Люди Приземелья
Шрифт:
– Останемся здесь. Они опробуют второй прибор чуть подальше. Держи блок записи. Он еще не закреплен, так что старайся не дергать: нарушится контакт. Твое дело – следить, как будет работать устройство записи и оповещения. Гур! Как у тебя там?
– Скучаю на позиции, мой любезный друг. Ожидаю, не соблаговолит ли появиться запах.
– Наблюдай, кстати, впереди есть метеорный патруль?
– Я бы очень хотел знать, откуда ему здесь взяться! – Это заявил Дуглас, в его голосе не чувствовалось удовлетворения. – Мы же вышли в промежутке.
– Значит, действуем, как договорились. Устанавливаем с разницей направлений в пятнадцать градусов и включаем системы ориентации. У меня такое предчувствие, что сегодня запах нас не обманет.
– Не очень-то я полагаюсь на его порядочность, – пробормотал Гур. – Будем надеяться…
– Смотрите, – вмешался Дуглас. – Как красиво выглядит отсюда работающая смена. Никогда не думал…
Он не успел договорить.
Сначала Кедрину показалось, что это ударил ток. Он собрался было удивиться, откуда в скваммерах взялось столь высокое напряжение, но еще один удар стегнул по нервам, и Кедрин разобрал наконец, что это был всего лишь высокий, пронзительный вой в наушниках. И сейчас же Гур произнес негромко и четко:
– Тревога номер один… Тревога один… Метеоры высокой энергии, пакетами, направление девяносто три – восемьдесят семь. Угроза кораблю. Немедленно принять меры. Метеорный патруль, начинайте отсчет: сейчас будут у вас!
Он умолк, но метеорный патруль уже подхватил эстафету.
– Всем – в спутник! – зачастил высокий голос начальника метеорного патруля, сегодня это был Тагава. – Всем в спутник! Даю наш отсчет: пять ровно… Четыре пятьдесят восемь… Четыре пятьдесят шесть…
Кедрин застыл с блоком записи в руках. Он взглянул направо, налево, вверх, словно ища направление, в котором следовало спасаться. Надо было немедленно нажать стартер и кинуться – вернее всего, к спутнику. Но можно ли бросить прибор?
Кедрин взглянул на толстое стекло. Под ним неподвижная круглая пластинка никак не реагировала на смертельную опасность: ее интересовал только запах и уж никак не метеоры. И Кедрин решил выпустить прибор из рук, оставить его здесь. Но в этот миг пластинка вдруг тронулась, закрутилась, подставляя магнитной головке все новые и новые участки…
– Запах! – торжествуя, крикнул Холодовский. Запах! – Его глаза не отрывались от шкалы основного прибора, который он по-прежнему держал перед собой. – Все в порядке!..
Кедрин вздрогнул: к одной опасности прибавлялась вторая, не менее грозная. Изо всех четверых он был единственным, уже испытавшим на себе воздействие запаха; память торопливо подсказала, как сейчас руки сами по себе потянутся к горлу – к сожалению, в скваммере было достаточно места для этого… «Запах!» – торжествуя, повторял Холодовский, и Кедрин понял, что на этот раз ему никуда не деться. Даже если сию секунду он бросится прочь отсюда, запах все равно нагонит его. Метеоры, может быть, и пройдут стороной, но запах… И Кедрин подумал, что сейчас начнется в рабочем пространстве, если монтажники не успеют скрыться в надежный, защищенный почти от всяких случайностей спутник. Надо надеяться, что они все-таки успеют… А мы?
Кедрин даже застонал от нетерпения – так захотелось ему кинуться прочь, спасаясь, разряжая напряжение в сумасшедшем, на предельной скорости, полете. Но он чувствовал, что не в состоянии сделать это. Рядом люди, и они остаются пока на местах: и Гур, взявший на себя роль добавочного метеорного патруля (но патрули-то были не в скваммерах, они находились в надежных рубках катеров), и Холодовский, теперь прижавший прибор к груди таким жестом, каким мать прижимает ребенка, и Дуглас, который, наверное, просто не представляет себе, как можно уйти откуда-либо одному, без остальных… И Кедрин остался на месте. Он только старался не дышать, чтобы почувствовать запах как можно позже. Наверное, это помогло; во всяком случае, запаха он так и не ощутил, и тут Холодовский наконец махнул ему рукой, разворачиваясь в сторону спутника.
– До спутника – три сорок восемь… – звучал в ушах голос патруля. – Три сорок шесть…
Кедрин знал, что самые мелкие метеоры будут остановлены статическим полем. Большую часть остальных успеют распылить своим огнем заградители. Но наиболее крупные все-таки продолжат свой путь, и встреча с любым из них будет означать мгновенный конец. Надо успеть, обогнав их, укрыться в спутнике; и тут Кедрин с ужасом увидел, что Холодовский держит курс вовсе не на спутник, но в другую сторону – к рабочему пространству, туда, где находится уже смонтированная часть будущего корабля.
– Ты куда? – вскричал Кедрин, и в этот миг мимо него, выжимая из двигателя полную мощность, в том же направлении промчался Гур. Левее промелькнул Дуглас, он несся туда же.
– Гур! Куда же вы все?
– Корабль, друг мой! – ответил Гур уже издалека. – Основная опасность еще впереди! Особое звено не спасается, а спасает…
«С ума сошли, – подумал Кедрин, устремляясь к спутнику, обещающему безопасность. – Как это они будут спасать корабль? Заслонят накопитель своими телами? Не поможет, это впустую. Что стоит такому метеору пронизать и скваммер, и накопитель, и все что угодно! Потом, накопитель можно восстановить, можно сделать новый, а человека ведь не восстановишь в этих условиях, он умрет во всяком случае раньше, чем к нему подоспеет катер Службы Жизни. Скорее под защиту, скорее…»
Мысли с быстротой метеоров проносились в мозгу, а скваммер летел, подчиняясь воле человека – или отсутствию ее? – и спутник был уже близко. Теперь, пожалуй, поздно отворачивать, даже пожелай ты повернуть к кораблю. Поздно. Да ты им и не нужен. Будь ты нужен, Холодовский или Гур позвали бы тебя. Да зачем ты им – они привыкли втроем, их там трое…
– Две пятьдесят шесть… – метеорный патруль вел отсчет.
…Они не позвали тебя с собой. А может быть, были уверены, что ты последуешь за ними? Но сейчас поздно поворачивать: скваммер вынесет черт знает куда…
Не поздно. В таких случаях не бывает поздно. Еще две с лишним минуты…
Рука не хотела двигать руль, страшно не хотела. Пришлось напрячь все силы, чтобы заставить ее сделать это. Спутник дернулся и стал уходить куда-то за спину.
Корабль начал понемногу вырастать. Нас будет четверо… Дави свой страх, Кедрин, ломай его.
Кедрин сжал зубы. Чужой скваммер обошел его, устремляясь к кораблю, за ним – еще один, а потом сразу целая группа, и Кедрин понял, что вовсе не одно Особое звено собирается спасать корабль. Он влился в массу монтажников, торопившихся навстречу угрозе, и страх вдруг исчез.