Люди сорок девятого
Шрифт:
Он махнул ремингтоном в воздухе и убрал в кобуру. Стрелок привык к этой старой железке, и не время было сейчас менять револьвер на необъезженный, даже за чужой счет.
– А деньги есть?
– поинтересовался хозяин.
– Макклахан заплатит, - сказал Морган. Лавочник проявил нешуточную расторопность, собирая заказ. Когда все было на стойке, Джуннайт самолично проверил все боеприпасы, забраковал несколько пистонов и попросил заменить их, после чего, полностью удовлетворенный, погрузил россыпь унитарных в карманы, а барабаны попросил уложить в два пояса с широкими ячейками, которые застегнул на бедрах под курткой, тогда как портупею перевесил поверх одежды.
Он собирался уходить, но на пороге обернулся.
– Ваше лицо мне знакомо, - сказал Морган, - мы не встречались раньше?
– Нет, - покачал головой хозяин, - но вы, должно быть, знаете моего брата.
– А кто ваш брат?
– спросил Морган, тщетно пытаясь припомнить.
– Гробовщик, - отозвался хозяин.
– Похоронную контору содержит.
Морган присвистнул:
– Должно быть хороший семейный бизнес.
Хозяин засмеялся:
– А как же иначе? Мои клиенты почти всегда в достаточно короткий срок переходят к нему, но, сами понимаете, он может сделать на каждом из них деньги только один раз, в отличие от меня.
– Сам бы занялся этим делом, - усмехнулся Морган, - если бы у меня был брат.
Он развернулся к двери и потянулся к ручке, когда она со скрипом открылась, и Морган увидел человека с узким лицом и непроницаемыми маслянистыми глазами, который тоже показался ему смутно знакомым.
– Здравствуйте, мистер Смит, - приветствовал хозяин нового покупателя.
Острый взгляд, брошенный вскользь, показал Моргану, что револьвера новый посетитель не носил, по крайней мере, на виду. Джуннайт бесцеремонно протиснулся мимо, толкнув человека со своего пути плечом, почувствовав под его курткой твердую сталь.
– Доброе утро, мистер Нэйвис, - услышал он низкий зычный голос пришельца за своей спиной.
– Хочу купить патроны для винтовки. Шарпс. Да, сэр! Привязался к этой марке, еще во время войны. Славное оружие, хоть и однозарядное. Конечно, не сравниться с теперешними магазинными, но, как я уже сказал... Зачем? Да нет, сэр, никакого секрета. Белки, сэр. Замучили вконец. Да еще оленя подстрелить хочу на приближающийся праздник...
Моргану не понравился этот человек, в нем было что-то опасное, хотя стрелок не мог точно сформулировать, что именно его насторожило. В любом случае ему было некогда думать еще об одной проблеме, ненависть гнала его вперед, шепча, что самое главное сейчас - найти Оуэна, расспросить о кузене и заставить их обоих заплатить за все сполна.
* * *
Продравшись, сквозь забивающий глаза снегопад, Морган ввалился в "прачечную", тряся головой и фыркая, будто медведь. Откалываясь комьями, толстый белый слой, покрывавший сверху его куртку, посыпался на пол и стал расползаться лужами. Старый китаец, кланяясь, поспешил ему навстречу.
– Сто угодно, мистел?
– спросил он.
– Мистел угодно видеть Оуэн. Немедленно,- резко оборвал его Морган. Он еле сдерживал клокотавшую внутри ярость, но она горела в его глазах; пальцы его правой руки напряженно подрагивали возле рукоятки ремингтона. Он был готов убивать. Китаец сжался, его жидкая бородка тряслась.
– Мистел Оуэн уходить...
– забормотал он.
– Моя не знать, где он. Я ему говолить: слиском много опиум убивать его, он не слусать сталый китаес. Говолить - пойти конвелт относить на посьта, а потом по корманам хлопать и клисять, сто конвелт дома забывать... Успокоиться немного, говолить: "Ладно, я домой ходить." Узе одеваться, но в двелях остановися и говолить с плохой блеск в глаза: "Я Молган посылать на посьта, а сам лесь спать." Осень, осень нехолосо ему быть. Еле на ноги стоять. Я ему говолить...
Моргана передернуло: его воображение мгновенно нарисовало окоченевшее тело, занесенное снегом где-нибудь на задворках салуна. В таком снегопаде он не сможет отыскать Оуэна или его труп один. Почему-то в эти секунды стрелка пронзило предчувствие, больше похожее на окончательное знание, что издатель уже несколько часов мертв. "Кажется, пришла пора серьезно поговорить с маршаллом." Захлопнув за собой дверь, он снова погрузился в пучину летящего снега, крутящегося, колющего лицо и забивающего глаза, бредя, пробиваясь сквозь белую стену, по направлению к офису маршала... По крайней мере стрелок шел вдоль стены, чтобы не потерять ориентацию окончательно.
Войдя в прихожую, отряхнув с себя снег на пол, Морган пихнул дверь ногой и прошел в кабинет маршалла, который, увидев незваного гостя, рванул на себя ящик стола и успел сунуть туда руку, но мгновенно ее отдернул, заметив взведенный ремингтон, возникший из-за пояса Джуннайта. Побледнев, то ли от страха, то ли от злости - служитель закона с раздражением сплюнул в отозвавшуюся глубоким гулом плевательницу и положил руки поверх своих бумаг так, что они были хорошо видны, притворившись, читающим какой-то документ. Затем, робко подняв голову, он резко захлопнул ящик и перешел в наступление:
– Кто вам разрешил вламываться ко мне таким образом?!
– Мне кажется, - сказал Морган, убирая револьвер, - кабинет маршалла должен быть открыт для всех, а маршалл хоть немного интересоваться своими прямыми обязанностями.
– Кто-то должен разбираться в бумагах время от времени, - пожав плечами, ответил маршалл, - особенно, когда в городе ничего не происходит.
– Странно...
– Морган усмехнулся краем рта.
– Всего-то около десятка убитых за два дня, сгорела лавка, и бесследно пропал человек...
– Никто не заявлял о пропаже человека, - перебил его маршалл.
– Что же касается лавки Черрингтонов, я, вам кажется, вчера говорил...
– Значит я заявляю, - прорычал Морган.
– О том, что вчера Генри Оуэн, один из столпов здешнего общества, издатель газеты "Индепендент", ушел из своей редакции и до сих пор не вернулся.
Лицо маршалла внезапно утратило напряженное выражение, он чуть ли не потирал руки от плохо скрытой радости.
– Он оставил на почте записку, разве вы не знали.?