.
— Не знаю… Он был женат на Чистой Воде. Вроде бы это произошло из-за какого-то ее Видения. А потом она ушла от Красной Руки, и Два Дыма с ней. Тогда Кровавый Медведь убил своего тестя, Резаное Перо…
— …чьей женой была Белая Телка.
И снова он утратил способность понимать происходящее; досада и неуверенность овладели им.
— Почему, ну почему это всегда так? Почему все время попадаешь в бесконечные Круги внутри Кругов?
Перед его мысленным взором возникла Спираль; внезапно ему открылось значение слов Белой Телки.
— Что с тобой? Ты побледнел.
— Проклятье, — произнес он хриплым шепотом. — Неужели это никогда не кончится?
— Я не понимаю, о чем ты. — Она встряхнула его за руку. — Маленький Танцор! Тебе нехорошо? Посмотри на меня!
Он с отсутствующим выражением повернул голову и встретил ее озабоченный взгляд. Ее ладонь сжала его руку. Он слабо улыбнулся:
— Со мной все в порядке. Правда, правда.
Но его душа колебалась, будто дым, бесприютная и неприкаянная, бесформенная, подчиняясь любому дуновению ветра.
— Ты замерз, — сказала она, придвигаясь ближе.
Тошнота подступила к горлу. Неужели и это было действием Силы? Это постоянное чувство беспокойства и неуравновешенности? Конечно, он не знал наверное, что Кровавый Медведь в самом деле его отец. Два Дыма должен это знать — но захочет ли он рассказать правду? А если это так и будет от него скрыто, то окажется еще одним Кругом внутри других Кругов, который в самый неожиданный момент втянет его в себя.