Люди с красной скалы(В дали времен. Том I)

Фоменко Михаил

— Погодите! — завопил Мабора. — Я знаю, как убежал пленник: он напустил на меня чары!.. Я говорил с ним… и вдруг вижу, что я уже не на скале, а в лесу, и рыжий идет впереди и смеется… Я бросился за ним, а он обернулся девушкой…

И Мабора, приукрашивая и привирая, рассказал слушателям о своих пережитых во сне приключениях. Когда он закончил, все долго молчали. Ясно было, что чужак оказался колдуном и в самом деле навел на Мабору чары. А Мабора, ухватившись за живот, сказал, что до сих пор чувствует в себе эти чары — такие тяжелые, будто он носит в животе целого зубра. Жители скалы очутились в обидном положении: нужно было отрядить погоню за беглецом, но это помогло бы, будь он обычным человеком; если же он колдун — преследователи никогда не догонят его, потому что он будет обращаться то волком, то зайцем, станет запутывать следы и заведет погоню в такие места, откуда охотники никогда не выберутся. Мабора долго ходил, держась за живот и согнувшись: чары рыжего не давали ему покоя. Тогда вперед выступил колдун красной скалы и сказал:

— Вы — как дети малые… Вы забыли, что у вас есть я — великий колдун племени орла… Я могу снять все чары, которые рыжий навел на Мабору, и сделать так, что вы увидите следы беглеца и легко найдете его. Принесите мне гадюку, летучую мышь и кабаньей крови!..

Десятка полтора юношей бросились в лес, изобиловавший гадюками, другие побежали в пещеры, и скоро у ног колдуна лежало пять мертвых гадюк и с десяток летучих мышей — этого добра в пещерах было много.

Колдун выбрал самую длинную змею и самую крупную летучую мышь, вырезал из гадюки кусок мяса, из летучей мыши извлек сердце, положил все это в мужской череп, служивший ему горшком, добавил туда горсть глины, плюнул и начал толочь, поливая гадостное месиво разведенной водой кабаньей кровью. Потом пробормотал что-то над своим напитком и подозвал Мабору. Мабора, дрожа, подошел к колдуну и выпил с полчерепа.

— Пей еще! — приказал колдун.

Мабора, напрягшись, выпил все. Минуту спустя его стошнило.

Тогда колдун сказал, что теперь все чары вышли из Маборы и ему не страшны никакие колдуны, кроме него, великого колдуна племени орла. Мабора после говорил, что чуть не умер, когда из него выходили чары — у него все кишки вывернулись наизнанку. Но сейчас он чувствовал себя хорошо и горел желанием догнать пленника.

Погоня

атем все племя рассыпалось по скале в поисках следов пленника. Следы вели в лес. Все думали, что след один, так как беглецы шли друг за другом и шедший позади наступал на следы переднего. Но нелегко ночью идти след в след, и Каи-Наи, державшийся рядом с Ману, вскоре заметил след второго беловолосого. Все поняли, что пленник сбежал не самостоятельно и что ему кто-то помог. Но это не поколебало уверенности в том, что пленник наслал на Мабору чары. Напротив, преследователи восхваляли своего колдуна, который снял с их глаз пелену и позволил увидеть следы. Недалеко от скалы Каи-Наи нашел перерезанные ремни и топор, оброненный вторым чужаком во время бегства. Этот топор привлек внимание всего племени красной скалы. Он был гладким, словно зализанным, и в нем было просверлено отверстие, а в отверстие плотно вставлена рукоятка. Люди со скалы не умели сверлить отверстия, обтачивать и шлифовать камни: они высекали свое оружие с помощью тяжелых камней и привязывали топорища к рукояткам ремешками. Их кривые, бугорчатые топоры были ломкими и часто приходили в негодность.

Топор беловолосого взял себе колдун, сказав, что он наверняка тоже заколдован и что с него надо снять чары. Все охотники с завистью поглядывали на этот топор. Но они так боялись чар и колдуна, что никто не решился отобрать у него находку.

Когда следы были найдены, все вернулись к скале, а Мабора, Ману, еще трое мужчин и Каи-Наи, который присоединился к охотникам с их молчаливого согласия, пошли по следам беловолосых людей. Выследить их было трудно даже таким знатокам леса, как Ману и его товарищи, поскольку и беглецы знали лес не хуже. Они искусно запутывали следы; охотникам не раз приходилось, потеряв след, рыскать по лесу целыми часами.

К вечеру охотники дошли до небольшой прогалины. Здесь следы беглецов внезапно обрывались — беловолосые словно провалились сквозь землю. Ману и его товарищи долго ломали головы, не понимая, куда исчезли следы. Несколько раз, проверяя себя, охотники возвращались назад по следу, но снова и снова выходили на поляну, а следы исчезали, точно их кто-то обрубил и унес. Каи-Наи, вспомнив, что беловолосые хорошо умеют лазить по деревьям, стал присматриваться к старому клену — он стоял как раз у того места, где кончались следы. Приподняв голову, мальчик увидел, что одна из ветвей свесилась вниз, будто была надломлена. Он подпрыгнул и ухватился за ветку. Ветка затрещала: она и впрямь была надломлена и под весом мальчика склонилась почти до земли. На ветке повыше Каи-Наи заметил рыжий волос, зацепившийся за сучок. Мальчик тихо свистнул и поманил рукой Ману.

— Ну, что там? — пренебрежительно отозвался тот.

— Рыжие пошли по веткам, — сказал Каи-Наи. — Я нашел на дереве волос чужака.

Каи-Наи снял с сучка волос и, свесившись с ветки, подал его Ману.

Волосок был из бороды пленника. Теперь всем стала ясна хитрость беглецов: они пересекли поляну по деревьям.

Действительно, когда Каи-Наи, перебираясь с дерева на дерево, а Ману с товарищами понизу тоже пересекли прогалину, следы снова появились перед глазами преследователей. Видно было, что беглецы направились к реке. Охотники заторопились следом, надеясь догнать их у реки. Но они ошиблись… Следы и впрямь обрывались у реки, но беглецы давно успели исчезнуть. На берегу нашли только отметины от лодки, которая, очевидно, была спрятана в кустах. Следы свидетельствовали, что за лодкой никто не присматривал; таким образом, беловолосых было только двое.

Как ни обидно это было, а пришлось охотникам признаться себе, что они попали впросак: никто не ожидал, что у беловолосых окажется лодка. Надо было возвращаться домой — невозможно было надеяться догнать беглецов, идя по берегу, или поймать либо убить их на реке, не имея лодки.

Мабора сказал:

— Как хотите, а я пойду берегом. Дойду до стоянки беловолосых людей и узнаю, зачем они приходили к нам.

Мабора был очень упрямым парнем. Его раздражало, что пленник провел его и сбежал. А вдобавок, как он считал, навел чары, от которых он, Мабора, чуть не умер!

Всех поразила храбрость Маборы, но никто не захотел идти вместе с ним.

— Тогда я сам пойду! — сказал Мабора и побрел по берегу реки.

— Погоди, и я с тобой! — крикнул Каи-Наи.

Мабора взглянул на него, но ничего не сказал, и вскоре они исчезли за деревьями. Ману и его товарищи направились домой, дивясь глупости Маборы.

Под деревьями уже стало темно, а Мабора все шел вдоль реки, и за ним плелся Каи-Наи. Он очень устал, ему хотелось есть, но он молчал, боясь, что Мабора прогонит его и он останется в лесу один. Наконец утомился и Мабора. Он сел, достал из висевшей на спине сумки мясо и начал есть. У Каи-Наи не было сумки с припасами, и он, как щенок, сидел перед Маборой и смотрел охотнику в рот, а слюнки у него текли так, что приходилось поминутно сглатывать.

Наевшись, Мабора хотел было лечь спать, но взглянул на Каи-Наи и понял, что и тот, видимо, хочет есть. Тогда он вытащил из сумки огрызок мяса и бросил его Каи-Наи.

Ночь выдалась холодная, а разжечь костер Мабора боялся. Каи-Наи протрясся всю ночь, стараясь натянуть на себя свисавшую с бедер шкуру… А утром, едва взошло солнце, они снова пошли по берегу реки.

— Почему мы идем вниз по реке? — спросил Каи-Наи. — Беглецы могли поплыть против течения…

— Потому, что ты глуп, парень!.. — засмеялся Мабора. — Если бы они поплыли против течения, то обязательно проплыли бы мимо нашей скалы. А там такие пороги, что против течения на лодке не пройдешь… Кроме того, я знаю и слышал от нашего колдуна, что племя беловолосых живет вниз по реке…